Влюбляться нам нельзя - Кира Фарди
– Продолжение вчерашнего? – хмурится папка.
– Да.
– Заходите.
Папа сворачивает совещание. Завучи недоуменно поглядывают то на него, то на нас, наконец уходят. Заместитель по воспитательной работе уже в дверях оборачивается и спрашивает:
– Вы по поводу фото в чате?
– Д-да, – отвечает с нажимом Сашка. – Вы видели? – и торопливо добавляет: – Это фотомонтаж, и мы знаем, чьих рук дело.
Он выразительно смотрит на папу.
– Иван Михайлович, мне остаться? – не уходит зам.
– Иди, Петр Андреевич, потом поговорим.
Мы рассказываем папке все до мельчайших деталей. Сейчас важнее защитить себя, чем думать о предателях. Светка сдержала слово, выслала фото. Чем больше папа слушал и смотрел на снимки, тем сильнее мрачнел.
Ситуация приобретает все больший размах.
Мы с Сашкой терпеливо ждем. Я смотрю на папу, на его напряженное лицо и жадно ловлю эмоции. На кого он сердится? На меня? На Сашку? Или злится на Козловского? А может, расстраивается? Он так гордился мною, так хотел, чтобы я окончила школу с медалью, поступила в хороший вуз, а я… разрушила его репутацию. Наверняка все учителя уже знают о фотографиях. А главное, и привлечь за подлость никого нельзя. Тот же Влад скажет, что выложил случайно и сразу удалил или вообще пошутил.
Мне становится плохо от мысли, что я подвела своих родителей. Прикусываю изнутри щеку, чтобы сдержать рвущийся из груди всхлип.
«Прости меня, папка! – повторяю про себя. – Прости!»
– Возвращайтесь в класс, – наконец-то угрюмо говорит он. – Больше не вмешивайтесь. Я сам разбираться буду.
– Иван Михайлович, мы можем помочь, – говорит Сашка.
– Нет, вопрос закрыт. Вы в этой ситуации не виноваты. И, – он пристально сверлит меня взглядом, я внутренне собираюсь. – Это точно монтаж?
– Конечно! – хором вскрикиваем мы. – В этом номере ночевали мы.
Ляпаем и тут же понимаем: зря! Отец вздрагивает, переводит взгляд на Макарова.
– Как это понимать?
– Не думайте о плохом, – Сашка в двух словах пересказывает ситуацию. – Полина спала на кровати одна. Ее могли сфотографировать глубокой ночью.
– Нет, какой же извращенный ум у Козловского! – потрясенно бормочу я. – Выждать, пока мы заснем, войти в комнату, сделать снимки, потом смонтировать.
– Погодите, но тогда он должен был и сам лежать на этой кровати.
Мы озадаченно переглядываемся.
– Пляж, – выдыхаю я.
– Вы об этом фото?
Палец папки утыкается в экран.
– Да. Комната в это время была свободна. Это все дело рук Влада.
– Уходите!
Папа отворачивается. Даже представить не могу, что творится сейчас в его голове и душе. Мы на цыпочках крадемся из кабинета. Идти полным шагом страшно. В приемной по-прежнему сидят завучи. Они смотрят на нас осуждающими взглядами, но молчат.
– Мне кажется, что я умираю, – шепчу я. – Как дожить до конца учебного года?
– Держись! – Сашка ласково треплет меня по плечу. – Осталось недолго.
Урок математики уже закончился. Еще на подходе к аудитории мы услышали громкие голоса, а когда зашли, все смутились и замолчали.
– Говорите все, что думаете, в лицо, – встает у доски Сашка и тянет меня к себе.
– Макар, фото точно монтаж? – осторожно спрашивает Юрка.
– Не все. Только третье. Два других реальные.
– И насчет расстегивания пуговиц, – запальчиво перебиваю его я. – Во-первых, я не знала, что Влад фотографирует, сама в шоке от его подлости! А во-вторых, я не дала ему зайти далеко. Мы вообще в тот день поссорились. Я швырнула ему подарок в лицо.
– И все! Больше эту тему поднимать не будем! Лады? – Сашка обводит тяжелым взглядом одноклассников.
– Проехали, бро, – басят парни.
Девчонки передергивают плечами, но тоже расходятся. Я сажусь за свой стол. Сашка бросает сумку на стул рядом.
– Это теперь мое место! Усекли, френды?
– Заметано!
Напряженная атмосфера рассеивается. День заканчивается спокойно. Я нервничаю, очень хочется узнать новости, но позвонить маме или папе не решаюсь.
– Сегодня никто не уходит домой, – заявляет после уроков Пифа. – Нам нужно готовиться к последнему звонку.
Я провожаю Сашку до крыльца: у него сегодня важная игра. Он машет мне коробочкой с капкейками. Я счастливая возвращаюсь в класс. Мозговой штурм проходит весело. Мы придумываем сценарий, распределяем роли. Все ведут себя так, словно ничего не случилось, и только я не могу снять тяжесть с груди, которая лежит на ней камнем.
– Поль, тебя проводить до дома? – спрашивает Пашка.
Он, как верный паж, крутится рядом. Даже возникает подозрение, что Макаров поручил ему не сводить с меня глаз.
– Боишься, что кто-нибудь обидит? – смеюсь я, но как-то грустно.
Я и сама нервничаю, а вдруг Влад или Ритка подкараулят? И, хотя я ни в чем не виновата, встречаться с ними нет желания.
Говорят, что мысли материальны! Вот так и у меня.
Недалеко от школы меня действительно ждет совсем другой сюрприз. Только я сворачиваю за угол, как вздрагиваю от резкого окрика:
– Куда намылилась, коза?
От ствола березы, росшей у ворот, отталкивается девчонка, которую я несколько раз видела рядом с Сашкой.
– А тебе какое дело?
Сердце пропускает один удар, волнением сжимает горло. Я оглядываюсь: как назло, ни одного знакомого лица не видно.
– Узнаешь!
Девчонка сует два пальца в рот и резко свистит. Из кустов выскакивают еще трое. Все как на подбор: крепкие, с короткими стрижками, одетые в черные куртки и джинсы.
Я делаю шаг назад. Внутренний голос кричит: «Беги! Опасность!»
Но ноги будто прирастают к земле, колени дрожат. Я никогда не дралась, даже не представляю, как это делается, а уж с целой компаний точно не справлюсь.
– Девчонки, вы чего? – хрипло спрашиваю их. – Давайте поговорим.
– А мы и поговорим, – сплевывает подружка Сашки. – Тащите ее за теплицу.
Одна девица сдергивает с моего плеча шоппер, две другие подхватывают под руки и буквально тащат за собой. Я оглядываюсь. Хотя бы одно знакомое лицо! Хотя бы одно!
И тут вижу вдалеке Светку Михайлову.
– Света! – кричу изо всех сил, выдергиваю руку и успеваю даже махнуть.
И тут же получаю удар в солнечное сплетение, от которого перехватывает дыхание.
– Еще раз вякнешь, урою, – сует мне под нос кулак наглая девица. – Шагай!
Ноги меня не слушаются, я еле их переставляю. Когда сворачиваем за угол школы и пересекаем внутренний двор, надежды не остается. На эту сторону выходят высокие окна спортивного зала и бассейна. Ни один человек не увидит меня, ни один. Не зря школьные хулиганы выбрали для разборок этот укромный уголок.
Глава 23
Шальная подружка Макарова толкает меня к стене и сверлит неподвижным взглядом. Я нервничаю еще больше. Вытянув шею, пытаюсь заглянуть бандиткам за спину, но они стоят
