Наталья Калинина - Малиновый запах надежды
– Так ты моя землячка? – обрадовалась Анастасия.
Честно говоря, я ожидала, что она пошлет меня куда подальше за упоминание городка, откуда она была родом. Светская львица как-никак, «москвичка», так сказать...
– Да. Ты встречалась с парнем из нашего института. С Тимом. Ты помнишь его?
И мое сердце сладко и больно сжалось в ожидании ответа.
– С Тимом? – нахмурилась Шевальева, честно пытаясь вспомнить.
И я окончательно убедилась в том, что никакого отношения к запискам она не имела.
– Да. Он был музыкантом.
– А-а! – протянула она и улыбнулась. – Было дело. Музыкант... Как же, помню! Мы познакомились перед Новым годом в каком-то клубе, в котором он давал концерт с группой. Я подошла сказать ему, что он классно поет, а он пригласил меня на студенческую вечеринку в общагу. До сих пор понять не могу, как у нас закрутилось, мы ведь из разных кругов.
В ее тоне послышались высокомерные нотки, и мне захотелось сказать что-то злое. Но я сдержалась.
– Но, впрочем, парень он был ничего... Симпатичный и сексуальный.
Ее глаза подернулись мечтательной дымкой, и мне показалось, что сейчас она ударится в воспоминания и вывалит на меня все интимные подробности романа с Тимом. К такому я, признаться, готова не была, и застарелая ревность вновь кошачьей лапой полоснула по душе, оставляя саднящие царапины. Но нет, Анастасия сморгнула и серьезно поинтересовалась:
– Слушай, а ты не знаешь, он выбрался из той глуши?
Она, конечно, имела в виду уехал ли Тим из провинции. Но даже не подозревала, насколько попала в точку.
– Да. Конечно, выбрался.
То место, где он сейчас находится, никак не назовешь «глушью».
– Молодец! Если встретишь его, передавай привет. Если он в Москве, я, может быть, как-нибудь приду к нему на концерт. Хоть мне и не нравилась музыка, которую играла его группа, но нравилось, как он поет. Так передашь привет?
– Обязательно, – пообещала я, зная, что никогда это обещание не выполню.
Похоже, Шевальева не знала о том, что Тим разбился. А говорить ей об этом я не стала.
Мы попрощались почти как старые знакомые. Она вышла, а я включила холодную воду, сделала ладони ковшиком, набрала воды и погрузила в нее пылающее лицо. Черт с ним, с макияжем. Черт с ним, с клубом. И с записками. И с Шевальевой. Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Хорошую же шутку сыграли со мной коктейли! То пьяно хихикала, теперь вот еле сдерживаю пьяные рыдания. Надо попросить Лелика, чтобы отвез меня домой.
Я тщательно умылась, убедилась, что под глазами не осталось разводов от туши, и вышла из туалетной комнаты.
Там, где я оставила Лелика, его уже не было. Возле барной стойки – тоже. И, только сделав пару кругов по клубу, с трудом протискиваясь сквозь толпу, я обнаружила Леонида. Танцующим с молодой девицей, в которой я не без удивления признала вездесущую Ниночку. Я усмехнулась про себя и решила тихонько улизнуть из клуба, дабы не мешать Лелику наслаждаться перспективным обществом банкирской дочери. Я даже уже развернулась, чтобы уйти, но в этот момент услышала за спиной громкое: «Саша!»
И как только он смог меня заметить? Лелик, оставив растерянно замершую посреди зала банкирскую дочку, уже продирался ко мне сквозь толпу танцующих.
– Ну, как? – спросил он меня с волнением. – Поговорила?
– Что она здесь делает?! – выкрикнула Нина, тут же нарисовавшись рядом с нами. Она сверлила меня гневным взглядом и, дабы дать понять, что я здесь лишняя, собственнически положила ладонь на плечо Леонида. – Ты же сказал, что просишь достать приглашения не для нее!
И прежде чем Леонид успел что-либо ответить, я поспешно, с некоторой насмешливостью произнесла:
– Не нервничайте, Нина, я уже ухожу. Я здесь не на свидании с Леонидом, а по делу. Приятного вам вечера!
Лелик нагнал меня уже возле гардероба.
– Саш, подожди!
Он поспешно выхватил из рук гардеробщика мое пальто и помог мне одеться.
– Прости Нине ее резкость.
– А я на нее и не обижаюсь, – пожала я плечами.
– Отвезти тебя домой? – предложил он, но при этом нервно оглянулся на зал.
Я его поняла – попал меж двух огней. Боится, что из-за немилости банкирской дочери накроется выгодная сделка с ее отцом.
– Нет, Лелик, возвращайся к Нине. И передай ей спасибо за приглашение в этот клуб. Скажи, что она мне очень помогла.
– Удалось поговорить с Шевальевой?
– Удалось. Она ни при чем.
– Саш, я поймаю тебе такси.
– Буду очень благодарна, – улыбнулась я.
– Когда приедешь домой, позвони.
– Хорошо. И спасибо тебе. Знаешь, а Нина могла бы составить тебе хорошую партию. Без шуток.
– Она – не ты, – с какой-то горечью произнес Лелик.
– Тем лучше, – засмеялась я.
В машине я попросила таксиста включить магнитолу. Он поставил что-то лирическое, грустное, но приятное. И я, слушая иностранные баллады, думала о том, что пора сделать паузу. Сойти на перрон с поезда, который мчит меня не в том направлении. И, перекуривая в ожидании следующего состава, решить, куда и зачем я хочу ехать. Оставить прошлое и начать жить будущим. Но для начала взять неделю отпуска и съездить к родителям. А по возвращении вернуть Леониду кольцо.
Утром я проспала – впервые за все то время, что работала в туристическом агентстве. Сказались выпитые накануне коктейли, от которых я уснула крепким хмельным сном и не услышала утром будильника.
Вскочив с кровати, я первым делом позвонила начальнице, соврала про плохое самочувствие (впрочем, не так уж и соврала – голова побаливала) и сообщила, что буду позже. Затем впопыхах собралась и помчалась на работу. Никогда не любила опаздывать. День, начавшийся не так, как обычно, у меня всегда шел наперекосяк. Проверено.
Вот и в этот раз моя персональная примета оправдалась.
– Александра, подождите! – окликнул меня охранник, когда я проходила мимо него в офис.
– М-м? – промычала я, потому что в это время стаскивала перчатку зубами. Неэлегантная привычка, оставшаяся еще с детства.
– Письмо вам просили передать!
– Какое письмо? От кого? – недоуменно подняв брови, спросила я.
Но охранник уже протягивал мне неподписанный белый конверт.
– Просили передать лично в руки Кушаковой Александре. Все правильно?
– Правильно, – машинально согласилась я.
И, взяв конверт, зашла в офис. На ходу поприветствовав Валентину и Ирину, бросила сумочку на стол, повесила пальто на вешалку и после этого распечатала письмо.
Из конверта выпали сложенный вчетверо листок и газетная вырезка.
