Моя (не) родная - Алиса Ковалевская
Утро началось непривычно спокойно. Лёжа с закрытыми глазами, я наслаждалась принадлежащими только мне минутами тишины. Ценность их и заключалась в том, что они были редкими. Но я ни за что бы я не променяла на эту тишину нашу с Мироном утреннюю возню, когда он. разбросав машинки по моей подушке. ползал по мне, тычась коленями в рёбра.
– А мама скоро встанет? – услышала я голос сына из-за двери.
В ответ – неразборчивый, тихий мамин. Они прошли мимо, не заглянув. Я перевернулась на живот и потянулась. Внизу, между ног, немного ныло. Мы ведь даже не предохранялись. Снова. Можно бы было выпить таблетку, но я не собиралась этого делать. Тем более теперь, когда вернулась домой. Пусть всё будет так, как должно быть.
Мне хватило получаса, чтобы понежиться в постели и, наскоро приняв душ, спуститься вниз. На первом этаже сладко пахло яблоками и свежей выпечкой.
Только я подумала, что Мирон выпросил шарлотку, отворилась входная дверь. Увидев меня, Данил не удивился. Похоже, приехал он не только что.
– Как твоя невеста? – спросила я холодно, оставив при себе вопрос о том, почему он здесь.
– Угроза выкидыша миновала.
Я остановилась, ожидая, что он что-нибудь добавит, но Данил отвернулся. Снял кожаную куртку и бросил на тумбочку поверх разной мелочёвки.
Я хотела пойти в кухню, но Данил нагнал меня. Схватил за плечо и развернул к себе.
– Нахрена ты это сделала?
– Что сделала?
– Сама знаешь, – прорычал он сквозь зубы и крепче сжал моё плечо. – У тебя…
– Мне больно! – я дёрнула рукой.
Он отступил. По скулам его ходили желваки, глаза были тёмными, как и тени под ними. Переживает? Я бы должна была радоваться, что всё обошлось, но почему-то чувствовала злость. Не потому, что с Наташей всё было в порядке. Конечно нет. Это принесло облегчение. С языка уже почти сорвалось, что он может катиться куда подальше, но звук детских шагов заставил меня промолчать.
– Здоровья твоей невесте, – сказала я, глядя ему в глаза.
Только отошла на пару шагов, к нам подлетел Мирон.
– Бабушка завтракать зовёт! – объявил он громко. Я почувствовала присутствие мамы. Повернулась, и точно: она вышла из кухни и стояла теперь в холле, глядя на нас с Данилом.
– Уже идём, – проговорил он.
Мама продолжала смотреть. Я не выдержала, отвела взгляд. Пусть я никогда не говорила ей, кто отец Мирона, она всё знала. Всё: и про то, кто его отец, и про то, что я никогда не любила Игоря, и про то, кого я так и не смогла прогнать из памяти, из сердца. Про то, кому это самое сердце принадлежит.
* * *За завтраком мы с Данилом не обмолвились и словом. Мирон уселся рядом с ним, по диагонали от меня, и каждый раз, глядя на него, я невольно натыкалась и на его отца.
– Будешь ещё? – отрезая кусок пирога, спросил он Мирона.
Тот с готовностью кивнул. Подставил тарелку. Я хотела сказать, что ему хватит сладкого, но промолчала. Шарлотка была божественная, только самой мне кусок в горло не лез.
Поймала на себе взгляд отца. Он тоже всё понял. Да и как было не понять? Они даже ели одинаково, одинаково держали чашки.
– Дедушка, а почему ты к нам не приезжал? – вдруг спросил Мирон. – Бабушка приезжала, дядя Игорь приезжал, а ты и дядя Даня нет.
Я заметила, как отец глянул на маму. Та выдержала. Само собой, я взяла всё на себя, чётко дала ему понять, что запретила маме говорить про сына. Но ему-то от этого что?
– Мне не хотели продавать билет на самолёт, – с наигранным вздохом ответил отец. – Сказали, что я слишком старый.
Мирон нахмурился. Попытку я оценила, но так легко Мирона было не провести.
– Неправда, – возмутился сын. – Билеты всем продают. Даже совсем старым. Ты меня обманываешь, – он с подозрением посмотрел на Даню. – Тебе что, тоже билет не продали?
– Не продали, – ответил он и посмотрел на меня.
Я ответила прямым взглядом. За столом повисло молчание. Тишину нарушила мама, вернее, звяканье ложки о чашку. Это заставило нас вернуться к завтраку.
– Вы все меня обманываете, – проворчал Мирон, но никто ему не ответил.
Это было не так. Им и правда не продали билеты. Но по другой причине: они просто не пытались их купить.
* * *После завтрака я вышла в сад. Именно тут мама находила умиротворение, и я надеялась, что тоже смогу. Зря. Только я прошла к качелям, услышала за спиной шаги. Не увидела – почувствовала, что это Данил. Так и было.
– Поговорим? – и, хотя это прозвучало как вопрос, вопросом на деле не было.
– Не о чем нам говорить.
– Ошибаешься.
Взяв меня за руку повыше локтя, он силой повёл меня к деревьям. Я шла молча, но только до тех пор, пока мы не оказались достаточно далеко.
– О чём нам говорить, Данил? Всё, что было нужно, я услышала.
– Ты о чём?
Ах, он даже не понимает, о чём! Меня охватила ярость.
– Ни о чём! Всё, Даня. Точка.
Он пренебрежительно хмыкнул. Шаг, и я оказалась у ограды. Он схватился за прут, не давая мне шанса вывернуться, оттолкнуть его.
– Точка, мать твою?! – рявкнул он. – Вчера была запятая! У тебя проблемы с пунктуацией, Агния!
– Можешь считать, что пунктуация у меня авторская! – я всё-таки толкнула его. Само собой, это было бесполезно. С тем же успехом можно было пытаться сдвинуть с места каменный утёс. – То, что было, ничего не значит! Провели ночь вместе и разошлись, всё! Ты ясно расставил приоритеты, Данил.
– Какие, нахрен, приоритеты?! Ты мне нужна!
– Нужна?! – я снова толкнула его. И ещё
