Чем она лучше меня (СИ) - Борн Амелия

Господи, неужели мы умрем? 

- Что ты собираешься делать? - спросила я, ощущая, как ослабли путы на моих руках стараниями Светы и силясь сделать то же самое для нее.

Никогда не могла бы даже представить, что мы будем в чем-то заодно, но под страхом смерти границы ненависти размылись. Мы обе хотели жить. У нас обеих были дети, которые в нас нуждались. 

- О, все будет очень просто и даже почти нестрашно, - ответил Виктор. Все та же пугающая улыбка не сходила при этом с его лица. - Мы устроим прощальный фейерверк и останемся все вместе… навсегда. 

- Я не понимаю, - прохрипела я, остервенело дергая узлы на Светиных запястьях. Никита на моих коленях продолжал истошно кричать. 

Света вдруг аккуратно отвела мои пальцы, давая понять, что дальше справится сама. 

- Что тут непонятного? - рассердился вдруг Виктор. - Мы все умрем, Мия! Вместе! 

- Но почему… - пробормотала я. - Зачем… 

- За тем, что я так хочу! - отрезал он, надвигаясь на нас. - А я всегда получаю то, что хочу, ясно?! 

- Ясно… - сочла я за лучшее согласиться. 

Веревки на моих руках ослабли настолько, что я могла их сбросить. Но понятия не имела, что делать дальше.

Света пододвинулась ко мне вплотную и шепнула:

- Я его отвлеку, а ты беги! 

- Что вы там шепчетесь? - грубо вопросил Виктор. Его запыленные ботинки остановились прямо напротив меня. 

- Почему ты говоришь с ней? - вдруг голосом капризного ребенка произнесла Света. - Я тебе больше неинтересна? 

Его лицо изменилось, стало обманчиво мягким. Он отошел от меня, приблизился к Свете и, подняв ее лицо двумя пальцами за подбородок, поразительно ласково сказал:

- Не бойся… мы с тобой больше не расстанемся.

Я чувствовала, что она готова сбросить веревки и напасть, но в этот самый момент раздался какой-то шум в дальней части здания и лицо Виктора сделалось собранным, готовым к нападению.

- Время вышло, - торжественно провозгласил он, рывком поднимая с места Свету, которая попыталась было его ударить, но была отброшена к стене. 

Кинув взгляд на меня, Виктор метнулся куда-то и, быстро скинув с рук ослабленные веревки, я крепко прижала к себе сына и попыталась встать, но занемевшие в неподвижной позе ноги подвели и я качнулась, вынужденная опереться на стену спиной.

И в тот же миг, холодея, увидела, как Виктор поднимает над головой взрывчатку.

- Это место находится здесь. - Виктор ткнул пальцем в разложенную на столе карту. - Ребятам, которые тебе помогли, можно доверять?     

Иван растёр ладонями лицо. Сердце колотилось о ребра с чудовищной силой, пальцы мелко подрагивали. Он с ума сходил от понимания, что ничего не может сделать, пока Мия и Никитка где-то там… у обезумевшего урода.    

- Да. И если их действительно похитили…   

- Их похитили, я это видел.    

Сейчас, когда Ваня сидел рядом с Виктором, выказывающим не меньшую тревогу, чем испытывал он сам, все прошлые подозрения и ревность в отношении него испарились. И казались даже смехотворными. Потому что Виктор, стоило ему только выяснить номер Вани, когда он стал свидетелем того, что Мию забрал муж Светы, позвонил ему без раздумий.    

Все произошло быстро, как рассказал Виктор. Он толком не успел ничего предпринять там, в парке, а вот проследить за тем, куда муж Светланы увез и Мию с Никиткой, и саму Свету - сумел. Параллельно обратился в полицию, но там почему-то серьезно это не восприняли. Предложили подъехать и написать заявление, а когда он перешел едва ли не на мат, согласились отправить наряд. Однако, Виктор понимал - торопиться они явно не будут, да и вообще отчего-то решили, что похищение ему привиделось.   

Иван же тут же, стоило только ему услышать голос Вика, понял - случилось что-то из ряда вон выходящее. И был благодарен Виктору не только за то, что тот оказался рядом с Мией, но и за то, что набрал именно его номер.    

