Путь к себе - Елена Купцова
Он нерешительно подергал ручку ее двери, вполголоса позвал:
— Тиминушка, девочка моя!
Тишина. Ни звука. Да и что он может сказать ей сейчас? Что все в жизни повторяется? Что двадцать лет назад точно в таком же недвусмысленном положении его застала в подсобке бара ее мать? Он тогда потерял ее навсегда. Она уехала, чтобы никогда больше не вернуться. Теперь он этого не допустит. Дочь слишком дорога ему.
Да и нечего ему опасаться. Вилла надежно охраняется. Мышь не проскочит, не то, что девятнадцатилетняя девушка. А завтра он поговорит с ней, постарается ей все объяснить. Она уже не ребенок, должна понять, что ее отец еще не стар и зов естества еще силен в нем. Она поймет, должна понять, не может не понять.
Лоб налился свинцом, руки мелко задрожали. Он отхлебнул виноградной ракии прямо из бутылки и откинулся на спинку кресла.
Что-то серьезно разладилось в его жизни, и это что-то требовало немедленного анализа и переосмысления. Всерьез все началось с того злополучного вечера, когда дверь его кабинета открылась и Атанас ввел в комнату хрупкую девушку с двумя смешными косичками но плечам. Он не сразу понял, что это и есть та «ночная бабочка», которую ему настоятельно рекомендовал Матадор. «Он совеем уже выжил из ума и потерял чувство реальности, — раздраженно подумал Георгин, всматриваясь в полумраке в ее тонкое белое лицо с насмерть перепуганными глазами. — Скоро начнет вербовать свою клиентуру по детским садам. Такую может захотеть только законченный педофил. Бр-р-р!»
— Убери ее, Атанас, и скажи Матадору, что я не выношу таких идиотских шуток.
— Не будете возражать, хозяин, если я с ней чуток потолкую? По-свойски?
— Делай что хочешь.
Атанас осклабился и положил свою здоровенную, волосатую лапищу на тонкую беззащитную шейку девушки:
— Пошли, киска.
Она вдруг неожиданным гибким движением поднырнула под его руку и подбежала к Георгию. В зеленых глазах ее плескался страх, губы дрожали.
— Господин Столаров! Георгий! Выслушайте меня, пожалуйста. Только пусть он, — она мотнула головой в сторону Атанаса, — пусть он уйдет. Пожалуйста, прошу вас! Умоляю!
Столаров мотнул головой Атанасу — мол, выйди. Тот чуть замешкался у двери, но Георгий подстегнул его нетерпеливым жестом.
— Садись. — Он показал ей на кресло перед столом. — В ногах правды нет, так, кажется, будет по-русски. Ты ведь русская?
— Да, да! — Девушка затрясла косичками. — Произошла чудовищная ошибка. Я — подруга Виолетты, Тиминушки. Меня зовут Лика. Она меня пригласила погостить. Я приехала из Москвы и вот… — Огромные зеленые глаза девушки вдруг затуманились слезами, горло резко дернулось.
Георгий сидел как громом пораженный, не веря своим ушам.
— Тихо, тихо! Повтори, что ты сказала. Ты — подруга Тиминушки?
— Да. Мы в Москве рядом жили, вместе учились в школе в Чертанове. Ну, там, на Балаклавском проспекте. Вместе ходили кататься на пони в Битцу. Виолетка еще рисовать ходила в художественную школу. Она так здорово рисует, правда? — Лика тараторила без умолку, стремясь совсем уж сбить его с толку, чтобы никаких лишних вопросов. — Я так ею горжусь, всегда гордилась. Мы такие были две подружки, зеленоглазка, — она умильно посмотрела на Георгия и захлопала ресницами, — и фиолетовоглазка. В школе сидели за одной партой.
Лика остановилась, чтобы перевести дух. Не перебрала ли она?
— Почему она мне ничего не сказала? — спросил Георгий.
— Постеснялась, а может быть, побоялась, что откажете. Я не знаю, честно. Она мне прислала имейл через Интернет, что соскучилась до чертиков, что ей здесь немного одиноко, что не хватает старых подруг, а новых еще нет. И еще написала, что папочка очень часто занят.
Она очень тонко выделила слово «папочка», чтобы он получше понял, как его дочурка к нему относится и как ей бывает тяжело одной. Георгий среагировал именно так, как она и планировала. Взгляд его совсем растаял, улыбка смягчила резкую и жесткую линию пб. «По-моему, сработало, — ликуя, подумала Лика, на всякий случай, занавешивая глаза длинными ресницами. — Кажется, все переборы, и натяжки пока проходят незамеченными. Господи, помилуй!» Однако Столаров превзошел все сс самые смелые ожидания. Он снял трубку с одного из телефонов, стоящих на столе, и произнес несколько слов по-болгарски, которые Лика поняла как «Позовите сюда Тиминушку». «Держись, девонька, — сказала она себе. — Сейчас главное — точно сыграть».
Она услышала за спиной звук открываемой двери и резко обернулась. В комнату вошла тоненькая девушка с золотистыми волосами, затянутыми на затылке в конский хвост. На ней были футболка и старенькие джинсы, а поверху фартук, весь перепачканный краской. Она на ходу вытирала руки полотенцем.
— Вот и я, Джи Джи. Ты звал?
Лика сорвалась с кресла и с криком «Виолетка!» бросилась к ней на шею.
— Помоги мне, умоляю, иначе я пропала, — прошептала она еле слышно прямо в ухо девушке, продолжая бурно обнимать ее. — Меня зовут Лика, Лика Орлова. — И громко: — Ой, Виолетка! Это на самом деле ты! — И тихо: — Я - твоя подружка из Москвы. Ты меня пригласила. Спаси!
— Ну, девчонки, — раздался голос Георгия, — ну, позабавили старика. Тиминушка, зачем такая конспирация? Могла вполне легально подружку пригласить.
— Пап, я не уверена была, что можно, а потом Лика не сообщила, когда точно приедет. Я ее ждала не раньше чем через месяц.
— А у меня через месяц практика в институте, поэтому я решила сейчас. Потом горящая путевка подвернулась и все такое, — самозабвенно врала Лика.
— Ты всегда была легкая на подъем, — заметила Виолетта. — Ой, ты испачкалась!
— Прямо как в добрые старые времена! — воскликнула Лика. — Вечно ты ходила то в краске, то в туши.
— А помнишь, как мы Марьяшин журнал тушью залили, и ей пришлось переписывать, и она про половину наших двоек по физике не вспомнила.
Девушки разразились дружным заливистым смехом. Глядя на них, Георгий тоже рассмеялся, хотя не понимал и половины того, что они говорили. Он давно уже не видел Тиминушку такой беззаботно счастливой. В последнее время она редко улыбалась, а у него все духу не хватало расспросить сс о причинах.
— Пап, можно, мы пойдем ко мне? — попросила Виолетта. — Мы так давно не виделись. Столько всего нужно друг другу рассказать. Правда. Лик?
— Угу.
— Конечно-конечно. Увидимся за завтраком. Комнату для Лики сейчас приготовят.
— Не надо, пап. Давай оставим это на завтра. А сегодня мы переночуем у меня.
Они шептались почти всю ночь. Лика во всех подробностях рассказала Виолетте обо всем, что с ней произошло.
