Развод. (не) Говори прощай (СИ) - Сати Стоун
— Потаскуха! — вырывается у меня. — Ты настоящая потаскуха!!!
— Диля, Диля! Уймись! — подруги оттаскивают меня, чтобы я не выцарапала глаза беременной шалаве.
И слёзы градом сыплются, и искры из глаз летят.
— Что ты говоришь? — делает невинное лицо Светлана.
Но меня уже не проведёшь! Достаточно я насмотрелась в это лживое личико!
— Ты! Дрянь! — палю беспощадно. — Ты обманула моего брата! Всю мою семью! Ты растоптала всё, что мне дорого!
— Диля, я не понимаю тебя… — Света отступает.
Конечно, что она ещё тут может сделать? Только бежать, поджав хвост.
— Не изображай дурочку! — ору на весь ресторан. — Ты наставляла рога Алишеру! Да ещё с кем?! С моим Ильдаром!
— Что?.. — Света в ужасе смотрит на меня.
Глаза у неё так и бегают.
— Ничтожество! Шлюха!
— Диляра, зачем ты так? Откуда у тебя такие мысли? Кто сказал тебе такую глупость?
— Глупость?! — хватаю телефон и тычу ей прямо в нос экраном. — Глупость?! А как ты это объяснишь?!
На экране те самые фотографии, что мне прислал Ильдар. Светлана смотрит на них так, будто видит впервые. Какая же она актриска! Всех провела! Всех!!!
— Какой-то бред… — продолжает она убедительно играть. — Диля, откуда это у тебя? Я ничего не понимаю…
— Ой, да конечно! Ильдар сам во всём признался! Потому что наверняка хотел бросить тебя! Но, видимо, передумал, раз уж ты от него понесла! Видишь, как сжалился?! Даже на работу пристроил безграмотную и безродную! Только ты не обольщайся! Он всё это сделал не для тебя, а для своего ребёнка!
Светлана хватается за живот. На её лице неподдельный ужас — изобразить такое просто дар, не иначе!
Ударила бы её, но бить беременную женщину — страшный грех. Но слёз я уже не сдерживаю. Рыдаю в полную силу. Резеда и Мадина держат меня вдвоём. Я уже не сопротивляюсь.
— Диля… — говорит Светлана. — Прошу… Умоляю… Объясни…
— Что тебе объяснять?.. — говорю сквозь слёзы. — Ты всё истоптала. Ты всё сравняла с землёй. Ты злая и бессердечная женщина. Никого не пощадила ради своей цели. Алишер до сих пор себе места не находит, как только увидел эту грязь.
Киваю на телефон и смолкаю.
Светлана дрожащей рукой отдаёт мне мобильный.
— Алишер тоже видел эти фото? И подумал, что я…
— Видел! — перебиваю злобно. — Кто-то же должен был сказать ему правду о тебе! Ильдар покаялся передо мной, а я сообщила брату, чтобы он, наконец, понял, с кем связался.
Выговорилась и немного полегче стало. Хотя какой там полегче? До сих пор колотит так, что стоять нормально не могу. Подруги отпускают меня. Чуть не падаю. И Светлана тоже стоит как-то неровно.
— Диля, — говорит она, заикаясь, — Диля, это всё неправда…
— Заткнись! — выкрикиваю до боли в связках. — Ты порочная женщина! И опорочила всех вокруг себя!
— Диля, поверь мне! — истово просит Светлана. — Я клянусь, я никогда!..
— Пошла ты!
Не желая больше слушать эту ересь, бросаюсь прочь. Подальше от этого места. Лечу к дверям ресторана. Бегу, не видя ничего кругом.
Какой позор! Какой ужас!
Я пришла сюда с единственной крохотной надеждой снова встретить Ильдара, а встретила своё проклятье и свой самый жуткий страх. Больше нет никаких шансов, что Ильдар придёт ко мне. Он сам опозорен и не позволит себе запятнать и меня. А всё из-за одной гадкой женщины! Ненавижу! Ненавижу её!
Готова бежать хоть до края земли, хоть на другую планету, лишь бы никогда больше её не видеть! Гадина! Сволочь! Паскуда!..
Резкий свет фар на мгновение ослепляет меня. Истошный визг тормозов обрывает все мысли в голове. В одно мгновение перед глазами проносится вся жизнь.
Мама… Папа… Братик… Мой возлюбленный Ильдар… Мои дорогие, мои самые близкие люди… Я вас так люблю…
Удар сметает меня мгновенно. Падаю. Боли нет. Ничего больше нет.
Глава 45. Ильдар
В самый последний момент замечаю тонкий тёмный силуэт. Тормозить уже поздно, но я всё равно изо всех сил колочу по тормозам.
Машина несётся по инерции. Столкновения не избежать.
Капот сшибает хрупкое тело.
Снег метёт и метёт.
Крики. Шум.
Ничего не слышу, просто спешу на помощь. Боюсь самого худшего.
Падаю на асфальт рядом с распростёртым тельцем. Это девушка. Её лицо скрывают длинные тёмные волосы. Неверной рукой пытаюсь убрать налипшие пряди, заглянуть в глаза, понять, жива ли она.
Не исключал даже самого страшного и непоправимого. Но только не такого…
— Диля!.. — вырывается крик. — Диля!..
Не реагирует, не шевелится, никаких признаков жизни.
— Диля!..
Ну, почему она? Почему здесь? Почему сегодня? Почему именно сейчас?!
Где же справедливость? Где же хоть немного божьего сострадания? За что мне это? За что ей это?!
Приподнимаю отяжелевшую голову Дили. По её лбу тянется тонкая красная струйка. Не слышу дыхания, не понимаю, как действовать дальше.
Лишь кричу и кричу:
— Диля, пожалуйста, отзовись! Диля, пожалуйста!
Вокруг начинают собираться люди. Я держу в руках обмякшую девушку и не верю, не желаю признавать, что она мертва. Так просто не может быть!
— Дилечка, очнись! Умоляю тебя!
Вижу слабое шевеление ресниц, слышу едва различимый вздох.
— Ильдар… — Диляра с трудом шевелит губами.
Её глаза затуманены. Боюсь, она и не видит меня. Настолько мутный, стеклянный взгляд. Но самое главное — она жива.
— Дилечка, умоляю, прости!
— За что?.. — она произносит слова отрывисто, рвано, пересиливая боль.
— Я виноват… Я чуть не убил тебя…
Грустная улыбка касается Дилиных губ. Ресницы слегка шевелятся, на них застревают хрупкие снежинки и тут же тают, стекая по щекам, будто слёзы. Взгляд немного проясняется.
— Всё в порядке, — выдыхает Диля. — Я очень люблю тебя, Ильдар. Просто знай это…
Речь внезапно обрывается. Карие очи стекленеют и закатываются.
— Нет, Диля! Нет! НЕТ!!!
«Скорая» приезжает спустя несколько минут. Одновременно прибывают и полицейские.
Дилю кладут на носилки. Я вижу, как её вкатывают внутрь медицинского автомобиля. У меня берут показания, и я не собираюсь ничего отрицать.
Я виноват. Я сбил девушку. Она перебегала дорогу. Я не успел заметить, но виноват именно я. До выяснения всех обстоятельств меня пока не лишают прав и отпускают, взяв все контакты и расписку с моими пояснениями.
Уговариваю медработников разрешить поехать вместе с ними. Я не могу оставить сейчас Дилю, не имею права. Мне позволяют остаться, и я вместе с Дилей еду в больницу.
Она жива. На ней аппарат для вентиляции лёгких, но, по крайней мере, она жива. И всё равно в огромной опасности.
