Наталья Миронова - Синдром Настасьи Филипповны
Потом у Салям появился поклонник — «шикарный мэн», как она выражалась. Нет, поклонники были у нее всегда, но на этот раз, уверяла Салям, она встретила «нечто особенное». Юля даже видела как-то раз этого «шикарного мэна», и он ей сразу не понравился. «Глупая говядина», — выразилась она запомнившимися словами из «Анны Карениной», но, конечно, не вслух. «Шикарный мэн» несколько раз брал Салям на какие-то презентации, она переехала к нему и перестала приходить в агентство. А потом и ее сотовый телефон замолчал. «Абонент находится вне зоны действия сети».
Юля забеспокоилась, даже поехала к ней домой. Мать Салям встретила ее с полным равнодушием.
— Ну, значит, она нашла себе человека по душе.
— Вы видели этого человека?
— Она познакомила нас на какой-то вечеринке.
— Как его зовут?
Мать Салям пожала плечами:
— Не помню. Было шумно. А в чем дело?
— Она не отвечает на звонки, — сказала Юля. — Не приходит в агентство. Ей там деньги должны выплатить, но она за ними не пришла.
Ответом ей было новое пожатие плеч.
— Значит, он обеспечивает ее так хорошо, что этот мизер ей не нужен.
Юля ушла ни с чем.
А бедную глупенькую Салям, растерзанную и изуродованную, нашли через месяц в мусорном контейнере. Навек «вне зоны действия сети». «Шикарный мэн» так и не объявился. Юля решила не рассказывать об этом случае матери, чтобы ее не пугать. Но Элла сама все узнала: об убийстве говорили по телевизору.
Смерть подруги ужаснула Юламей. Она даже начала подумывать, не бросить ли к чертям этот модельный бизнес. Но ведь она не ездила на вечеринки, не принимала приглашений от поклонников, а если ей давали понять, что участие в показе или фотосессии зависит от ее сговорчивости во внерабочее время, отказывалась от сотрудничества навсегда. И тут случай свел ее с первым за всю ее жизнь настоящим другом.
Она впервые попала на показ в Дом моды Валерия Щеголькова. Сам Щегольков ей ужасно не понравился: он был капризен, истеричен, да и фасоны у него были, по Юлиному убеждению, дурацкие. В раздевалке царила обычная суматоха. И вдруг одна незнакомая «манекенка» начала к ней цепляться. Репертуар был самый немудрящий:
— Ты откуда взялась? У тебя московская прописка-то есть?
— Меня зовут Наоми Кэмпбелл, — ответила ей Юля. — Может, слыхала?
К ним протиснулась невысокая стройная брюнетка, которая вела шоу.
— Прекратите базар, — приказала она. — Наоми Кэмпбелл, тебе на выход. А ты, — повернулась она к скандалистке, — пропускаешь ход.
Юля уже направилась к выходу, но тут обидчица вдруг схватила стоявшую на столе открытую бутылку минералки и плеснула ей сзади на платье. К счастью, в бутылке оставалось всего глотка полтора воды, но все-таки по тонкому шелку цвета древесного угля расплылось мокрое пятно. Миниатюрная брюнетка мгновенно подобрала золотистую шаль с бахромой и, не обращая внимания на чей-то вопль «Это мое!», завязала ее на Юле эффектным узлом.
— Марш!
Юля вышла на подиум как всегда невозмутимая, уверенная в себе. Она прошагала по «языку», повязанная шалью, дошла до крайней точки и тут развязала узел, подхватила концы и расправила руки, как крылья. Зал зааплодировал, а она повернулась спиной, прекрасно зная, что шаль прикрывает ее сзади, да так и ушла под гром аплодисментов, словно паря на золотых крыльях.
Когда она вернулась за кулисы, там уже бушевал Щегольков.
— Ты погубила мой шедевр, — набросился он на Юлю. — Ну все, ты тут больше не работаешь.
— Успокойтесь, Валерий Владиславович, — невозмутимо обратилась к нему брюнетка, одновременно успевая подталкивать к выходу кого-то еще. — Она спасла ваш шедевр. Слышите, они кричат «Бис!». — Брюнетка взяла шаль и бросила той, кому этот аксессуар предназначался. — На выход!
Юля мгновенно стянула с себя платье. Брюнетка сделала знак двум ассистенткам.
— Просушите феном! На него случайно вода пролилась, — объяснила она Щеголькову с самым невинным видом, но при этом покосилась на виновницу.
— Ты! — обрушился на нее Щегольков. — Вон отсюда!
— Валерий Владиславович, — снова обратилась к нему брюнетка, — успокойтесь, а то у вас тушь потечет. А ты давай одевайся, — скомандовала она скандальной «манекенке». — Вот твое платье.
Брюнетка сняла с «плечиков» и протянула ей наряд сомнительного морковного цвета, который никто не хотел надевать.
— Я это не одену! — завизжала та.
— «Надену», — машинально поправила ее брюнетка. — Не наденешь, пропустишь еще ход. Оранжевый — самый модный цвет в этом сезоне.
Щегольков немного успокоился, услышав комплимент, но, уходя, все же бросил скандалистке:
— Ты здесь в последний раз.
— Как?! — завопила она. — Я — его любимая модель, — повернулась она ко всем, потому что Щегольков уже успел скрыться. У него была своя невидимая «камера наблюдения», спрятанная сбоку от подиума. — Он же ее выгнал!
— Дурочка ты, — устало ответила брюнетка. — Щегольков обожает стравливать манекенщиц. Ты этого не знала? Вон Наоми Кэмпбелл промолчала, — брюнетка одобрительно улыбнулась Юле, — и цела, как видишь. На, ты примерь, — и она протянула Юле морковный наряд.
Та мигом оделась. На ней, как ни странно, «самый модный цвет сезона» смотрелся отлично, только туфли не подошли по размеру.
— Черные лаковые надевай! — распорядилась брюнетка. — Живо, темп теряем. А ты пропускаешь третий ход.
Наконец скандалистку все-таки выпустили на подиум в платье с целой горой колеблющихся оборок. Она прошлась, вызвала аплодисменты — видимо, публике было все равно, чему хлопать, — и все стали готовиться к финальному выходу. Юле полагалось надеть то самое платье цвета древесного угля, обшитое по краю серебристым кружевом и больше всего похожее на комбинацию, которое интриганка залила водой. Пришли ассистентки и доложили, что образовался затек: ничего они с ним сделать не смогли.
— Безрукие, — пробормотала брюнетка, — ничего доверить нельзя.
Но она не растерялась, тут же нашла кусок подходящего кружева и на живую нитку закрыла затек асимметричной аппликацией. Юля надела платье. Эффект получился весьма экстравагантный, вероятно, совсем не тот, на который рассчитывал Щегольков: нечто вроде кружевной медузы, растекшейся по темно-серому шелку пониже спины. Юля пожала плечами.
— Жаль, что не спереди, — сказала она. — Ладно, и так сойдет.
И она вышла на подиум вместе со всеми.
За кулисами Щегольков закатил новую истерику.
— Вас опять вызывают, — хмуро сказала ему брюнетка. — А ты молодчина, Наоми Кэмпбелл. Зайди ко мне наверх.
