Наталия Фелиз - Что такое любовь?
– Ник! Где ты был? Я уже начала волноваться…
– Правда? – улыбнулся Ники после секундной заминки, пожал плечами. – Кажется, я проиграл…
– Ник, – протянула Наталия, прищурив глаза, – Серж сказал мне, что ты раньше него вышел из комнаты, а он и Мари пришли сюда уже довольно давно.
– Не может быть! Он, наверное, что-то перепутал.
– Ты мне поддался, Ник. Это не честно.
– Последует какое-то наказание? – поинтересовался молодой человек, сверкая глазами и сводя с ума улыбкой.
Его руки плавно скользнули на талию Наталии, затем поднялись к лопаткам, прижимая девушку к своей груди.
– В наказание ты всё-таки прочтёшь мою любимую книгу, а я послушаю твою любимую группу. И мы квиты, – ответила Наталия, закидывая руки Нику за шею.
– Сурово, – прошептал Ник, припадая к сочным девичьим губам.
Их страстный поцелуй нарушил оглушительный рёв и последующий звук клаксона. Ник и Наталия подняли взоры на водителя, который широко улыбался, и на Макса, который наоборот хмурился:
– Долго ещё вас ждать? – произнес он одними губами и ткнул указательным пальцем на дверь.
И как только ребята вошли в салон, автобус тут же тронулся с места, а Наталия и Ник, пошатываясь и посмеиваясь, направились к своим местам, держась за руки.
* * *Вопросов было море. Но Нику и Наталии было всё равно, что о них думают. Парочка была поглощена друг другом и совершенно никакого внимания не обращала на изредка кидающие вопросительные взгляды окружающих. Всю дорогу они о чём-то говорили, смеялись, целовались и снова смеялись, и вновь говорили. И обоим этого было больше, чем достаточно.
Пару раз делегация останавливалась у придорожного кафе на пару часов. Но чем выше и мощнее становился горный хребет, тем ниже опускалась температура. И уже во второй раз Наталии совсем не хотелось высовываться на улицу, даже чтобы сделать пару шагов и оказаться в тёплом кафетерии. А вот Ник решил сходить в кафе и прикупить что-нибудь вкусненькое.
Через окно Наталия с интересом следила, как Ник идёт к входу в заведение, не забывая при этом о своей фирменной дружелюбной улыбке. Она замечала, какие взгляды на него бросали девушки и как призывно улыбались ему, если глаза Ника случайно скользнут по ним. Видела, что ни один парень не пройдёт мимо него, чтобы не поздороваться или не перекинуться с ним парой фраз. Люди любого возраста и статуса тянулись к нему, несмотря на то, что знали – ничего хорошего это общение не принесёт. Он так часто и умело пользовался людьми, что эта модель поведения прочно засела у него в голове и вряд ли когда-нибудь искоренится. А Наталии оставалось лишь надеяться, потому что она уже не сможет освободиться от его чар и перестать чувствовать безграничное счастье и всепоглощающую тягу к Нику.
А он в это время вышел из кафе с большим целлофановым пакетом и не спеша направился к мистеру Киту, который его окликнул, как только молодой человек оказался на улице. Максимилиан был явно чем-то недоволен. Он стоял прямо, как струнка. Руки его были сложены на груди, а мысок правой ноги быстро отбивал чечётку в нетерпеливом раздражении. Молодой человек подошёл к преподавателю и начал спокойно что-то объяснять. Максимилиан слушал внимательно, но на лице его прочно укоренилась маска скептицизма. В конце концов, он, видимо, сдался, махнул рукой и поспешил отчитывать кого-то другого. А Ник вернулся в автобус.
– О чём вы говорили с мистером Китом? – спросила Наталия.
– Да ни о чём, в общем-то, – отмахнулся молодой человек. – Он просто мне не доверяет.
– Почему?
Ник пожал плечами и сосредоточился на содержимом пакета.
Наталия ясно чувствовала, что Ник ей что-то недоговаривает, но не стала настаивать и прекратила всякие расспросы. За обедом она рассказала Нику о трепетной любви Элизабет Беннет и мистера Дарси – героев её любимой книги «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. А молодой человек дал послушать один из своих любимых треков. Песня Serge Gainsbourg «Je t’aime… moi non plus» больше напоминала Наталии саундтрек какого-нибудь порнофильма с постоянными вздохами и ахами, и девушка поклялась самой себе, что больше никогда ни с кем спорить не будет.
* * *Ещё одну ночь Ник и Наталия провели не в постели. Но на этот раз тело болело уже гораздо меньше, то ли адаптировавшись к неудобным условиям, то ли эти условия были гораздо удобнее, чем жёсткий диван в гримёрке.
Наталия подняла голову с плеча Ника и, протерев глаза, взглянула в окно, за которым перед ней явилась волшебная картина. Массивы гор обняли своими могучими крыльями бескрайнюю снежную равнину. Серые тучи почти соприкоснулись с глазурными пиками, выпуская из своих недр пушистые мерцающие снежинки. Всё вокруг было кристально чистым и непорочным. Каждая частичка представшей картины была живой и прекрасной.
– Красиво, – вздохнул Ник, крепче прижимая к себе Наталию.
– Да.
– Кажется, наши ожидания вознаградились, – улыбнулась Мари, перегибаясь через своё сидение.
– И поезд приехал, – донёсся голос Сержа со своего места.
– Как на счёт того, чтобы, не разбирая вещей, отправиться за покупками?
– Мы – за, – ответил за двоих Ник, провожая скользнувшую на своё место Мари.
А Наталия так и не смогла произнести ни слова из-за нахлынувших чувств. Какже всё-таки приятно было слышать это волшебное слово «мы»!
* * *Когда автобусы остановились в последний раз, уже смеркалось. Преподаватели и водители вышли первыми. И только потом ребята дружной шеренгой потянулись к выходу.
Наталия вышла одной из последних. У погрузочного отделения образовалась очередь, в которой одним из первых стоял Ник, что было крайне удивительно, ведь он вышел чуть раньше Наталии. А прямо перед девушкой на фоне величественных гор и серо-синего неба возвышался аккуратный четырёхэтажный гостиничный комплекс. Вальмовой крышей и толстым снежным слоем были накрыты деревянные стены, большие окна и широкие двери. Просторные балконы, как брошки, украшали внешний вид в самых неожиданных местах. И не менее прекрасным украшением стали мириады фонариков, подмигивающие вновь прибывшим, и Санта Клаус, восседающий на санях с оленьей упряжкой, у главного входа в гостиницу. В целом представшая перед Наталией картина вызывала довольно уютные и приятные ощущения, напоминая родные стены и вызывая тоску по дому.
Но когда девушка вошла через парадный вход в гостиницу, её первоначальное мнение разлетелось на мелкие кусочки, недолетая до высоких потолков и дальних уголков просторного гостиного холла, но звонко ударяясь о хрустальную необъятную люстру, почти касающуюся макушек людей и о зеркала в узорчатых рамах. Ото всего в помещении веяло роскошью, элегантностью и дороговизной, начиная от бейджиков на лацканах пиджаков у персонала и заканчивая пёстрыми индийскими коврами.
