Убери руки, подонок (СИ) - Ройс Мэри

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я расскажу тогда, когда посчитаю нужным!

— Не испытывай меня, златовласка!

— Ты думаешь, я боюсь тебя? — усмехается прямо мне в лицо. — Да я была бы только рада, если бы ты придушил меня! Думаешь, я спокойно жила все это время? Я устала существовать под вечным давлением Картера, но не имею права сдаться! Теперь не имею! И только поэтому я здесь! — раздраженно заявляет чертовка подрагивающим голосом.

Ее глаза словно покрыты зеркальной пеленой. Очередная маска стервозной суки дает трещину, и спокойствие Кейси развеивается. Синеглазка впивается ногтями в мою руку, отрывает ее от своего горла и отталкивает, выбираясь из зажатой позиции, а я не предпринимаю попыток остановить ее. Блондинка вновь припадает к бутылке и поглощает содержимое большими глотками, пока из ее глаз не начинают катиться слезы. Я вырываю текилу из ее рук и делаю шаг назад. Не нарушаю личного пространства, давая ей время взять себя в руки. Делаю глоток, не отводя взгляда от златовласки. Терпкая жидкость мягко обжигает своей дерзостью. Я упиваюсь томящим ощущением от алкоголя, пока Кейси судорожно вдыхает, прислонившую к губам тыльную сторону ладони.

— Что происходит? — более спокойно спрашиваю я, ставя бутылку на стол.

— Ты даже не представляешь, как я хочу все объяснить тебе, но не могу! Не могу! — голос срывается на крик. Меня не раздражают ее слезы, думаю, она слишком долго терпела. Кейси — самая сильная женщина из всех, кого я встречал, если не считать Эстер. Но все когда-то ломаются… — И не проси, Явор, ты ничего не услышишь от меня, — тихо добавляет холодным тоном. — Я устала быть сукой. Хочу исчезнуть и прожить остаток жизни так, как пожелаю этого я сама.

Задумчиво потираю щеку и ничего ей не отвечаю.

— Мне нужно в уборную. Извини за истерику, — она запускает пальцы в волосы и собирает их на макушке, — я не знаю, что на меня нашло…

Подхожу к ней и слегка подцепляю за подбородок.

— Даже если бы я решил тебя придушить, — вытираю скупую слезу ладонью, — сначала поимел бы в свое удовольствие.

Надавливаю большим пальцем на нижнюю губу и сдвигаю вниз, обнажая татуировку. Склоняюсь к ее рту и скольжу по нему языком. Она нежно всхлипывает и дотрагивается до моего языка своим.

Взрыв. Воспламенение. Разрушение.

И я больше не контролирую ситуацию.

Раскатистый рык буквально раздирает меня изнутри. Сука, или я такой голодный, или это она так действует на меня. Впечатление, будто меня опустили в бочку с серной кислотой, отчего все тактильные ощущения шквалом разносит по телу и запускает процесс самовозгорания. Сейчас златовласка в моих руках и я утолю то, что она вызывала во мне все эти гребаные полтора года. Тот ядовитый голод. Жажду мести. То, что отравляло мне жизнь.

Сминаю ладонью ее затылок и вжимаю наши лица так, что носы болезненно вдавливают друг друга. Но мне так все равно, я готов полностью вмять ее в себя. Скольжу носом по атласной коже и впиваюсь зубами в соленые от пролитых слез скулы. Рядом с ней во мне рождается какая-то безумная похоть, напрочь вышибающая тормоза. Скольжу зубами вниз, спускаясь на подбородок и всасываю его в себя, вырывая из нее жалобный стон. Она прижимается ко мне, но я отступаю и разрываю на ней блузку, ненасытно порабощая ее лицо губами. А когда касаюсь руками затвердевших горошин, не могу сдержать улыбки.

— Все не можешь купить себе нижнее белье? — Отстраняюсь от нее и немного отталкиваю, чтобы собственными глазами насладиться живописной картиной.

— Думаешь, стоит? — томно вздыхает и проводит тонким пальчиком по пухлым губам, очерчивая их пленительный контур. — Я думала после длительного воздержания ты и сквозь блузку поймешь это.

— Прости, малышка, но первый голод я уже утолил. Сегодня ты будешь в роли ядовитого десерта.

