Фотографов с рук не кормить - Надежда Николаевна Мамаева
Ник
Она стояла в лучах рассвета. Растерянная и решительная одновременно. А я пытался ей все объяснить и чувствовал себя при этом сволочью, эгоистичным гадом, который хочет, чтобы любимая была рядом. Всегда. И не может дать то, что ей нужно, — материнства. Впервые я не ограничивался предупреждением в духе: «Если речь зайдет о браке или ребенке — мы расстанемся».
Искра была другой. И у меня с ней было все по-другому. Настолько, что впервые закралась мысль: я хочу провести рядом с Аней всю жизнь. И дело даже не в проведенной вместе ночи…
Хотя… себе-то можно не врать. С Искрой у меня был самый фантастический секс. Улетный. Офигенный. Настолько, что при одном воспоминании у меня от возбуждения ниже пояса все твердело. И хотелось повторения. Еще и еще. Ощутить вкус моей Искры, почувствовать себя в ней, услышать, как она выкрикивает мое имя. Я желал ее. Хотел до одури, до безумия, жаждал яростных толчков, нашей страсти на грани одержимости.
Но даже если бы мы не переспали, это ничего бы не изменило. Я все равно задал бы ей этот вопрос. И с таким же напряжением ждал ее ответа. Просто после проведенной вместе ночи у меня было чуть больше шансов услышать «да».
Потому как я боялся, что, узнав обо мне все, Искра ответит «нет». Может, потому, что понял: такую, как Аня, я наверняка больше не встречу. Рядом с ней мне дышалось свободно. Я был тем, кто я есть. Не имитировал нормальность, а оставался двинутым на всю голову. И она принимала меня таким, смеялась над моими странным шутками и принимала выверты логики как должное. Иногда я ее бесил. И она, не скрываясь, об этом говорила. Но в каждую секунду, в каждой мелочи Аня была со мной искренней.
Рядом с ней ни разу я не почувствовал себя банкоматом, как это рано или поздно случалось с бывшими любовницами. Хотя в отношениях с хищными львицами я привык, что это норма. Мне казалось все происходящее даже правильным и удобным. Негласная сделка, в которой я плачу своей… нет, не любимой женщине — удобной содержанке. Но ровно до того момента, как она начнет пытаться поймать меня в брачный аркан.
Брак… Кабала. В моей семье так точно. Отец с матерью жили под лозунгом «С совместным состоянием Беркутовых проще убить, чем развестись». И они наверняка убили бы друг друга, если бы были уверены, что смерть супруга сойдет им с рук.
Но сегодня, глядя на Искру, я понял, почему мужчины встают на одно колено и делают своим избранницам предложение. Это еще и способ, чтобы удержать ту, которая тебе дорога. Пусть этот способ иллюзорный и эфемерный, но все же…
И когда Искра ответила: «Да!» — я повел себя как последний идиот. Счастливый, сумасшедший идиот. Подхватил ее на руки и закружил.
— А-а-а, Ник! Поставь. Я боюсь!
Я тут же остановился.
А она подняла на меня лицо, и в глазах Искры было… Смущение.
— Напугал?
— Да. — Она покраснела и начала сбивчиво объяснять: — Знаю, это выглядит по-дурацки и все такое, но… в пятнадцать лет я училась кататься на роликах и… в общем, закружилась сильно, упала и сломала ногу сразу в двух местах. Долго восстанавливалась, и… вот такая фобия осталась. Больше этого я боюсь только снова встать на ролики. Глупо, да?
— Ничуть. — Провел ладонью по ее лицу, очертив абрис скулы. — Я люблю тебя такой. Со всеми твоими заморочками, шайтан-машиной на колесах, одержимостью фотографией, с твоими фобиями, сопением во сне…
— Я не соплю. — Она упрямо вскинула голову, с вызовом глянув на меня.
Мы стояли рядом. Так, что наши тела соприкасались. Ну как тут удержаться, когда совсем близко оказываются чуть припухлые губы Искры? Губы, вкус которых я так хорошо помню?
Поцелуй получился неспешным. Так, словно мы заново узнавали друг друга. И настолько увлеклись, что чуть не опоздали.
— Блин! Сейчас в пробки попаду, — носясь ураганом по дому и собирая вещи, шипела Искра.
И именно в этот момент зазвонил телефон. Она заскакала на одной ноге, одновременно пытаясь надеть кроссовок и прижимая трубку к уху:
— День рождения?.. Сегодня вечером?.. Да, могу! Подъеду… Только скиньте адрес в сообщении.
И, закончив разговор, засунула телефон в карман.
— У тебя на вечер появились планы? — решил уточнить.
— У нас. День рождения. Так что грузи в машину штативы и отражатели, — выдохнула Искра, стаскивая с ноги обувь. — А я проверю аккумуляторы, захвачу запасные карты и портретник с телевиком к тушке возьму.
Последнее она протараторила, уже стуча пятками по лестнице, когда взлетала на мансарду. Позже я узнал, что тушка — это камера, а портретник — объектив для портретной съемки, но пока… Пока понял лишь одно: если твоя девушка — фотограф, то все будет не просто.
В город мы рванули на космической для семерки скорости — сто двадцать километров в час. Как при этом машина не начала разваливаться на ходу — загадка почище рождения Вселенной. Но все же, дымя глушителем, мы припарковались, хотя по ощущениям — просто намертво заглохли в удобном месте недалеко от Глока. В запасе осталась даже пара минут до момента «а вот сейчас я буду опаздывать».
— В чем сегодня заключается моя шпионско-подрывная деятельность? — насмешливо вопросила Искра, отстегивая ремень безопасности.
— Вести себя хорошо.
— За невыполнимые задания не берусь! — тут же фыркнула она в ответ.
Пришлось пояснить:
— Ань, мне кое-что нужно прикупить для кабинета Макса. Спрячешь жучок у него во время уборки в укромном месте и увольняйся.
— Почему нельзя установить программу, как вчера у Новогорской? — не поняла она.
— Потому что Макс — программист. У него комп подключен только к внутренней локальной сети и защищен не хуже счетов швейцарского банка. Выхода в инет нет, чтобы не допустить вероятности взлома и слива разработок. Так что старый добрый жучок — надежнее. Глушилку я отключу через систему безопасности. Так что можно будет прослушать.
— А этот… как его, ну пятый? — насторожилась Искра.
— Марк Васильевич? — подсказал я и пояснил: — Он редко бывает в самой компании. Предпочитает следить за всем удаленно. Тот день, когда я сказал ему о том, что программа имеет дыры, был редким случаем, когда Васильевич оказался на рабочем месте.
— И как с ним?..
— Я пока думаю над парой вариантов. В крайнем случае — заявлюсь воскресшим призраком, жаждущим отмщения и признания. Жаль только, что эту карту можно разыграть один раз.
— Подставиться? — правильно поняла мой запасной план
