Джеки Коллинз - Леди Босс
– Но ведь они и так унаследуют все ваши деньги.
Он склонил голову набок – эдакий старый хитрец, что-то задумавший.
– Возможно. А может, и нет. Я ведь могу уехать к чертовой матери и завещать все кошачьему приюту.
– Вот тогда вам действительно придется с ними сражаться.
– Ничего подобного, девонька. Надо мной уже будетдесять футов земли. И плевать я на все хотел. – Он постучал пальцами по столу. – Теперь давай к делу. Хочу услышать все, до малейшей подробности, черт побери.
Микки Столли собирался уйти со студии пораньше.
– Если позвонит жена, скажите, у меня важное совещание и меня нельзя беспокоить, – проинструктировал он Олив. – В любом случае не говорите ей, что я ушел.
– Слушаюсь, мистер Столли.
Настроение у Микки было скверное, и у него хватало ума сообразить, что надо с этим что-то поделать до идеального приема Абигейль. Черт! До чего же он ненавидел эти приемы. Насквозь фальшивые разговоры. Чересчур обильная еда. И в глубине души всем так же скучно, как и ему.
Зачем ей все это надо? Только чтобы прочитать свое имя в статье Джорджа Кристи? Ну и что? Он всю неделю пашет на студии, как вол. Не лучше ли было бы, если, придя домой, он мог бы отдохнуть и расслабиться?
Вечером Купер Тернер начнет приставать к нему насчет фильма. И Венера Мария тоже. Они оба постоянно на что-то жалуются.
Откуда он это знает?
Кинозвезды. Все одинаковые. Роль вечно недостаточно хороша. Платят мало. И слишком мало кадров с крупным планом.
Зеппо Уайт тоже захочет поговорить о деле. Чтоб он провалился, этот карабкающийся наверх по общественной лестнице бывший импресарио. Зеппо воображал, что управляет студией «Орфей». Да он годится только в курьеры. Микки с сожалением вспоминал о том времени, когда на студии заправлял Говард Соломон. Человек сложный, с ним было трудно, особенно после того, как он пристрастился к кокаину, но настоящий киношник. Он знал все и обо всем. И самое главное – как делать деньги, а не терять время на идиотские приемы.
Он уже собирался уходить, но его перехватил Эдди Кейн.
– Должен поговорить с тобой, Микки, – Эдди настойчиво схватил его за руку. – Дело важное.
– Не сейчас, – ответил Микки, высвобождаясь. Ему не нравилось, когда до него дотрагивались, если сам он не проявлял инициативы.
– Когда? – продолжал настаивать Эдди – привлекательный мужчина лет сорока с небольшим, с волосами песочного цвета, прозрачными голубыми глазами и склонностью к мятой спортивной одежде. Ребенком он удачно снимался в кино и славился своим невинным видом, от которого с возрастом не осталось и следа.
Эдди и Микки знакомы давно, почти четверть века. Когда-то Микки работал его агентом и свел так удачно начавшуюся карьеру на нет. Когда Эдди бросил сниматься, или, вернее, когда его бросили снимать, Микки нашел ему работу у себя в агентстве. Слишком мелко для Эдди. Через некоторое время он все оставил и подался на Гавайи, где устроился администратором в телевизионную серию о частных сыщиках. Хороших наркотиков там оказалось навалом, но в конце концов он попал из-за них в беду и пришлось уносить ноги. В Лос-Анджелесе ему опять помог Микки. Используя свои связи, он пристроил Эдди на студию «Пантер».
По мере того как Микки поднимался наверх, он тащил за собой и Эдди. Микки понимал, как важно окружить себя благодарными людьми.
Теперь у Эдди Кейна есть многое – красавица-жена, простенький домик в два миллиона долларов ценой в Малибу-Бич и устойчивая тяга к наркотикам.
– Поговори с Олив. Она назначит время, – Микки двинулся к выходу.
– Завтра? – с беспокойством спросил Эдди. – Нам надо поскорее переговорить, приятель. Мы по уши в дерьме.
– Договорись с Олив.
Микки выскочил из здания и поспешил к машине. Если бы он захотел, то имел бы круглосуточно лимузин с шофером. Но бывали случаи, когда ему не требовались свидетели. Как, например, сегодня. Уж чего ему не нужно, так это чтобы Эдди довел его до ручки. Эдди был капиталовложением, которое в любой момент могло превратиться в задолженность. С наркоманами лучше не связываться. Микки уже давно подумывал, как бы избавиться от Эдди.
Пустые мечты. Эдди знал слишком много.
Микки решил, что позвонит Лесли, жене Эдди, и поговорит с ней о том, чтобы отправить Эдди лечиться. В последнее время он постоянно выглядел наколотым, и это мешало делу.
За рулем своего «порше» Микки чувствовал себя уверенно. В нем есть все, от стереоаппаратуры, проигрывателя компакт-дисков и телефона до запаса продуктов и других вещей в багажнике на случай землетрясения.
Микки часто думал о землетрясениях. В его голове проносились самые разнообразные картины. Любимой была следующая: Абигейль в магазине у Сакса выбирает себе очередную маленькую сумочку за пять тысяч долларов, и вдруг землетрясение, и какое! Бедняжка Абигейль погребена под ворохом модной одежды и задыхается под собольим манто за две сотни тысяч долларов.
К счастью, в его воображении землетрясение не затрагивало его дом и студию. И Табита, и его возлюбленные машины оставались в целости и сохранности. Страдает только Абби.
А какие похороны он устроит! Эйб Пантер тоже хотел бы присутствовать, но не перенес потрясения, вызванного смертью внучки, и наконец откинулся, чтоб он пропал, сукин сын!
И наконец Микки Столли свободен. Студия принадлежит ему по закону. Когда Примроз и Бен Гаррисоны приезжают, чтобы востребовать свою долю, над ними рушится переходной мостик и навсегда выпроваживает их из его жизни.
Вот это фантазия! Лучше не придумаешь!
Вылетая из ворот, Микки махнул рукой охраннику.
Тот отсалютовал ему. На студии все обожают его. Он их царь и бог. Он – Микки Столли, и они все охотно поменялись бы с ним местами.
Все было на месте – фарфор, хрусталь, великолепные скатерти и салфетки, серебро.
Абигейль в развевающемся шелковом халате бродила по своим владениям, в последний раз проверяя все детали.
Будет целая куча слуг. Ее постоянный персонал – Джеффри, ее дворецкий-англичанин, толстушка миссис Джеффри, его жена, выполняющая обязанности экономки, Джэко, молодой австралиец, присматривающий за машинами и выполняющий функции шофера для Табиты, – сегодня он будет помогать Джеффри, и Консуэла с Фиреллой, ее две горничные-испанки.
Специально на вечер наняты трое дежурных для парковки машин, два бармена, повар с двумя помощниками и специалист по десерту.
Получалось, что четырнадцать человек будут обслуживать двенадцать гостей. Абигейль привыкла все делать с размахом. В конце концов она голливудская принцесса, внучка Эйба Пантера, так что для нее – только высочайший уровень. Ее собственная мать, погибшая вместе с отцом в результате катастрофы с яхтой, была прекрасной хозяйкой и устраивала роскошные приемы. Когда Абигейль и Примроз были маленькими, им разрешалось подглядывать во время самых экстравагантных вечеринок. Дедушка Эйб всегда присутствовал в окружении великих кинозвезд, а зачастую в компании парочки сногсшибательных красоток.