Скольжу пальцами по ее округлой груди и обвожу крупные соски подушечкой пальцев. В ее глазах горит яркое пламя, а чувственные губы слегка приоткрыты. Жутко хочется найти для них нужное применение. Сексуальная зараза. Задираю плотную юбку и опускаюсь на колени. Веду ладонями вверх, уверенно ласкаю стройные ноги, плотно обтянутые чулками телесного цвета и касаюсь губами внутренней части бедра, покусывая кожу сквозь кружевную подвязку. Ее дыхание сбивается. Властно стягиваю ажурные стринги и перехожу к плотно зафиксированной кожаным ремнем юбке. Хочу раздеть ее полностью. Поднимаюсь и резко дергаю за него.

— Не думай, что я буду нежен с тобой.

Расстегнув пряжку, срываю ремень и резким движением стаскиваю юбку вниз, роняя ее на пол.

— Мне и не нужна твоя нежность, — хрипит синеглазка, облизывая пьянящие губы, плавно переступает через свои вещи и отодвигает их ногой в сторону.

— Рад, что мы сходимся хоть в этом. — Захлестываю ее шею ремнем и резко затягиваю его. Кейси замирает, не в силах пошевелиться, а я резким рывком лишаю стройное тело равновесия, но не позволяю ей упасть. Стаскиваю остатки блузки и оставляю синеглазку в одних лакированных лодочках. Черного цвета. На высоченных каблуках. И на поводке. Смотрится эротично, отчего член еще больше натягивает штаны. — А туфли оставим, чтоб не замерзла.

— Думаешь, с тобой можно замерзнуть?

Плотно прижавшись, она скользит ладонями по кубикам моего пресса. А потом, вытянув конец ремня из моих рук, с лукавой улыбкой на лице неспешно отдаляется. Ловко взбирается на столешницу и, опершись на локти, широко разводит ноги. Шпильки оказываются на краю стола, а ее гладковыбритые прелести — открыты моему нескромному взгляду.

Я стою и просто любуюсь, начиная ее трахать глазами. Будто чувствуя это, она не может усидеть на месте и ерзает попкой по столу.

— Нравится? — очаровывает томным голосом мерзавка. — А ты возмужал. — Кейси облизывает губы и жадно поедает меня взглядом.

— И часто ты так ноги раздвигаешь? Смотрю неплохая растяжка. — Делаю шаг навстречу к ней.

— Только перед тобой…

— Ты лживая сука, Кейси, не думай, что я поверю тебе, — перебиваю, произнося каждое слово с презрением, расчетливо и четко. Резким рывком притягиваю плутовку за ремень, запустив вторую руку ей в волосы, грубо дергаю наверх и заставляю ее вытянуться. — Может, я и не придушу тебя, но трахну жестко.

Выпускаю из руки кожаный пояс и слегка касаюсь пальцами уже влажных складок, но достаточно ощутимо надавливаю на клитор, отчего ее дыхание становится неровным. Тут же отвешиваю ей звонкий шлепок по промежности, и она вздрагивает, сводя ноги, но получив еще шлепок по бедру, послушно расставляет их обратно.

— Открой рот. — Выполняет, простреливая бездонной синевой кошачьих глаз, и я погружаю большой палец ей в рот. Подхватываю остальными четырьмя снизу, сжимаю за подбородок и подношу ее лицо вплотную к себе, просовывая палец глубже. — Соси.

Голос опустился до царапающей хрипоты, а дыхание Кейси переходит на короткие вздохи, но она послушно обхватывает палец аккуратными губками и всасывает в себя. Пах сводит в тугой узел, накаляя меня до предела. Разжав ладонь, выпускаю ее из хватки. Пошло причмокнув, она облизывает покрасневшие губы и смотрит на меня оголодавшим взглядом.

— Слезь и дай мне свою задницу.

Неуверенно выполняет указание на уже дрожащих ногах. Повернувшись спиной ко мне, опирается руками о столешницу и выгибает спину, оттопыривая попку. С размаху обрушиваю ладонь на одну округлую половинку, заставляя Кейси вздрогнуть и взвизгнуть. Повторяю то же самое и со вторым полушарием, но чуть жестче, оставляя яркий красный след пятерни. Потом повторяю шлепки с большей и большей интенсивностью, вырывая из нее ритмичные вскрики. Член не то, что изнывает, он уже буквально воет, требуя оказаться внутри этой суки, будто и не скользил пару часов назад в девственном лоне. Нет, блядь, только не думать о ней… Вспоминать невинную Бриду в данный момент — плохая затея. И чтобы вернуться мыслями к блондинке, опускаю штаны и резко вхожу в нее сзади.