Ослеплённый ненавистью - Светлана Суханова

— Он прав, Пах! Пойдём отсюда! Так будет лучше! — хватает Андрей Лукьянова за плечо.

— Я должен увидеть! Мне надо! — произносит Паша упертым и обреченным голосом.

(полная сцена событий описана в романе — Принц застенчивых кровей! История Павла и Вики!)

Друзья стоят стеной. Мы стоим позади парней.

— Зайди в вип и позови Вику! — требовательно произносит Соколов в мою сторону.

— А ты чего командуешь?! Иди своей Карине прикажи! — фыркаю в ответ, с ядом.

— Рот закрыла свой! Я сказал сходи и приведи её! — Матвей хватает меня за руку. Его глаза горят бешенством.

Архипов отодвигает Полину немного в сторону, от нас подальше.

— Ты больной! Неужели вы не понимаете, что ему надо увидеть уже, как она предаёт его! Может тогда он сможет её отпустить! И перестанет бесится так! — выкрикиваю в ответ.

Потому что я понимаю, как тяжело отпустить человека, которого любишь. Я понимаю чувство Павла. Но Соколов далёк от этого всего.

— Ну ты и сука! — орёт Матвей.

В этот момент Лукьянов взбегает по лестнице в вип кабинку.

Мы бежим следом. Андрей и Матвей вбегают внутрь, не закрывая дверь.

В ходе перепалки, Матвей закрывает собой ненавистного Славика и получает в лицо от друга. Губа Матвея трескается и появляется кровь.

Зачем он?

После ухода Лукьянова, мы все переходим в кабинет Матвея. Или теперь Карины. Кто из них владелец сейчас непонятно.

— Как ты сразу просёк, не растерялся! Ведь и правда, если он сейчас его тронет, то сядет точно. А так и Паша злость выместил и Макаров целый! — смеётся Архипов.

Матвей лишь кивает в ответ.

Я достаю из сумочки салфетку и подхожу к Соколову.

Он демонстративно вытирает кровь рукавом рубашки.

Но я протягиваю руку и прижимаю салфетку к ране. Мои пальцы чувствуют его напряжение.

Андрей выводит Полину из кабинета и мы остаёмся вдвоём. Я смотрю в его глаза. Вижу в них огонь желания. Я вижу его борьбу с собой.

В этот момент происходит тот самый разряд между нами.

Он одним рывком скидывает всё со стола и усаживает меня на стол. Запускает одну руку в волосы, вторую под блузку, на пояснице.

И накрывает мои губы своими. Я чувствую металический привкус крови. Но прижимаюсь к нему сильнее.

Это как оазис посреди пустыни. Я выгибаюсь и вырывается сладостный стон.

— Хочу тебя, Соколов! — шепчу ему в губы.

В этот момент он разрывает наш поцелуй и соприкасается нашими лбами.

— Не добивай меня! — шепчет он, — Нельзя нам!

Чувствую как дрожит его тело.

— Что? — пытаюсь понять, — Почему?

Раздаётся стук в дверь.

— Матвей, ты тут!? — голос Карины.

В этот момент Соколова как буд — то переключает на совсем другого человека.

Он отходит от стола, качая головой.

Его лицо становится равнодушным, а взгляд ледяным.

— Потому что у меня есть невеста! — бьёт он словами, — Быстро под стол!

— С ума сошёл?! — фыркаю я тихо, поправляя одежду и волосы.

— Бегом! — шипит он, подталкивая меня. Я хватаю сумку и опускаюсь под стол.

Почему я соглашаюсь? Потому что дура.

Он открывает дверь и входит Карина.

— Мне рассказали про драку. Ужас, тебе больно? — слышу её голос.

— Нормально! Ты чего? — его без эмоциональный ответ.

— Что за погром? — продолжает Карина.

— Это я просто психанул! — бросает он раздраженно, — Кстати, а ты как думаешь, правда что если человек увидит как его предают, ему будет легче отпустить свою любовь?

Что он задумал?

Только не это! Он не поступит так!

Я не переживу!

— Ты сейчас о чём? Ты меня пугаешь! — слышу волнение в голосе Карины.

— Просто! — усмехается Соколов, — Иди ко мне, я соскучился!

Слышу шаги, а потом причмокивания. Он реально её целует, зная, что я здесь.

— Ты что, прямо тут? — слышу голос Карины, — Раньше твой кабинет был табу.

— Теперь это твой кабинет! И мне плевать. Я буду брать свою жену, где и когда захочу! — произносит он.

О Боже!

Я зажимаю рот руками.

— Я так соскучилась! Ты в последнее время какой то холодный! — произносит Карина.

— Просто устаю! — бросает Матвей, — Поедем домой.

— К тебе?

— К нам! — усмехается Соколов и они покидают кабинет.

А я продолжаю сидеть под столом. Мой мозг безгранично рисует дальнейшие действия Соколова с Кариной.

Ненавижу!

Покидаю кабинет с бегущими слезами.

Ко мне подходит Полина.

— Что случилось? — обнимает меня.

Я тихо вою.

— Они поссорились! Если тебе будет легче! Вышли и как сцепились! Короче Матвей уехал один! А она вон у бара, коктейли шпарит! — прдмигивает Полина.

Смотрю в сторону бара. Карина сидит с Игорем Нечаевым и пьёт.

— Я люблю его! — признаюсь открыто, — Очень.

— Я знаю. По тебе видно! — улыбается подруга.

— Почему он с ней?

— Это знает лишь Матвей. Я пытала Архипова, но он тоже не в курсе, откуда такая внезапная любовь и симпатия.

— Пойдём, мы отвезем тебя домой, — произносит Андрей, подойдя к нам.

В который раз зарекаюсь, что лучше нам не сидеть в одной компании.

С этого вечера, я больше не соглашаюсь на предложения Полины. Отсиживаюсь вечерами с мамой и бабушкой Матвея.

32. Матвей

Наступил день моей свадьбы. Раньше я вообще не задумывался об этом событии, а сейчас наоборот. Всё это убивает меня изнутри. Но я продолжаю играть в красивую и почти влюбленную пару. Каждый день я задыхаюсь от нехватки Марины. Мои мысли постоянно витают вокруг её персоны. Накануне свадьбы отец попросил меня ночевать дома. Ведь я специально съехал от них, подальше от неё. Я согласился, потому что уже не могу не видеть её. Но оказалось, что Марина ночует у Полины. За что мне прилетел отдельный " респект" от Архипова.

Кстати моим шафером будет Андрей Архипов, а свидетелем — Павел Лукьянов. Игорь будет ехать следом за свадебной машиной, в его машине будут сидеть Полина и Марина.

Меня это удивило, ведь у обоих девчонок не заладилось первое впечатление об Игоре. Правда Нечаев в последнее время стал ниже травы, тише воды. Прям образцовый сын, друг. Мы предположили, что наверное он влюбился. Но пока сам ещё не осознает этого.

Вечером в доме царило напряженное состояние. Отец не раз пытался вывести меня на откровенный разговор, бабушка в открытую говорила, что Карина не годится для жены, да и в принципе не нравится моей бабуле. Мать просто смотрела печальными глазами. После того разговора в комнате, мы больше не общались.

Спал я плохо. Вернее совсем не спал. Мозг постоянно противился предстоящему торжествует, а сердце твердило, что я