Сказка для Анжелики - Елена Казанцева
Мы с удовольствием завтракаем и пьем кофе, потом просим девушку сварить кофе в дорогу. Мы не спали эту ночь, а до дома нам далеко.
Мы выдвигаемся в обратный путь. Я включаю телефон, вставляю в него симку, и сразу же на дисплее высвечивается куча пропущенных. Звонила Юля, Ярослав, дед Пашки.
Первой набираю Юлю.
— Анжелка, вы куда пропали! — кричит Юля. — Я чуть с ума не сошла!
— Юлечка, прости, телефон отключила, симку вынула, нужно было для дела, — стараюсь успокоить подругу, а она на миг замолкает, и между нами повисает пауза.
— Анжелка, только не говори, что вчерашнее происшествие ваших рук дело? — вдруг осторожно говорит подруга.
— Какое происшествие?
— Вчера горел дом депутата Хусаинова, об этот во всех вестях трещат, — тихо говорит Юля.
— Юль, ничего там не горело, там дымовуха была и все, — усмехаюсь я. — Считай перфоманс.
— Теперь на всех экранах области пьяная рожа Роберта, который тычет кукишем в лица репортеров, — ржет Юлька.
— Ну, мы этого и добивались.
— Скандал развивается, да? — вдруг спрашивает Юля.
— Да, будет еще много интересного.
Звонок прерывает другой входящий. Потом звонит телефон у Паши. Практически всю дорогу мы только и говорим с друзьями.
Вскоре мы уже на территории нашей области. Но Паша домой не спешит. Он снова едет к тому месту, где мы оставляли нашу машину.
— Надо забрать улики, — ухмыляется он.
И вот я сижу в машине одна.
Пашка ушёл в лес. Где-то там возле забора мы оставили лыжи и ещё одну сумку. Тихо. Где-то в ветвях березы чирикает воробей, да скачет яркий снегирь в ветках рябины, пытаясь обклевать яркие ягоды.
— Кого ждете, красавица? — возле меня, как из-под земли вырастает фигура здорового мужика. Ему навскидку лет сорок, приземистая фигура, небритая морда и стойкий запах перегара.
— Мужа жду, — спокойно отвечаю ему.
— Давно, смотрю, мужа вашего нет, — мужик подходит близко, вторгаясь в мое личное пространство. — Замерзла поди? Может, погреемся?
И его рука тянется к застежке на моей куртке. Вот что-то мне не очень хочется «греться» с бомжеватым мужиком.
— Я тебе погреюсь сейчас, — гремит сзади, и огромный кулак в один миг смахивает мужика в сторону.
— Ты чо, ты чо! — орет мужик. — Я только с девушкой поговорить хотел.
— Я тебе сейчас все хотелки то отобью, — наседает Паша.
Мужик, взвизгнув по-бабьи, отползает от Паши в сторону, елозя попой по снегу.
— Мужик, угомонись, я ничего такого не хотел, — верещит опойка. — Я не знал, что девушка занята.
— Девушка тебе ясно сказала, что мужа ждет. Чего руки тянешь? — и Паша за воротник одним рывком мужика ставит на ноги, а потом одним ударом сшибает в сугроб.
— Урод! — рычит Паша. — Анжел, в машину села.
Он командует, а сам укладывает вещи в багажник и пристраивает лыжи в салон.
Но мужику захотелось мести, он выкарабкался из сугроба и бросается на Пашу сзади.
Пашка успевает в последний момент развернуться. И я только вижу, как блеснуло лезвие ножа.
Глава двадцать восьмая
Вижу все, как в замедленной съемке. Длинное лезвие ножа, отведенный назад локоть нападающего, грозный рык, горящие глаза. У Пашки почти нет шанса, может он и увернется, но только раз, а там…
Сама не понимаю своих действий. Резко распахиваю дверку машины, одним движением достаю сумку, вторым расстегиваю молнию. Ружье ложится мне в руку, как родное. Зря что ли отец меня учил стрелять с двенадцати лет.
В прицеле перекошенное лицо негодяя.
Нет. Туда стрелять нельзя! Вышибу солью глаз, засудит.
И я направляю дуло на руку. Но подонок двигается удивительно быстро, не смотря, что ещё не протрезвел и габариты его немаленькие.
Вот край шубы распахивается. Он бросается вперед, а я нажимаю на курок.
Гром выстрела, отдача в плечо. И я жму второй курок. Уже не смотрю в прицел. В воздухе запах пороха, еще отдача, гром выстрелов вспугивает стаю воробьев. И те с громким чириканьем улетают.
Наконец я опускаю ружье.
Мой противник упал на снег и жалобно скулит. А Паша стоит с бледным лицом.
— Ничего себе…
Я обхожу машину и смотрю на мужика. Он корчится от боли и стонет, держась за причинное место.
— Ничего себе, как ты точненько попала, — на лице Паши слабая улыбка.
— Я целилась в руку с ножом, но он так быстро бросился вперед, что я попала не туда, — оправдываюсь я.
— Никогда не буду тебя обижать, Анжелка, а то отстрелишь самое дорогое и не скажешь за что, — Паша начинает приходить в себя и с жалостью смотрит на мужика. — Э, мужик, то соль была, ты иди в баньку, в горячей воде посиди, пройдет.
— Ссссссссуууууукиииии, — шипит мужик. — Убью, ссссууууккккииии. Ааааааааааааа.
Стонет он.
— Ну, как знаешь, — разводит руками Паша.
И мы садимся в машину и уезжаем.
— Обалдеть, ну ты у меня боевая, — ржет по дороге Паша и хлопает по рулю ладонью.
— Паш, я реально за тебя испугалась, когда он достал нож…
— Какой нож? — вдруг спрашивает Пашка.
— Паш, у него в руке был нож, огромный такой кухонный, ты не видел?
— Нет, — удивленно говорит Пашка. — Я только заметил, что он руку назад немного завел, думал, может кастет у него. Про нож даже не подумал.
И тут я понимаю, что стояла под другим углом и видела гораздо больше, чем было видно Паше. В какой-то миг мне становится страшно. Пашка мог броситься вперед на мужика и налететь на нож, он ведь не заметил бы опасности. Если бы не моя реакция, то сейчас, возможно, я ехала с ним на скорой помощи в больничку. И это при хорошем раскладе. У меня холодок пробежал по спине.
— Паш, дай слово, что ты не будешь бросаться вперед, не оценив обстановку, — у меня в голосе слезы, я проживаю сейчас ситуацию, когда Пашу убивают на моих глазах.
— Ты чего, Анжелка? — он искоса посматривает на меня. — Я всегда внимательно оцениваю обстановку.
— Паш, я умру, если с тобой что-то случится.
— Анжел…
И он приобнимает меня одной рукой.
— За дорогой следи, дурак, — машу на него и скидываю его руку.
— Ладно, ладно, проехали, — ухмыляется Пашка.
Мы подъезжаем к гаражам. Там прячем машину, выбрасываем часть вещей в мусорный контейнер, убираем подальше ружье, пересаживаемся в Пашин внедорожник.
— Уф, как надоела маленькая машинка, — ворчит Паша, — толи дело внедорожник, тут откинуться можно, голова потолок
