Закрой глаза. Тебе понравится... (СИ) - Нил Натали
Во время обсуждения стиля и распорядка организатор интересуется:
— Кто поведёт невесту к алтарю? Чьё имя вписывать.
Я вдруг понимаю, меня некому вести… совсем. Мне даже обратиться не к кому. Я поворачиваюсь к Моро и смотрю на него растерянным взглядом. Он всё понимает. Берёт меня за руку.
— Мы вместе пойдём к алтарю.
Зато организатор не понимает.
— Простите, это как-то… не по традиции, не по правилам… Мы можем предоставить вам мужчину…
Чего? Она хочет, чтобы в самый важный для меня день какой-то нанятый актёр-неудачник вёл меня к алтарю?
Моро всё читает в моих глазах.
— Вы меня не услышали? — спокойно так интересуется у организатора. — Или вам не важен такой клиент, как я? М? Какие правила? Какие традиции? Или я сам веду свою невесту к алтарю, или мы с вами прощаемся на самой удручающей ноте. И я обязательно расскажу своим друзьям, почему я не захотел с вами работать.
— Что вы, месье Моро! — организатор моментально приходит в себя. — Конечно, всё сделаем так, как вы хотите.
Господи, как же мне нравится, когда меня вот так защищают!
С Филиппом у нас произошёл не самый приятный разговор. Не знаю, почему он решил, что я уже его девушка. Наверное, как и большинство выходцев из семей бомонда, золотой мальчик уверен в своей непогрешимой неотразимости.
Сначала он на меня наехал, потом недоумевал, попытался задеть меня тем, что я люблю стариков и даже пробовал провести психологический анализ. Он так и остался обиженным.
Морально я приготовилась к буллингу со стороны определённой компании одногруппников. Моро я не жаловалась. Знала, он немедленно позвонит отцу Филиппа, и всё прекратится. Но хотелось самой разобраться, хотя бы с такой мелочью. К моему удивлению, ничего не произошло. Ровным счётом ничего не поменялось в отношении других одногруппников ко мне.
Я решилась на последний, очень важный для меня шаг. Я позвонила Тане и рассказала всё, как есть — кем я работала в Париже. Таня выслушала и, молча, отбила звонок. Я снова плакала. Мне не хотелось терять единственную подругу, но и врать ей всю жизнь я не собиралась. Я вовсе не была уверена, что она перезвонит.
Таня позвонила ночью… она тоже плакала и просила прощения за то, что не смогла мне помочь тогда, что мне пришлось делать этот непростой выбор и выживать одной. Наверное, где-то там, в небесах, мой ангел-хранитель вспомнил обо мне… Иначе, чем объяснить, что даже Олег понял. Они по-прежнему ждали меня в гости, чтобы покрестить Сонечку. Но сначала я пригласила их на нашу свадьбу. Таня, погуглив сведения о моём будущем муже, падала в обморок, а я только улыбалась, слушая её восторги. Тем более, Моро далеко не принц в розовом камзоле.
У моего будущего мужа оба родителя живы. В прошлые выходные мы обедали у них. Я не понравилась… Меня подробно расспрашивали о моей жизни. Открыто удивлялись, как Патрик женился на такой молоденькой девушке и почему они ничего об этом не знали. В общем, обед, который должен был стать приятным, превратился для меня в настоящую пытку.
Виктор посмеивался, наблюдая, как я тушуюсь от некоторых вопросов, не спешил одёргивать мать и отца. Уже дома, когда я высказывала ему свои претензии, Моро поймал меня в объятия.
— Не переживай, милая. А как ты хотела? Да, я могу делать, что хочу, но вовсе не обязательно, что мои родители будут это одобрять.
А мне хотелось! Мне очень хотелось им понравиться. Наверное, та девушка внутри меня, что так рано лишилась родителей, отчаянно нуждалось в любви всех вокруг. Но где-то я могла понять и родителей Моро. Сначала я вышла замуж за Патрика, а теперь — иду за их сына. Не прошло и года с момента похорон моего предыдущего мужа… Наверное, я бы тоже напряглась.
*****
День моей свадьбы… самой настоящей. Таня с дизайнером помогают мне надевать свадебное платье. Оно великолепно! Лаконичное и в то же время безумно красивое. Моро не видел его. Это было моё условие. Дизайнер привёз его прямо в отель, в котором мы отмечаем наш торжественный день.
