Точная Копия - Рут Стиллинг

– С этим я могу согласиться, – Фелисити лезет в сумку и достает ключи от своей машины. – Вы оба ничем не лучше друг друга.

– Я впечатлена тем, как хорошо вы справляетесь вместе. Он такой внимательный! – говорит Луна, и её голос звучит более чем впечатлено.

Я киваю.

– О, я знаю. Мне потребовалась большая часть этой недели, чтобы убедить его, что ему не нужно посещать сегодняшнее занятие по технике релаксации во время беременности.

– Я искренне думаю, что он бы поел, поспал, сходил в туалет и покакал за тебя, если бы мог.

Я смотрю на Луну.

– Ты говоришь это вот так просто?

– В последнее время фильтр полностью отсутствует, детка, – она берет меня под руку, когда Фелисити поворачивается, чтобы уйти.

– Увидимся позже, беременные. Я пойду выпью бокал хорошего бодрящего вина.

– Отвали, – одними губами произношу я.

– Дженсен, все места здесь забронированы на несколько месяцев вперёд, – говорю я, когда мы подъезжаем к парадному входу в ‘Auberge’, один из лучших французских ресторанов в штате Вашингтон.

– И? – он поворачивается ко мне с водительского сиденья. Одет во всё черное, его рубашка расстегнута, открывая дразнящий вид на его рельефную грудь вместе с золотой цепью.

– Я знаю, что ты знаменит, но как тебе удалось забронировать столик в последний момент?

Он качает головой.

– Ты просто не понимаешь, не так ли, принцесса? Но поскольку сегодня твой день рождения, я закрою на это глаза.

Сотрудник открывает дверцы нашей машины, и я выхожу. Сегодня вечером на мне моё любимое платье с корсетным лифом. Красная кружевная юбка расходится веером от талии, доходя чуть выше колена. Признаюсь, я с трудом застегнула платье. Либо я прибавила в весе, либо у меня растет живот, и, думаю, на девятой неделе беременности это неудивительно.

– Чего не понимаю? – спрашиваю я, беря руку, которую он мне предлагает, и захожу внутрь.

– Я не делал бронь в последний момент.

Моё сердце замирает, когда хозяин ведет нас к нашему столу, в центре которого стоит маленькая лампа.

– Ты это запланировал?

Сколько ещё раз этот мужчина удивит меня? Но более того, сколько раз я буду удивлять саму себя? Мужчина, бронирующий столик задолго до моего согласия, предполагая, что я соглашусь или даже захочу пойти с ним, был бы для меня самым большим тревожным сигналом.

И вот что самое интересное — несмотря на то, что я настаивала на том, что мы пойдем как друзья, в глубине души мне хотелось бы, чтобы сегодняшний вечер был чем–то большим. В последний раз, когда я была в ресторане с мужчиной, я искала возможность мягко расстаться с ним. И все же сегодня вечером я проклинаю себя за то, что нажала на тормоза и дала задний ход. Дженсен отклоняет приглашение хозяина и вместо этого выдвигает мой стул.

– Присаживайся, принцесса.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Я должна кое в чём признаться.

Теперь, когда он сел, он замирает со стаканом воды у рта.

– В чём?

– Однажды ты спросил меня, думаю ли я, что всегда права, когда дело касается тебя. И я ответила “да”.

– Верно. Я думаю, это было прямо перед тем, как мы трахнулись.

Я в сотый раз за вечер сжимаю бедра, чтобы успокоиться. Этот мужчина.

– Ну, на самом деле, я не думаю, что вообще много о тебе знаю.

Он торжествующе улыбается.

– Ты прощена. Не все знают.

– О, это было не извинение. Это было заявление, – отвечаю я ему самодовольной улыбкой и, оторвав кусочек теплого хлеба из корзиночки, обмакиваю его в масло. – Даже Джесси?

Он пожимает плечами.

– Вроде того. Он знает больше, чем большинство. Так же, как и я о нём.

Дженсен успешно проникает мне под кожу, но мне хочется сорвать с него обертку и показать настоящего мужчину, который скрывается за ней.

– Я понимаю. Я сама довольно закрытая книга.

Взяв масло, в которое я продолжаю макать, он пододвигает его ко мне, чтобы оно было полностью в моём распоряжении.

– Я знаю. Не думаю, что даже Луна и Фелисити не знают Кэтрин Монро в полной мере.

Я вызывающе приподнимаю бровь.

– И ты думаешь, что разгадал меня.

Он кивает, прожевывая кусок хлеба.

– Кроме одной части.

– Какой? – спрашиваю я.

– Твоя семья. Особенно твои родители.

У меня сводит живот. Мне не хочется обсуждать своих родителей. В ресторане внезапно становится жарко, а моё платье становится ещё теснее, чем когда я пыталась застегнуть молнию. Моё сердце бешено колотится по совершенно неправильным причинам, когда я, наконец, оглядываюсь на Дженсена.

– Даже не думай об этом. Они такие, какие есть, и они никогда не изменятся.

Его челюсть заметно сжимается, и я наблюдаю за тем, как он проглатывает набитый рот, как собака, готовая наброситься на то, что угрожает чему–то, что он отчаянно пытается защитить.

Он откидывается на спинку стула и чешет висок, и я знаю, что он постепенно понимает причины, по которым я так замкнута в себе.

В конце концов, он наклоняется вперед, положив мощные предплечья на стол и сцепив ладони, и пригвождает меня к месту взглядом своих карих глаз.

Я не в силах пошевелиться, ожидая вопроса, который, я знаю, последует.

– Они плохо относятся к тебе, принцесса?

И вот оно.

Мой разум кричит мне, чтобы я захлопнула дверь у него перед носом, чтобы прекратить этот разговор.

Где официант? Они не готовы подать нам следующее блюдо или что–нибудь в этом роде? Я оглядываю зал.

– Кейт, – Дженсен мягко останавливает меня своим голосом.

– Что? – шепчу я.

– Мне нужно, чтобы ты сказала мне, детка. Они плохо относятся к тебе?

Мне нужно убраться из этого чертовски горячего ресторана.

Потянувшись через стол, он берет мою руку в свою и переплетает наши пальцы. Мягко поглаживая мозолистым большим пальцем мою кожу, он успокаивает меня. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, моё сердцебиение возвращается к нормальному ритму.

– Не в обычном смысле.

Клянусь Богом, я слышу его рычание на фоне музыки, играющей на заднем плане.

– Не в обычном смысле?

– Нам обязательно о них говорить? – я снова пытаюсь увильнуть.

Он медленно кивает.

– Они бабушка и дедушка для