Ирина Мельникова - Дрянь такая!

Я на мгновение задумалась. Странно, но я никогда об этом не задумывалась. И вот нашелся человек, который правильно обозначил мою роль на нашем семейном судне. Я рулевой, и от меня зависит, не напорется ли наш корабль на подводные камни, не сядет ли на мель, не врежется ли в айсберг. Впрочем, до вчерашнего дня поводов для беспокойства не было, пока не встал на нашем пути огромный коралловый риф из той самой обертки с отпечатками губ, презервативов и писем из шкатулки…

— Да, я предпочитаю выруливать сама, — спокойно согласилась я, и не менее спокойно посмотрела на Суворова. — Вы согласились меня проводить, так провожайте!

Мы вышли из дворницкой и стали подниматься по ступенькам вверх. Суворов поддерживал меня под руку, иначе я со своей обувью не справилась бы. Мне не хотелось думать о том, как я выгляжу со стороны. Главное, дойти до машины… К счастью, двор из-за непомерной жары был пуст, и мы спокойно миновали его. Зеленое пятно на асфальте и цепочка следов снова напомнили мне о недавнем происшествии, но сейчас я чувствовала себя, несомненно, лучше, чем, когда преодолевала это пространство в заляпанной краской одежде. Шляпка и очки в луже отсутствовали, видно, кто-то подобрал, или дворник подсуетился, выбросил их в мусор. Тут я вспомнила, что оставила свою испорченную одежду в дворницкой и сказала об этом Суворову.

— Вы хотите ее забрать? — спросил он и остановился.

— Нет, нет, — торопливо сказала я. — Выбросьте ее на свалку или сожгите. Ее уже не отстирать.

— Я возмещу вам урон, — глухо сказал Суворов. — Скажите, сколько я вам должен?

— Вы с ума сошли! — рассердилась я. — Во всем виновата я сама! Никаких возмещений долгов! И прекратите эти разговоры, или я обижусь.

— Ну, хорошо, хорошо, — Суворов выставил перед собой ладони, — не буду. — И снова взял меня под руку. — Пойдемте уже!

Машина дожидалась меня на прежнем месте, и только полузатоптанные следы моих туфель и взбитый песок, напомнили о том, как я чуть-чуть не поплатилась за собственное легкомыслие.

Мы остановились возле «Рено». Я погладила его горячий бок. Как славно, что эти проходимцы не угнали его. Новые неприятности окончательно выбили бы меня из колеи. Мне повезло, что Александр Васильевич Суворов, пусть не фельдмаршал и не генералиссимус, а всего лишь бывший пограничник и дворник, так вовремя встретился на моем пути, пусть и на пару с этой злополучной банкой краски.

— Огромное вам спасибо! — сказала я проникновенно. — Вы мне очень помогли, а одежду я вам верну в целости и сохранности, не беспокойтесь! — и пожала ему руку.

Рукопожатие у него было сильным, а рука — теплой, но не потной. И взгляд странный, как у обиженного ребенка. Я понимала, что способна этот взгляд изменить, только мне это было не нужно. Зачем подавать человеку ложные надежды? Конечно, я верну ему завтра одежду, и все! На этом наше знакомство закончится. Не встречались же мы до этого, и ничего, жили себе, поживали. Мы молча стояли и смотрели друг на друга, и я не сразу поняла, что Суворов до сих пор держит меня за руку. Со стороны это выглядело не слишком прилично, и я торопливо освободила руку.

— Пока, — сказала я весело и открыла дверцу. — Уже опаздываю. Дома меня потеряли.

И в этот момент за моей спиной резко просигналил автомобиль. Я испуганно оглянулась. И обмерла от неожиданности. Нет, я не испугалась. И все-таки какое-то неприятное чувство возникло вдруг в животе. Голова закружилась и, чтобы не упасть, я схватилась за открытую дверцу. Красная иномарка остановилась в пяти шагах от меня, и сквозь лобовое стекло уставилась на меня знакомая рожа с поросячьими глазками.

Довольная физиономия моего недавнего преследователя высунулась из окна, и он помахал мне рукой.

— Эй, красавица! Как дела?

— О, Боже! — пробормотала я и беспомощно оглянулась на Суворова. — Опять это свинячье рыло!

— Вы знаете его? — взгляд Суворова изменился, он стал жестче, а глаза потемнели.

— Этого мне не хватало! — возмутилась я. — Заметил меня на стоянке, пытался завязать разговор, а потом некоторое время не отставал от меня в городе, еле оторвалась на светофоре. Только как он здесь оказался? Может, случайно?

Доставший меня своим вниманием хмырь, мысленно я обозначила его, как Поросячье Рыло, вышел тем временем из машины. Он был небольшого роста, с огромным, явно «пивным» брюхом, и, о, Господи, в шортах, явивших миру кривые волосатые ноги. В руках он держал банку пива, и, без всякого сомнения, направлялся к нам, попеременно обмахиваясь панамкой и делая глотки из банки.

— Аня, — быстро сказал Суворов, — садитесь в машину. Я сам отвезу вас домой, а то мне что-то не нравится этот тип.

И я скользнула на пассажирское сидение. В это время тип подошел к машине и заглянул в окно с моей стороны.

— Красавица! — расплылся он в широкой улыбке и постучал банкой в стекло. — Не убежишь, радость моя! — Меня удивило, что он словно не заметил Суворова, который выглядел гораздо внушительнее, чем этот толстый, мерзких паук на своих мерзких кривых лапках. Но бывший пограничник уже зацепил его зорким взглядом. И Поросячье Рыло ему не понравился, похоже, больше, чем мне. Суворов захлопнул дверцу и обошел машину. В одно мгновение он схватил типа за грудки и оттеснил его от «Рено». Не знаю, что уж такое обидное сказал он этому типу, но лицо у того побагровело. Он отбросил банку и визгливо, срываясь на фальцет, заорал:

— Ты знаешь, с кем имеешь дело? Ты, рвань собачья! Сука позорная!

Суворов оттолкнул его с дороги, и, молча, подошел к машине.

А Поросячье Рыло продолжал орать, как заведенный:

— Да я тебя порву, как кобель фуфайку! Ты под себя гадить будешь! Последний день живешь, падла! Я тебя своими руками мочить буду!

Суворов, по-прежнему, молча, открыл дверцу и сел на водительское место. Поросячье рыло, не переставая, визжал, брызгая слюной и, потрясая кулаками.

Тогда не выдержала я. Выглянув из окна, я выкрикнула в его сторону.

— Заткнись, пузатый болван! И проваливай отсюда! Мочило вонючее!

В этот момент «Рено» тронулся с места, объехал по дуге красную иномарку, и покинул двор. Я облегченно вздохнула и посмотрела на Суворова.

— Кажется, чья-то одежда вернется к хозяину раньше, чем он предполагал.

Но мой, в который раз спаситель не был настроен на веселый лад. Он окинул меня хмурым взглядом и буркнул.

— Не понимаю, или вы — непроходимая дура, или очень умело вешаете мне лапшу на уши.

Глава 14

— И в чем я, по-вашему, дура? — вкрадчиво переспросила я, намеренно пропустив мимо ушей второе предположение Суворова.

— Вы знаете этого моллюска? — кивнул он головой в сторону покинутого чудовища в шортах.