То, что этот псих забрал еще и Свету, стало ясно, когда Виктор проследил за ним, а тот остановился возле отеля, где Светлана жила с Лизой. И вновь и вновь он набирал номер полиции, просил, чтобы к ним выслали наряд, но никто так и не приехал.    

Когда из здания отеля вышла женщина с неестественно прямой спиной, а следом - тот ненормальный, что забрал Мию и Никиту, пришло понимание, что все еще дерьмовее, чем могло показаться. Потому что ненормальный явно угрожал той, кого вел к машине.    

Поднимать шум Виктор не стал - чем все могло обернуться, попытайся он задержать психа, он не знал. Поэтому сделал то единственное, что мог - вновь сел в машину и направился за фургоном.     

Правда, в итоге из вида он его упустил, потому что ненормальный вдруг помчался куда-то с такой скоростью и нарушая такое количество правил, что следить за ним и дальше не вышло.   

- Ну же… куда они задевались? - простонал Иван, глядя на часы.    

Лиза все это время была в безопасности, Ваня забрал ее из отеля и отвез… к теще. Ничего лучше не придумав, потому что ему в голову не могло прийти, кого именно попросить побыть с до смерти напуганной девочкой. А потом приехал сюда. К Виктору, где был развернут своего рода «штаб».         

И все это время ему казалось, что даже секунда промедления может стоить жизни Мие или Никитке. О том, что обоих он мог уже не увидеть целыми и невредимыми, он старался не думать, чтобы не сойти с ума.    

Раздался телефонный звонок и Иван, схватив трубку, подскочил, когда услышал, что наряд готов выдвигаться.    

- Я тоже еду, - безапелляционно заявил Виктор, и Ваня, естественно, кивнул.     

Ему запретили идти с ними, потому Иван метался неподалеку от здания, которое оказалось заброшенным заводом, выкупленным мужем Светланы совсем недавно. Ваня напоминал себе тигра в клетке. Там, за стенами, что сейчас были едва заметны во мраке, находились его жена и сын. Там было средоточие его жизни. Все, ради чего он топтал эту дерьмовую планету. Все, что делало существование на ней имеющим смысл, а декорации вокруг - красочными.    

В такие моменты, наверно, люди понимают окончательно, какова может быть цена за то, что совершал ошибки, одну за другой. И осознают, что действительно ценно, а что - нет.     

В голову стрелой влетело воспоминание - первое утро их сына, когда Никитка только родился. А Мия стояла у окна и, держа ребенка на руках, улыбалась. Так по-светлому, нежно, тепло… Тогда он влюбился в нее в миллиардный раз, и любовь эта все крепла и крепла день ото дня. А Мия любила его в ответ, безусловно, навечно, так крепко, что это не вызывало никаких сомнений.    

Нет, он не мог оставаться в стороне. Не мог вот так метаться, как кусок добра в проруби, и не знать, что творится с его семьей.    

Сначала сделав шаг, а после, идя все быстрее, Иван направился к зданию завода, решив, что если кому-то и суждено погибнуть сегодня, это будут не его родные. Пусть лучше - он сам.    

Перемахнув через подоконник, Ваня оказался в кромешной темноте. Прислушался к звукам и с облегчением услышал приглушенные голоса.    

Направившись в ту сторону, откуда они раздавались, он старался идти бесшумно, но, то и дело, под подошвой хрустели кирпичные крошки. Тогда Иван замирал и только и мог, что отсчитывать про себя удары сердца.     

- …время вышло, - раздался голос, от которого по спине Вани пробежал озноб.   

Он вдруг каким-то седьмым чувством понял - медлить нельзя. Бросился туда, откуда слышался разговор. Краем глаза увидел отсвет фонарика, мелькнувший в дальнем конце здания.     

Оказавшись там, где были Мия, Никитка, Света и ее муж, он даже не успел толком оценить ситуацию. Лишь только сделал то, о чем буквально кричали инстинкты сохранения. Причем те, что вопили о необходимости спасти не себя, а жену и сына.    

Он бросился на мужа Светланы, и они оба рухнули на пол. Какая-то штуковина, находившаяся в руках урода, вылетела и приземлилась в метре от них.