Тайная любовь моего мужа - Амелия Борн
Еще один вопрос, на который так сложно было найти ответ.
«Пап, ты глупый?» – вспомнились вдруг ее же слова в тот вечер, когда забирал ее из садика…
– Потому что я глупый, как ты и говорила, – ответил с кривой улыбкой.
Олька посмотрела на него не по-детски скептически и, пожав тонкими плечиками, заявила:
– Ну, это твои проблемы.
И тут же отвернулась, будто потеряв к нему всякий интерес. Но в каждом ее движении сквозило неодобрение, непонимание, осуждение…
Он сейчас и сам себе не мог объяснить, как вообще до такого дошел. Почему не сделал все иначе, почему не перешагнул через себя и не признался жене, как ему ее не хватает…
А теперь пропасть, выросшая между ним и Кирой с детьми, казалась еще шире, страшнее, непреодолимее…
А виной всему – всего несколько слов, несказанных вовремя.
Он обернулся, чтобы посмотреть на старшего сына. Тот демонстративно поднялся, неприязненно кинул…
– Даже не думай мне ничего заливать. Неинтересно.
И попросту скрылся в комнате, которую делил с Артуром.
Леша сжал кулаки, чтобы удержать рвавшийся наружу вопль отчаяния.
Всего одна неосторожная фраза – а масштаб разрушений, который она породила, невозможно было даже измерить…
Невозможно было ничего повернуть назад.
Подавив вздох, он поднялся с дивана, снова прошел на кухню…
Кира хлопотала у плиты: такое знакомое, родное до дрожи, до слез, зрелище. Вот только его больше не было в числе тех, ради кого она готовила и просто… жила.
– Артур сказал днем, что ты вышла на работу, – проговорил негромко, любуясь ее уверенными, но плавными движениями.
– Да.
Короткий ответ, дававший понять: подробностей не будет. Потому что он вычеркнут из ее жизни, и его это больше не касается.
Что ж, он готов был сейчас это проглотить.
– Я хочу забирать детей из школы, – перешел к главному, что хотел ей сказать. – Если ты, конечно, позволишь.
Глава 38
Муж смотрел на меня прямо, не моргая, и вызов в его взгляде чередовался с мольбой.
– Я не против, – пожала плечами в ответ на его слова. – Но я хочу знать: зачем тебе это нужно?
Он недовольно нахмурился, будто этот вопрос был для него оскорбителен.
– Затем, что это мои дети? – отрезал резко, почти грубо. – Зачем им ездить на автобусе, если я могу их подвезти?
С моих губ сорвался неверящий, с горьковатым привкусом, смешок.
– Как интересно, Белозеров… а где ты был с такими предложениями раньше? Может, если бы ты принимал больше участия в жизни наших детей, то мы и не дошли бы… до всего этого?
Я произнесла эти слова и почти сразу же о них пожалела. Не было смысла обмениваться претензиями – ничего уже было все равно не изменить.
– Впрочем, это уже неважно, – добавила быстро, поморщившись от досады на себя.
А Леша словно только того и ждал. Стремительно приблизился, попытался заглянуть в глаза…
– Важно, Кира. Мы ведь можем попытаться все исправить…
– Нет! – оборвала его резко, хлестко. – Пытаться надо было раньше, до того, как ты решил вложиться в силиконовую долину. Теперь – поздно.
Я отвернулась, чтобы избежать этого гипнотического, заклинающего взгляда. Не собиралась показывать ему, как мне на самом деле тяжело, как трудно выдерживать даже его присутствие рядом, которое напоминало обо всем, что было потеряно…
Но я была должна. Мы оставались связаны: своими детьми, которые нуждались в обоих родителях.
Так и стоя к нему спиной, я вновь вернулась к насущной, куда более важной, теме.
– Ты можешь забирать детей, – проговорила спокойно, но с нотой предупреждения в голосе. – Только учти одну вещь, Леша. Если для тебя это всего лишь какая-то временная игра в хорошего папочку – не смей даже начинать. Потому что если в какой-то момент тебе это надоест и ты быстренько сольешься, а дети будут потом страдать – клянусь, я тебе все твои стратегически важные места поотрываю. И имеется в виду даже не голова.
Позади меня раздался смех: низкий, хриплый. Его веселили мои угрозы? Возмущенная, я развернулась к нему лицом и тут же столкнулась со взглядом, каким он так давно на меня не смотрел…
Восхищенным. Жадным. Раздевающим…
– Ты бы знала, как возбуждающе действует на меня твой режим фурии, – проговорил он, ухмыляясь, ничуть не стесняясь собственных слов.
Впрочем, стеснительный и скромным он никогда и не был. И, наверно, именно его напор, его энергетика, его уверенность – это то, что в нем меня когда-то и привлекло.
– Не забывайся, – холодно отчеканила в ответ. – И учти – то, что ты будешь подвозить детей, не дает тебе права здесь находиться, как только приспичит. У нас теперь две раздельные жизни и будь добр с этим считаться.
Он склонил на бок голову, сложил на груди руки и язвительно поинтересовался:
– Боишься, что помешаю твоим шашням с Костиком? Он, наверно, уже вовсю к тебе яйца катит?
Захотелось заехать ему по лицу. Неужели теперь мне придется выслушивать подобное каждый раз, как мы будем пересекаться?
– Тебе пора, Белозеров, – парировала сухо. – Сам дойдешь до двери или тебе помочь?
Я с весьма определенными намерениями взяла в руки щетку, стоявшую в углу. Красноречиво нацелилась на те самые места, что обещала ему оторвать…
Он даже с места не сдвинулся. Заметил спокойно:
– Я обещал Артуру построить с ним башню.
– Вот иди и строй. А после – не задерживайся.
Он усмехнулся: криво, горько, как-то даже… разочарованно.
И молча развернулся к двери.
Я же прошла за ним следом, некоторое время постояла на пороге комнаты, наблюдая, как они с Артуром строят свою традиционную башню…
Это, такое до боли привычное, зрелище отзывалось в груди посасывающим, мучительным чувством. Не желая думать обо всем этом, я вернулась на кухню, чтобы закончить приготовление ужина.
***
Несколько дней спустя
– Возвращаю тебе твою собственность в целости и полной работоспособности.
Костя, подъехавший к нашему офису в конце рабочего дня, с улыбкой протянул мне ключи от машины, которую припарковал неподалеку. Я с благодарностью приняла их из его рук, радуясь, что снова могу передвигаться комфортным для себя способом, и, стараясь не показывать своей обеспокоенности, поинтересовалась:
– Сколько я тебе должна?
Учитывая проблемы с двигателем, страшно было даже представить, во сколько обошелся этот ремонт, но я твердо была намерена вернуть все до последней копейки.
Костя в ответ лишь брови приподнял и спокойно отсек:
– Нисколько. Я не возьму с тебя денег, Кира.
– Но я ведь прекрасно понимаю – это весьма дорогой ремонт…
– Который я доверил своему хорошему знакомому. Если
