Измена (не) моя любовь (СИ) - Анна Эдельвейс
Вся бригада наказанных рылась в карманах фартуков, доставали блокнотик и карандаш, эти канцелярские премудрости всегда были при нас.
Я улыбнулась про себя: так тебе и надо, Варечка. Любишь советы давать, люби и на хер ходить. Вероятно, так подумала не только я, но и высшие силы. Наступило время разборок Варькиных полётов. Кстати, я успела заметить, в тесной женской стае Варьку не любили.
Дима ушёл. Девчонка с кухни, Наташа, кажется, её звали, решила подтрунить над Варей:
— Слушай, Варька, я заглядывала в твой статус. Ну поставь у себя хотя бы «в поиске», а то твоё «всё сложно» не притянет тебя к замужеству.
— А я не в поиске. Вот жду. Может кто то из гостей обратит внимание на меня и возьмёт себе в жёны.
— Это как купить самоклеющиеся обои, сесть и ждать. — Наташка добавила свою ложечку дёгтя.
— Чего ждать? — не поняла Варька.
— Ну, что они сами собой наклеятся.
Девчонки весело прыснули, на пороге снова объявился Дима, кивнул мне:
— Иди, бездельница. Четвероногая хозяйка тебя требует.
У меня всё дрожало внутри, ныл низ живота, сладостно трепыхалось сердце после спальни у Матвея, а в голове никак не укладывалось: «что я натворила!»
Глава 31
— Так, бери поднос, Маша. Коктейль для мадам Милены готов. Не заставляй её ждать! Поставь пару кусочков торта. Милена любит сладкое.
Я упрямо наклонила голову, исподлобья посмотрела на дворецкого:
— Дима, не беси меня. Где Варька?
— Я её по делам отправил в город. Ты же не местная, значит ты на замене. И вообще, что за расспросы!
— Почему я? Сам отнеси.
— Не по правилам. Ты обслуживаешь эту персону. Давай, иди уже, — только я двинулась, одёрнул меня: — Куда⁈ Перчатки надень.
Я, буквально сцепив зубы натягивала перчатки. Ну не могла же я объяснить Диме, что теперь я в отношениях не только с Матвеем, но и с его любовницей! Неважно, Милена бывшая или настоящая, но нас стало трое. Я сама, собственными чувствами вляпалась в любовный треугольник. Мне стало нехорошо. Как я могла такое сотворить? Он не совсем свободен, я вообще не свободна.
Честно признаюсь. Какая то воспитанная на традициях часть меня крепко металась в тисках правил. Ну нехорошо делать так, как я сделала. Наверное. Но если бы у меня был выбор, я поступила бы точно так. Не по правилам. Я бы снова поднялась на этаж и вошла в спальню к мужчине. К Матвею. Такую любовь я не уступлю никому.
Смотрела на бокал с жёлто-янтарным фейерверком искорок, сразу поняла, это коктейль френч (шампанское, коньяк, лимон). Такой сшибает не хуже артиллерийского залпа. Ничего себе вкусы у девушки Матвея.
Отношения с Миленой у нас накалялись с первой секунды и сейчас костёр моей к ней неприязни вспыхнул по настоящему. Я вдруг почувствовала ревность. Самую настоящую ревность. Когда то эта женщина была в объятиях Матвея. Он проникал в неё, удерживал на пике своего желания, ласкал её. И меня! Меня тоже ласкал! О, Боже, я аж качнулась.
Так, надо взять себя в руки. Для начала мне надо разобраться с правдой своего существования. Завтра банкет, послезавтра побег, вот, собственно, и всё.
Милена в отличие от меня открыто ревновала Матвея ко всем, я в том числе не была исключением. И сейчас его любовница вряд ли предполагала, что коктейль принесу я, а не Варя. Откуда ей знать, что Варька исчезла ненадолго. Конечно, скандал неминуем. Она не сдержится, я не промолчу.
Осторожно ступая вдоль бортика бассейна, я шла к островку с шезлонгом под витиеватым зонтом. Там, в глубине красиво подстриженного самшита стоял маленький стеклянный столик. Вот туда и надо было доставить изумительно изящный фужер тонкого стекла. Раздумывая, не плюнуть ли мне в роскошное шампанское, шла, аккуратно смотрела под ноги.
Узкая форменная юбка розового шёлка, блуза с точёными плечиками, кружевной фартук, белые перчатки, белые лодочки — на мне всё было так, как того требовал протокол дневного обслуживания.
Плитка вдоль бассейна была сухая, и всё бы ничего, ничто не предвещало беды.
Я уже видела расслабленно валяющуюся Милену, жеманно подогнувшую ногу в колене. Пытаясь казаться стройнее, мадам втянула живот до позвоночника, наверняка не дышала. Выпятив грудь и закинув руки за голову она хотела смотреться привлекательно, эротично. Раз она вся при полном параде, значит, надеется увидеть Матвея. Или чтоб он её увидел.
Но виновника девичьих грёз нигде не наблюдалось.
Я уже подошла к столику, поставила поднос с фужером. Поправила салфетку, взяла фужер так и не плюнув в него. Шутка шуткой, но я бы никогда так не сделала. Слышала, что горничные баловались такими вещами, наказывая хозяек. Не думаю, что такое возмездие прилетало мне лично, но чтоб сама… Нет, я уважаю себя и на такую подлость не способна.
— Милена Аркадьевна, ваш коктейль. Что то ещё?
— Ты⁈ — она взвилась, как будто её ужалила оса: — почему ты? Где Варька?
— На Луне. Срочный вызов, — я сказала это сообщение тихо и вежливо, стараясь избежать скандала.
Милена сняла солнцезащитные очки, огляделась, чуть приподнялась с шезлонга. Так как зрителей не было, артистка выдохнула. Но хамство не выключила:
— Подай мне торт, плюгавая! — она щёлкнула пальцами, снова откинувшись на высокую спинку шезлонга.
— Кушайте, кушайте. Никто не считает, но вы уже третий кусок берёте.
Я лучезарно улыбнулась ей, протягивая на салфетке изящное блюдце с шоколадным тортом.
Ну вот как было смолчать. Я между прочим, была вежливой и даже разговаривала с ней на «вы». А мат, между прочим, плохо стыкуется с «Вы».
И тут случилось схождение небес на землю. Я увидела Матвея. Голого. Ну, не совсем, конечно. Не такого, каким я его уже видела недавно.
Можно было дар речи потерять. Как я, например, в тот момент.
Совершенно не обращая на нас обеих внимания, Матвей рыбой ушёл в воду. Без брызг вода сомкнулась над ним жидким мармеладом.
Матвей вынырнул с другой стороны бассейна, подтянулся на руках, одним движением выпрыгнул из воды.
Аполлон. Красавец, каких свет не видывал. Обтянутая тонкой тканью задница, круглая, крепкая как орех, перекаты мышц на лопатках. Тату через левый бицепс кельтским узором просто сшиб дыхание. Увидеть обнажённое мужское совершенство из плоти и мускулов, с выпирающим комом под мокрыми шортами тот ещё стресс.
Совсем недавно всё это принадлежало мне в прямом смысле.
