Мама для чужой дочки - Ксения Богда
– Хорошее же обо мне мнение.
Вздыхаю.
Проверяю Лизку. Но она никак не реагирует на происходящее между нами. Рискую все же уложить её в люльку и справляюсь на отлично. Пристегиваю её и наклоняюсь к Олегу.
Кладу голову на его плечо и сжимаю ненадолго руку.
– Я о тебе самого лучшего мнения. Ты самый лучший…
– И любимый? – его голос хрипнет и приятно проходится по нервным окончаниям.
Закусываю губу.
– И любимый, – решаю все же не скрываться.
В чем смысл? Если есть чувства, то почему бы о них не сказать человеку? Это многое упростит в жизни.
– И я тебя люблю, Ледышка. Даже не переставал этого делать. Меня жутко бесило, что ты предала, но я продолжал любить.
Сердце в груди тяжело переворачивается от каждого его слова. Но самое главное я слышу.
Он до сих пор любит.
– Я очень рада. Спасибо тебе.
– За что, интересно?
Улыбаюсь, поднимаю на него взгляд. Всматриваюсь в профиль.
– За то, что ты у нас с Лизкой есть.
– Это всегда пожалуйста, – довольно улыбается. – Так, аптека.
Тормозит у здания и протягивает руку.
– Выписку давай, я пойду все куплю.
Глава 25
Олег
Сижу на работе. Пялюсь в стенку напротив, всматриваюсь в карту нашего города.
Надо как-то набраться смелости и рассказать дядьке, куда влип Димон. И уже вдвоем будем думать, что делать.
Дядька всегда в спорных ситуациях принимает правильные решения. У него как будто дар.
Сегодня после работы заскочу с продуктами, посмотрю на настрой дядь Жоры.
Стараюсь скинуть с себя ощущение тупиковости, в которую я умудрился встрять. Выгребу, никуда не денусь.
Сейчас в первостепенных задачах – вылечить Лизку и перетащить их с Полей ко мне. Вчера было решено, что, пока малая не поправится, никаких переездов. И я даже не пытался переубедить, потому что Поля была права.
Малой надо выздороветь, а потом уже все остальное.
Никуда от меня Полинка не денется. Никто не даст ей теперь уже деться куда-то.
– Босс, ты так и не сходил, – в нашу комнату отдыха заходит замученный Фил и плюхается на широченный диван, – ждешь, пока ноги отнимутся и ходить перестанешь?
Укоризненный взгляд, который почти достигает цели и вызывает немного стыда.
– Не до себя мне пока, Филя.
Коллега тяжело вздыхает.
– Серьезно, Олег. Спина – это не носик сопливый. Можно и без ног остаться. Завязывай геройствовать.
– Да реально что-то опять все грудой навалилось, – ерошу волосы и передергиваю плечами.
Внимательный взгляд. Ждет, что я начну рассказывать.
А я не думаю, что нужно. Это мои проблемы.
– Помощь нужна?
Дергаю плечами.
– Да чем ты мне поможешь? Ты вон и так пашешь сверх нормы. За троих.
Фил хмыкает.
– Люблю работу, и зарплату люблю, которую ты мне платишь.
– Ага, тебя Настя скоро выгонит. Не видитесь почти.
Фил машет рукой.
– Она у меня понимающая, босс. А вот твое состояние меня чего-то беспокоит. Может, я реально могу чем помочь?
– Нормально, разгребусь постепенно. Там просто как всегда, знаешь, – усмехаюсь, верчу в руке телефон, – все сразу и в большом количестве.
Фил понимающе хмыкает.
– Знаем, знаем.
Телефон в руке подает признаки жизни, и я не могу скрыть улыбку, когда вижу имя Полинки.
– Извини, я отвечу.
Фил только неопределенно разводит руками.
– Да, Поль, – прижимаю телефон к уху крепче, чем обычно.
Как будто таким макаром могу ощутить Ледышку. Бред…
– Привет, ты просил позвонить, как Лизка проснется.
– Как малая?
Глаза коллеги лезут на лоб, когда он слышит этот вопрос. Кому, как не ему, знать, что у меня до недавнего времени не было никаких малых.
– Лучше. Все сделали, ушко закапали.
– Справилась сама?
Вчера вечером это был настоящий аттракцион – закапать малышке ухо, а сейчас Поля вообще одна.
Ледышка хмыкает.
– Мне кажется, ты меня недооцениваешь, Жданов.
– Как раз таки я тебя вовремя очень оценил, и прикарманил.
Мне кажется, что Фил вообще превращается в статую, только моргает изредка.
– Все хорошо, Олеж, мы справляемся вдвоем. Но тебя не хватает, конечно.
Вот же ж… После таких слов не могу совладать с собой и идиотская влюбленная улыбка лезет на морду.
– Я постараюсь не сильно поздно, но напарнику одному тут уже сложновато.
– Я понимаю, и не призываю тебя сбегать с работы.
Смеюсь.
– А очень хочется.
Поля фыркает.
– Ну нет уж, так можно и без работы остаться.
– Мне-то? Вообще-то я тут начальник, – добавляю в голос наигранное возмущение, – когда хочу, тогда и работаю.
Фил заламывает бровь и хмыкает. До меня доносится его скептичное «ну-ну», но я не реагирую. Пока что…
– Я же знаю, как ты любишь свое занятие, – слушать её – чистое наслаждение, умиротворяюсь сразу как-то.
От одного голоса растет уверенность, что со всем справлюсь. Иначе я недостоин ни Полинки, ни Лизки. А мне без них уже никак не выжить.
– В общем, целуй там малую от меня и держи меня в курсе.
Поля угукает и прерывает звонок.
– Босс, – лицо Фила выражает недоумение, – я что-то пропустил в твоей жизни? У тебя вроде не было на горизонте детей.
– Это племяшка.
– Димона, что ли?
Киваю.
Фил округляет глаза.
– Эм, ты, конечно, не подумай, что я зануда… но ты что, – он кивает на телефон, – с матерью племяшки шашни закрутил?
Кусаю щеку, чтобы не заржать, настолько комично выглядит его осуждение на лице.
– Ну да, а что такого? – пожимаю плечами.
– Эм, – Фил теряется ещё больше, – ну как бы…
Встаю с кресла и хлопаю его по плечу.
– Да выдыхай, Филя. Это девушка моя. А племяшка… – морщусь, вспоминая начало нашей истории, – короче, там все не очень романтично вышло. Её подкинули мне под дверь.
– Ребенка? – шокировано выдыхает Фил.
– Ага, и вот Полина её нашла. А там документы на меня. Доверенность. Пока я не разобрался, какого черта так получилось, но тест ДНК показал наше родство не как дочери с отцом.
– Ни фига, я думал, такое только в сериалах может быть, – коллега задумчиво чешет затылок.
– Ага, я тоже так думал. Но, как видишь, – развожу руками.
– А Димон что говорит?
Откашливаюсь.
– Димон… – подхожу к кулеру и наполняю стакан, выпиваю залпом, – а это вторая часть нашей драмы: Димон в СИЗО сидит.
Из рук Фила вываливается телефон и с грохотом падает на пол.
– Серьезно?
Угукаю.
– Десятка светит.
– Охренеть, – выдыхает коллега, шокировано смотрит, – а что натворил?
– Мошенничество.
Говорю и понимаю, что нет у меня к брату жалости.
– И что ты будешь делать?
– Хороший вопрос, Фил. Хороший вопрос, – смотрю в пол, будто бы там написано
