Анна Шилай - Дар Солнца
— Бери — и не сдерживай себя. Сделай это для нас обоих, — жарко обдала она меня своим пьянящим дыханием, провела рукой по моему животу и вцепилась в пряжку джинсов. Из-за жесткого стояка, которым она меня обеспечила, расстегивались они плохо, но она старалась, и через полминуты, показавшейся мне адом, молния наконец разошлась, освобождая меня.
Make me bleed, I like it raw (меня истекать кровью, мне нравится жесть).
Like it (Мне это нравится).
Push up to my body, sink your teeth into my flesh (Приблизься к моему телу, вонзи зубы в мою плоть…)
— И пусть эта ночь не заканчивается, — шепнули мы одновременно — и растворились.
XVII
Можно ли сказать, что я был счастлив? Не знаю. Я никогда не задумывался, чувствовал ли я когда-нибудь настоящее счастье. Но сейчас с точностью заявляю — мне очень хорошо. Я стал чаще улыбаться, с замиранием сердца тянулся к телефону, когда он разливался трелью смс-ки и с удовольствием отвечал на них.
Но, мать вашу, только посмейте сказать это вслух ей! Я буду отрицать и заявлю на вас в психиатрическую лечебницу.
Да… Дарина была особенной. Совершенно особенной, сумевшей привлечь меня больше, чем на одну ночь. Та ночь была лишь началом… На утро она ушла, когда Ариадна проснулась, и весь день я не мог забыть то, что произошло. Рука то и дело тянулась позвонить ей или хотя бы написать, но моя гордость не позволила мне — пока она сама не написала, предложив встретиться на набережной и поговорить.
Только вот говорили мы всего минут двадцать… Дальше — спасибо уединенной части стоянки и тонированным стеклам "Мазерати" — мы продолжили общение, уже без слов, на заднем сидении машины.
И понеслось. Мы не обговаривали статус наших отношений, всё было без лишних ярлыков. Один звонок, "у меня" или "у тебя", быстрое устранение Марии Валентиновны с доплатой за беспокойство, крепко закрытая дверь в комнату ребёнка — и часы бесконечного секса.
Если это попадает под определение "счастье" — то да, я был на седьмом небе.
Командировка грянула как только Никита Маратович, президент компании, вернулся. Ехать я должен был один, Арнольд упрямо ссылался на огромные горы проектов, никто, даже моя секретарша, не захотели составить мне компанию. Я мрачнел все больше — точные сроки оглашены не были, я мог уехать на два дня, а мог и на весь месяц — и это сказывалось на всех, кто меня окружал.
— Что происходит, Матвей? — спросила Дарина, завернувшись в тонкое одеяло и уткнувшись подбородком мне в плечо.
— Всё в порядке, — соврал я.
— Ага… Это из-за ребёнка? — не отставала она.
— Нет. Впрочем, из-за неё — это девочка, если ты не знала — тоже.
Девушка помолчала, сдувая прядки волос с моего лица. Я смотрела в потолок, погружаясь в водоворот своих мыслей, но полностью забыться я не смог, потому как Дара решила выяснить всё до конца.
— Она точно твоя? Девочка, если ты не понял?
Что ещё мне нравилось в ней — её острый язык. Она даже не пыталась хоть чуть-чуть под меня прогнуться — не в том смысле, в постели она как раз таки очень охотно это делала.
— Точно. Я делал тест на отцовство.
— Так что тогда не так, раз ты даже со мной не можешь о ней забыть?
Я вздохнул и перевернулся на бок, смотря уже на неё.
— Дело не только в моем ребёнке, я уже ведь сказал. Послезавтра я уезжаю в командировку на неопределённый срок. И еду один, даже моя дурацкая секретарша не захотела со мной.
— Ей же за это платят, с какого перепуга она выёживается?
— Она берет отпуск за свой счет, едет с любовником на море. Зеркалов — это президент — всё подписал. А ещё, так как я уезжаю, надо решить, куда деть Ариадну.
— Твоя дочь? — догадалась Дарина.
— Да. Тут, впрочем, проще, потому что, так как я еду не на Ибицу с кучей девиц и текилы, её согласилась взять к себе моя сестра. Они подружились за этот месяц, по Настиным словам, она ещё очень милый и некапризный ребёнок, не в пример её собственного сына, так что хоть за дочь голова болит меньше.
— Но всё равно болит?
— Для тебя это так важно? — Я провел пальцем по её губам.
— Честно? Не особо. Я просто поддерживаю разговор. — Дара чуть приподнялась, приблизив своё лицо к моему и почти касаясь губами губ. — Командировка сложная?
— Так себе, — ответил я, с трудом сосредотачиваясь на её глазах, хотя взгляд очень хотел сползти ниже.
— Что тогда скажешь, если с тобой поеду я? Под ногами путаться не буду, но на ночь у тебя будет гарантированная компания?
У меня на секунду замерло дыхание — я не ослышался?
— Ты хочешь поехать со мной? А как же твои гастроли?
— Наш агент пока договаривается кое с кем, поэтому на время мы свободны. А я терпеть не могу скучать, ты же знаешь.
Я рывком утянул её ближе, подмяв под себя.
— Мне это не видится?
— Если это, — она провела ладонью по своей груди, дразня меня, — то нет.
— Только не считай нас какой-то там парочкой, ладно? — предупредил я, на пару секунд захватывая её губы. — Потому что это просто секс.
— Я прекрасно понимаю. Больше мне пока и не надо.
— Отлично. Значит, ты едешь со мной.
Она молча скользнула рукой под одеяло, недвусмысленно давая понять, чего хочет, и я так же молча включился в игру.
Проблемы решаются очень быстро и очень просто.
В день моего отъезда с утра у меня было прекрасное настроение. Оставив Сашку на Дениса, Настя приехала ко мне аж в восемь часов, выглядев при этом как всегда на сто баллов — мамины гены пальцем не задавишь — вдвоем мы искупали и собрали Ариадну, она ушла переставлять детское сидение из моей машины в свою, а я остался попрощаться с дочкой. Она была такой сонной, медленно моргала, но упорно смотрела на меня, пока я распрягал, что уеду на какое-то время, постараюсь не очень надолго, что с ней будет тетя Настя, дядя Денис, который её обожает, будет приезжать бабушка… если не уберется ещё на какой-нибудь полигон. Мне казалось, её взгляд выражал нежелание оставаться без меня, она периодически морщилась и вытягивала ручки, будто хотела удержать меня.
Буду честен — какая-то часть меня, и она была довольно внушительная, хотела этого же.
Настя вернулась и, увидев меня с Ариадной на руках, предложила тащить мой чемодан и сумку, а я бы взял на себя девочку. Я, разумеется, согласился.
Все-таки у меня замечательная сестра.
Аккуратно устроив ребёнка в креслице, я тщательно застегнул все крепления, в третий раз за утро проверил, чтобы бутылочки, одеяла и полюбившийся медвежонок были в сумке, и зачем-то поинтересовался, есть ли мой номер у Насти. Сестра терпеливо вздохнула, залезла в мобильный и продиктовала те цифры, что значились у неё под контактом "Братец-идиот". Совпадали.
