Маргарита Южина - Дареному мужу в зубы не смотрят
После серого вечера и серой ночи наступило такое же серое утро. День… А народ гулял, продолжались праздники, бухали салюты, кричали пьяные мужики, визгливо хохотали женщины. Два раза к Маринке кто-то звонил в дверь, пиликал домофон. Один раз она даже чуть не открыла, но, проходя мимо зеркала, увидела свое отражение и снова села у телевизора.
Седьмого числа Маринка включила домашний телефон, позвонила матери и поздравила ее с Рождеством. Мама стала приглашать ее к себе, они только что вернулись с отдыха. Маринка что-то промямлила, наобещала с три короба и попрощалась. Позвонила Наде, та напомнила, что девятого надо выходить на работу, и пожелала Маринке всяческих благ.
Рождество… Марина впервые за много дней оделась и вышла на улицу. Там гуляли люди, возле елок толпились веселые мужчины и женщины, и только Маринке никак не удавалось развеселиться.
– Красавица! Дай десять рублей, на сугрев не хватает! – подлетел к ней какой-то неухоженный товарищ, бомж, наверное.
Она молча протянула ему сотку – мельче не было.
– Ого! Вот спасибочки-то! – выпучил глаза мужик и, присмотревшись, озаботился. – А ты чего такая? У тебя умер кто-то?
– Нет, но…
– Ну тогда и не кисни. Запомни: самое тяжкое горе – это когда кто-нибудь умер, потому что исправить ничего нельзя, а если нет, то…
– А если любовь умирает? – повернулась к нему Маринка.
– А чего ж она умирает? – хитро перекривился мужичок. – Значить, слабенькая была, ненастоящая.
– У меня… не слабенькая…
– Не помрет. Бороться за нее надо, за любовь-то. А то ить мы как? Привыкли на кажном углу про любовь трещать, а она… вот она приходит, а мы носы воротим. То капризы, то обиды какие-то, то истерики… Сами ее гоним от себя, а потом плачем – нет любви! Любовь-то, она ить в людях живет! Не надо обижать людей, тогда и любовь не обидится.
– А если врут?
– А ты постарайся понять – почему врут-то? Неужель столько счастья от вранья? Подумай. А то она сразу – умерла!
Мужик фыркнул и ушел, а Маринка еще долго смотрела ему вслед.
А ведь действительно, за свою любовь нужно бороться! Вон сестрица как за Артемия вцепилась – мертвой хваткой! А он Корнееву и в подметки не годится. А она, Марина, даже не выслушала Льва. Почему он ей так сказал… И его глаза… Да не мог он ей врать! Не мог, но ведь соврал же, сам признался. Но… зачем тогда вернулся? Если понял, что она все знает, что еще хотел сказать? И паспорт… Он действительно не женат. Тогда почему же он… Да потому что надо было поговорить! Не орать, не визжать, а выслушать!
Маринка нервно достала телефон и набрала такой дорогой номер… Номер заблокирован. Она звонила снова и снова…
– Ничего, я все равно тебя найду, от меня не заблокируешься, – улыбнулась Маринка.
Она уже не шла, а бежала. Неслась к стоянке. В ней будто снова зажглась жизнь! Она… она выслушает. Попросит прощения, постарается понять, они все начнут сначала, потому что не бывает так: сегодня любил, а завтра стал ненавидеть. Все равно, проходит какой-то период… Вот поэтому нельзя терять ни минуты.
Когда она приехала к матери, Эмма Витольдовна не ожидала гостей.
– Мариша?! – чуть смущенно открыла она двери. – Ой… ой, как здорово! Женя! Посмотри! К нам Мариша приехала! Марина, доченька, а может, случилось чего?
Так, значит, Жанка не успела мать порадовать, хоть это хорошо.
– Мам, ну ты просто позвала, и я приехала. Чай ставь, а я нашего соседа приглашу, посидим, в карты поиграем.
– Я поставлю, только… Да ты проходи!
– Нет, мама, я сейчас… – Она кивнула матери и побежала на соседний участок. Там, наверное, опять собаки, но так даже лучше – пусть ее Корнеев снова спасает от своих охранников!
На соседнем участке было тихо. Ни лая, ни света, ни голосов…
– Спит он, что ли? – удивилась Маринка, пробираясь к крыльцу.
Она долго стучала, но ей никто не открыл. Маринка обошла дом со всех сторон. Тишина и заброшенность. По домам всегда видно, уехал их хозяин надолго или только на пару дней. Они какие-то несчастные становятся, когда хозяева уезжают надолго. И корнеевский дом смотрел окнами так одиноко, будто его оставили навсегда. Она погладила стены и написала на большом сугробе: «Корнеев, я тебя жду». Пусть знает!
– Странно, мам, – вернулась Маринка в дом к матери. – А куда твой сосед подевался?
– А я думала, ты знаешь, куда, – растерянно произнесла Эмма Витольдовна. – Как мы вернулись, так я его и не видела. И собачек тоже не слышно. Мы так славно посидели, я думала, он тебе сказал…
– Он собирался переехать в городскую квартиру… Я решила, что он сегодня здесь…
– Марина, у вас…
– Мама, у нас все хорошо! – Маринка постаралась весело рассмеяться. – Только мы, похоже, разминулись. Ну я поехала…
– Как?! Я только поставила чай… Женя!
– Прости. – Маринка чмокнула мать в щеку и уверенно добавила: – Он меня ждет.
Она вернулась домой – никто ее не ждал. А на ее телефоне… на ее телефоне по– прежнему не было ни одного неотвеченного вызова. Блин! Да потому что она сама такая дура! Сама, собственными руками вышвырнула сим-карту в окошко! А новый номер не знает никто.
И где теперь искать Корнеева? Марина задумалась: она ведь ничего о нем не знает – ни городского адреса, ни места работы, ни его друзей. И кто виноват? Он же показывал ей паспорт! Можно было уж адрес-то разглядеть! Правда, в паспорте не пишут друзей и знакомых… Зато они могут быть в Интернете!
Она стала вводить в «Поиск» все данные Корнеева. С таким именем вышел длинный список…
– Ого! – с надеждой посмотрела на него Маринка. – Где-нибудь ты определенно возникнешь!
От компьютера ее отвлек звонок Нади.
– Марин, ты в курсе, что в понедельник на работу? – спросила подруга.
– Как на работу? – удивилась Маринка. – А у меня же отпуск!
– Ты что, декретный отпуск взяла? – накинулась на нее рассудительная Надюша. – Ты меня под увольнение подставишь! Сегодня всем отпускникам звоню – за голову хватаюсь! Спиридонов никак из путешествия вернуться не может, Тонечка вообще где-то гасится, у Ивана Викторовича…
– Больничный, да? – догадалась Маринка. Так было всегда, чего удивляться.
– Именно! Больничный! А у меня свадьба на носу! Маринка, что хочешь делай, но чтобы на работу… Я понимаю, у тебя любовь, все дела, но у меня, знаешь ли, тоже! И ничего! Выхожу на работу!
– Надь, чего-то с любовью у меня… – тяжело вздохнула Маринка. – Ну никак не клеится.
– Вы поссорились? – тихо спросила Надя и тут же принялась успокаивать: – Не переживай! Это значит, что вы перешли на новый этап отношений. На более близкий. Мы со Степаном тоже вчера рассорились в пух и прах. Ты только подумай – он желает видеть меня на свадьбе в белом платье и фате!