Мои волосы уже уложены в замысловатую причёску. Осталось только закрепить фату. Очень лёгкий макияж подчёркивает мою молодость и свежесть.
Таня отступает от меня и складывает руки у груди.
— Какая ты, Агатик…
В дверях номера появляется организатор.
— Вы готовы? Воу… вы великолепны, маде… мадам! Нам пора. Ваш жених уже все ногти изгрыз.
Усмехаюсь. Моро и ногти… Ага. Мы выходим в светлый холл, залитый ярким весенним солнцем.
Невозможно красивый Моро в идеальном тёмно-синем костюме тут же оборачивается… я уже хочу его… В тёмных глазах разгорается то же желание.
Я беру его под руку и мы медленно под музыку идём к арке, где нас уже ждёт чиновник из мэрии.
Со стороны подружек стоит только моя Таня. Как же я ей благодарна, что она прилетела.
Мы с Моро не делали нашу историю любви. Представляю, если бы мы решились её озвучить сразу всем…
Уже глубокой ночью, вынимая из моих волос тонкие шпильки и невидимки, Моро ворчал, что уже забыл, какое хлопотное это дело — жениться. Я пищу от боли, когда его проворные пальцы путаются в налакированных прядях.
— Мадам Моро, мне кажется, или я так и не услышал от тебя слова любви? Я всё жду-жду, а ты всё молчишь и молчишь…
Мой муж прав. Мне оказалось очень сложно сказать эти два слова по-французски… Я поворачиваюсь к мужу. Уверена, сейчас я выгляжу, как медуза Горгона, а налакированные пряди, торчащие во все стороны — как раз, те самые извивающиеся змеи… Плевать…
Забрасываю руки за шею мужа.
— Je t'aime, mon amour. Je t'aime…
Я встаю на цыпочки, прикрываю глаза и чувствую вкус любимых губ.
Je t'aime…
Глава 48
Пять лет спустя
Просыпаюсь первая. В доме все ещё спят. Моро сопит за спиной. Улыбаюсь. У меня сегодня настроение пошалить.
Поворачиваюсь к мужу и рассматриваю его пару минут. Люблю… Я — уже уважаемый психолог, а потому знаю, что любовь «живёт» три года… Да, что они знают, эти зануды-учёные!
Плотоядно облизываю губы. Внизу живота приятной щекоткой отзывается проснувшееся желание. Накрываю ладонью член… тоже спит, как и его хозяин. Ничего, сейчас мы это поправим.
Стягиваю с мужа лёгкую махровую простыню и касаюсь губами мягкой плоти. Член просыпается и в ответ на мои ласки приободряется. Хозяин тоже проснулся. Ладонь легла на мою голову и провела по волосам. Я вобрала в рот весь член. Моро подал бёдра вперёд и рвано выдохнул. Член окончательно проснулся и уже не помещается во рту. Я чуть отстраняюсь и любуюсь своей работой — полная боевая готовность. Вот теперь можно и в полную силу.
Прохожусь упругим кончиком языка по уздечке. Стон Моро говорит, что я на правильном пути. Веду широким языком от самого основания вверх и дальше по ободу розовой, налитой головки, заставляя Моро зарычать.
— Бери его, детка…
Как скажете, мой господин… Впускаю в рот головку и снова языком по уздечке.
— О, да-а-а, детка! Давай, как ты можешь.
Послушно опускаюсь почти до упора и делаю глотательное движение. А там гланды… Моро шипит, кладёт руки на голову и ещё ниже нанизывает меня на ствол, полностью перекрывая дыхание. Иногда он забывается… Чуть пытаюсь поднять голову и руки тут же отпускают меня.
Обхватываю ладонью гладкий горячий ствол, и начинаю движение, иногда опускаясь носом до самых жёстких волос. Моро шипит и, приложив кулак ко рту, старается стонать потише. Моего мужа не хватает надолго. Принимаю его солоноватую сперму. Я научилась давать ему и это удовольствие.
— Иди сюда… — Моро тянет меня к себе и впивается в губы. — Люблю тебя, детка.
Я ложусь на него сверху и кладу голову на грудь. Руки Виктора Луи расслабленно гладят мои волосы, спину.
— Обожаю, когда ты меня так будишь…
Мы лежим довольно долго. Наконец, в дверь тихонько стучат. Жасмин деликатно ждёт секунд двадцать. Я как раз успеваю лечь рядом с мужем, когда в проёме появляется её довольное лицо.
