Малыши в подарок - Ксения Богда
Не выдерживаю. Не могу я видеть растерянность на лице Юли. Притягиваю её к себе и утыкаюсь носом в висок. И становится так кайфово. Как будто так и должно быть. Так и надо: обнимать Юлю, прижимать к своему телу.
Глубоко вдыхаю.
– Юль, я не сделаю ни Еве, ни Егору ничего плохого, – она вздрагивает, – веришь?
Поднимает на меня глаза и кивает.
– Давай учиться доверять друг другу. Родительство не на один день.
– Сильно плакала? – все же подает голос.
Отмирает, и я могу расслабленно выдохнуть.
– Думаю, парочка районов услышала её.
Юля прикусывает губу, и я ловлю себя на мысли, что тоже хочу вот так прикусить её губу. И вообще, вся эта злость по поводу детей как будто в воздухе растворяется.
Не хочу больше злиться. Не могу больше злиться.
– Юль…
– М? – выгибает бровь.
– Спасибо, что родила их. И не послушала меня тогда.
Надеюсь, я не пожалею, что сказал это…
Юлька удивленно моргает. Её щеки мило краснеют, и она отводит глаза.
– Я рожала не для тебя, Волков.
Хмыкаю. Конечно, не для меня, но вот её румянец говорит мне о том, что она приятно удивлена.
– Все равно спасибо.
– Пожалуйста, – бурчит под нос и усаживает Егора на сидение.
Вижу, как она осматривает Еву и подмигивает ей.
– Показала папочке, на что ты способна, когда не высыпаешься?
А у меня в этот момент рожа вытягивается и рот приоткрывается.
– Так это нормальное её поведение?
Юлька выпрямляется и ударяет меня по подбородку пальчиком. Захлопываю рот, ловлю её за руку, чтобы не смоталась от меня. Фыркает.
– Добро пожаловать, папочка. В них ещё очень много сюрпризов.
Глава 24
Юля
– Не поняла, – подруга прищуривается, глядя в камеру телефона, – а ты где? Не припомню, чтобы в квартире, которую мы присмотрели, были панорамные окна.
Вот черт! Внимательная какая.
– Я? – бочком протискиваюсь на кухню. – Я, эм...
– Да, ты, – подруга подозрительно всматривается в мое лицо, на котором я пытаюсь изобразить выражение «я не я, и хата не моя», – Юлек. Куда тебя занесло? А дети где?
– А вот это обидно, – притворно надуваю губы, – куда я от них денусь?
– Ладно, это мы выяснили. Осталось выяснить адрес. Подожди…
Адка зависает. Вижу на её лице активную мозговую деятельность и прикрываю рукой рот, чтобы не заржать во весь голос.
– Ты у Захара.
Припечатывает. Открываю рот от удивления. Таращусь на довольное лицо Ады.
– Ха! Я угадала, – в камеру упирается её указательный палец, – да-а-а-а-а-а? У Захара же?
Сдуваю челку с глаз и обреченно выдыхаю.
– Да, мы приехали к Захару.
Адка вскакивает на ноги и исполняет какой-то непонятный танец, при этом довольно повизгивая.
– Неужели вы нашли точки соприкосновения. Ты в гости к нему с детьми прикатила?
– Эм, не совсем.
Адка застывает и выгибает бровь.
– Я из тебя каждое слово буду вытягивать или ты просто сразу расскажешь всю историю?
Навожу детям смесь и складываю в голове мысли, чтобы ничего не упустить и не пропустить в своем рассказе.
– Захар застал меня как раз в тот день, когда я собирала шмотки. Привез тест. Ну я тебе это рассказывала.
Ада угукает. Подпирает подбородок, изображая полную концентрацию на моих словах.
– И предложил жить у него, чтобы он познакомился с детьми и провел с ними максимальное количество времени.
– Класс, – вскрикивает подруга, – продолжай, мне пока все нравится.
И лицо такое довольное, как будто в лотерею выиграла миллионов двадцать.
– Я подумала и решила: раз у него такое рвение к детям, то я просто не могу обломать ему крылья. Дала ему шанс, мало ли, вдруг он реально хороший отец… будет.
– Вот это ты молодец, Юль, – Адка становится серьезной, – прям я тебя ещё больше зауважала, что ты так здраво рассудила и приняла единственное правильное решение.
После слов подруги мне становится легче дышать. Именно её поддержки я и ждала все эти дни. Она, как никто другой, меня понимает. Ведь когда-то сама переживала то, что Сергею пришлось говорить о рожденном сыне.
Но там и Сергей пер как ледокол к своей цели.
– Не волнуйся, деньги за бронь я тебе верну.
Подруга цыкает.
– Перестань. Вот ещё давай с тобой каждую сотню считать и попрекать друг друга. Хорошая же дружба получится.
До меня долетает плач Евы, и я ускоряюсь с приготовлением смеси.
– Ну а у вас там как, Ада?
– Все отлично, – на лице подруги появляется счастливая улыбка, и мне становится так хорошо, так радостно за неё, – Сережа тут намекает на второго. Уже. На тебя насмотрелся и хочет девочку.
Смеюсь.
– Тебе ещё рано. Игорю всего шесть месяцев.
– Вот я сказала то же самое. И сказала, что он может остаться без кое-чего, если допустит мою беременность.
– И что он? – фыркаю.
– Я была убедительна, и он согласился повременить.
К Еве подключается требовательный рев Егора, и я чуть ли не роняю телефон.
– Ой, все, мне пора кормить малышню и укладывать их. А то сейчас они соседей на уши поставят.
– А вы с Захаром как вообще? – игриво поигрывает бровями Адка и хитро улыбается.
Цыкаю.
– Да никак. Мы живем на безопасном расстоянии друг от друга. Всё, убежала. Созвонимся, – посылаю воздушный поцелуй и отключаюсь.
Укладываю близнецов, постоянно прислушиваясь к звукам в квартире, но, несмотря на поздний час, Захара все ещё нет дома. Давлю в себе желание написать ему сообщение и узнать, все ли у него в порядке. Но сильнее стискиваю зубы и сосредотачиваю все внимание на Еве и Егоре.
Они, как две звездочки, развалились на кровати в обнимку с бутылочками, а мне приходится чуть ли не в воздухе висеть, чтобы не придавить их.
Надо будет соорудить баррикады между нами на ночь, как я это делала все прошедшие ночи. Но не замечаю, как под сопение деток сама уплываю в сон.
А просыпаюсь от боли в спине и грохота от собственного падения. Моргаю, соображаю, что произошло. Но единственное, что мне приходит на ум, — что я таки загремела с кровати.
Дети продолжают спать, словно ничего не
