Арина Ларина - Люблю, целую, жму лапу!
Татьяна настаивала, чтобы на первую общую встречу были приглашены только те, кто явно друг другу подходит. Остальные должны были оставаться в картотеке до лучших времён. Тарасов опасался, что начнёт путаться и забывать, если их будет слишком много. Но пока он помнил всех.
– Первый опыт – он самый главный, – воодушевлённо вбивала Таня в мозг Тарасова своё видение проекта. – Если всё получится, мы будем размахивать их свадебными фотками, люди нам поверят, потянутся. И очень важно при этом, чтобы пары составляли не мы! Претенденты сами должны распознать друг друга. Это должно быть исключительно их решение. Ну… Чтобы, если что, к нам потом претензий не оказалось. Наше дело проследить, чтобы не было явных алкашей, маньяков и придурков.
– Очень позитивно звучит, – фыркал Тарасов. – Я, между прочим, не криминальный психолог и в таких тонкостях не разбираюсь.
– Напоминаю, – снисходительно успокаивала его Таня, – к нам приходят только знакомые знакомых. Так что это их ответственность. В любом проекте, Юрик, важно не только удачно его провести, но и грамотно обставиться на случай неудачи. Мы договоров с ними не заключаем, денег не берём, поэтому ничего не должны. Но в моральном плане мы делаем доброе дело. Плюс пытаемся подыскать что-то для себя. Кто у кормушки, тому и самые жирные зёрнышки. Кстати, ты для меня пока ничего не обнаружил? Учти, мне нужен состоявшийся уверенный в себе мужик. На олигарха не претендую, но и жалкий бюджетник – это не моё. Я с такими не умею, это не мой типаж.
К сожалению, ни для себя, ни для Татьяны Рюрик пока кандидатур не видел. Но это ведь было только начало пути. Всё ещё впереди.
Пары составлялись не из всех. Но зато всякий раз это было похоже на чудо, на озарение, и Тарасов страшно радовался, действительно ощущая себя добрым феем.
Например, Алексей и Аня.
Алексей пришёл первым. Немного угрюмый, усатый, худощавый – он производил впечатление унылого и отчаявшегося в жизни человека. Мелкий начальник на транспортном предприятии, непьющий, немного скучноватый, он сначала скованно молчал. Явно стеснялся и самой ситуации, и Рюрика, и сопевшего у него на руках щенка. Попытки острить у него получались неуклюжими, рассказывать он не умел, хотя и примитивным не был, но слова подбирал как-то тяжело, через силу.
– Зато я по дому всё могу, по хозяйству, – наконец с отчаянием выпалил Алексей, поняв, что рассказ о себе прозвучал более чем непрезентабельно. – И жену хочу такую же, чтобы не фифа, а чтобы женщина. Такая… Нууу… Ух!
И соискатель очертил в воздухе нечто большое, похожее на контрабас.
Алексей был какой-то непонятный. Вроде простой, рукастый – такой подойдёт любой неприхотливой женщине. Но мало кто будет счастлив именно с ним. Ведь недостаточно просто жить вместе, надо ещё любить. Иначе всё зря.
Аня, Анна Тихоновна, пришла на неделю позже. Она была громкоголосой, весёлой толстушкой, некрасивой, но обаятельной. Нелепые брюки, плотно облегавшие её объёмистый низ, смотрелись как на корове седло. Бесформенная блузка с блёстками делала её и без того большую грудь устрашающе огромной. Да и сама Анна Тихоновна выглядела как копна сена. Хотя, когда она хохотала, упирая руки в бока, было видно, что талия у неё имеется, и именно линии талии не хватало для полноты картины. Тарасов отродясь не разбирался в женских нарядах, а тут вдруг понял, что на правах консультанта непременно должен об этом сказать.
И сказал. Свах тут же одобрительно гавкнул.
Рюрик уже перестал удивляться его реакции. Иногда ему казалось, что щенок его таким образом подбадривает. Или просто напоминает: «Я тут, хозяин! Не дрейфь, прорвёмся!»
Аня не обиделась.
– Да мне все это говорят. Мол, тогда хоть фигура будет видна, а я что-то стесняюсь. Пузо-то – оно ого-го. Неловко. Мне однажды даже место уступили, как беременной. А так – просто толстая тётка, хоть не опозорюсь.
Тарасов отчего-то сразу понял, что тот нелепый случай, когда Анну Тихоновну спутали с беременной, оставил не просто след в её психике, а шрам. Даже не шрам, а незаживающую рану. Как бы Аня сейчас ни хорохорилась и ни пыталась сделать вид, что это ерунда.
– Людей без пуза не бывает, – наставительно сообщил Тарасов. – К вашему сведению, у нас большинство мужчин ищет именно полных женщин. Так что этот миф про то, что каждый мечтает о модели, – ерунда. Мечтать-то можно о чём угодно, а жить хотят с такими, как вы. Характер у вас лёгкий, а это для семьи основное. Давайте теперь разберёмся, о каком муже мечтаете вы.
Анна Тихоновна снова застеснялась. А потом, мучительно краснея, призналась:
– А я вот хочу, чтобы не толстый. Чтобы, наоборот, жилистый. Сама, видите, пузатая, а хочу такого, чтоб без пуза. Не могу я, когда мужчина как шарик. И чтобы не интеллигент какой-то, а нормальный мужик. Такой, к земле поближе.
И тут Тарасов так явственно увидел рядом с ней Алексея, что даже разулыбался. Аня с готовностью улыбнулась в ответ. Улыбка у неё была очаровательная.
Ещё были Жанна и Эдуард.
Жанна оказалась плотной, стеснительной и совершенно неразговорчивой брюнеткой с короткой стрижкой. Внешность у неё была самая обычная, такую увидишь и не запомнишь. Черты лица правильные, фигура полноватая, но подтянутая, глаза небольшие, рот обычный, ноги коротковатые. В общем, стандартная, каких сотни тысяч, не модель, просто женщина, тоже мечтавшая о любви и семье. Характер у Жанны был ровный, она не пыталась шутить, сама не особо реагировала на шутки, лишь вежливо улыбаясь. Она была углублена в себя, в свои переживания и явно ни в какие чудеса не верила. Зато в самом начале встречи попросила разрешения посмотреть щенка. Наглый Свах тут же полез к собеседуемой на руки, а она обрадовалась, да так всю встречу и продержала нахала на руках, ласково почёсывая то бока, то спинку, то ушко.
«Простая и добрая», – зафиксировал про себя Тарасов, прикидывая, есть ли для неё пара. Пары не было. А уже на следующий день к нему пришёл Эдуард.
Если бы Рюрик встретил столь колоритного мужичка в тёмном переулке, он бы выложил кошелёк и телефон, не дожидаясь приглашения. Вид у Эдуарда был как у сидельца. Никаких наколок и золотых зубов, никакой фени, но аура вокруг него была какая-то немного блатная. Этакий пацанчик с района, только не юный, а немного за сорок. Спортивный костюм, кепка и дорогие ботинки.
– Люблю удобную обувь, – улыбнулся Эдик, проследив взгляд Тарасова.
Оставалось лишь надеяться, что удобную обувь он покупал в магазине, а не снимал с припозднившихся горожан.
«Надо бы у него справку о судимости попросить», – опасливо подумал Рюрик. Но потом вспомнил, что тем, у кого судимость, не дают шенген, и вкрадчиво поинтересовался, любит ли Эдик путешествовать.
