Нора Робертс - Красная лилия
—И за мужчин, которые их создают. Ой, как вкусно! — воскликнула она после первого крохотного глоточка. — Изумительное шампанское! Может, я сплю?
—Тогда я тоже.
—Ну и хорошо.
Он коснулся Хейли, провел кончиками пальцев по ее шее, которую открывали заколотые наверх волосы, и привлек к себе. Тут послышался стук в дверь, и Харпер криво улыбнулся:
—Обслуживание на высоте. Я их впущу. Они только накроют стол и больше нас не побеспокоят.
«Он все это устроил», — размышляла Хейли.
Продумал и общую картину, и мелкие детали так, что вечер разворачивался перед ней, как страницы волшебной сказки. Изысканный номер отеля, шампанское при свечах. Пляшущие языки пламени в камине, цветы, наполняющие воздух волшебным ароматом. И от волнения едва чувствуется вкус изумительной еды.
Сегодня ночью они будут вместе.
—Расскажи мне про свое детство, — попросила она.
—Мне нравилось, что у меня есть братья... хотя иногда они меня до смерти раздражали.
—Вы близки. Я вижу это, когда они приезжают. Конечно, сейчас они живут далеко от Мемфиса, но вы трое — команда.
Харпер подлил ей шампанского.
—Ты ребенком жалела, что у тебя нет брата или сестры?
—Да. У меня были друзья, двоюродные братья и сестры, но не хватало кого-то более близкого... особенно сестры. С кем можно было бы посекретничать ночью или даже подраться. У тебя все это было.
—Все равно что собственная банда, тем более когда с нами был Дэвид.
—Уверена, вы вчетвером сводили Роз с ума.
Харпер ухмыльнулся и поднял свой бокал.
—Старались изо всех сил. Летние месяцы тянулись бесконечно, как и положено в детстве. Длинные жаркие дни, двор, сады, лес... Они были целым миром. Я помню все запахи. И ночи напролет пели цикады.
—Я оставляла окно приоткрытым, чтобы лучше их слышать. Думаю, вы умели находить неприятности.
—Больше, чем следовало. Но от мамы ничего невозможно было утаить. У нее словно имелся встроенный радар. Я помню, чем бы она ни занималась и где бы ни была — в саду или в доме, — я проходил мимо, и она тут же понимала, что я делал то, что не должен был делать. Просто жуть!
Хейли оперлась локтем о стол, обхватила подбородок.
—Например?
—Самое непостижимое, во всяком случае в то время, случилось, когда я в первый раз был с девушкой. — Харпер обмакнул клубничину во взбитые сливки, протянул ее Хейли, дал ей откусить половинку. — Как-то вечером, месяцев через шесть после шестнадцатилетия, я впервые заглянул в рай на заднем сиденье своего горячо любимого «Камаро»[16], а наутро мама зашла в мою комнату и положила на комод коробочку с презервативами. Качая головой, Харпер доел ягоду.
—Я как сейчас помню ее слова. Она сказала, что мы уже говорили о сексе и ответственности, безопасности и осторожности, поэтому она надеется, что я предохранялся и буду это делать впредь. Потом мама спросила, есть ли у меня вопросы или комментарии.
—И что ты сказал?
—Я сказал: «Нет, мэм». Она ушла, я натянул одеяло на голову и спросил Господа, как моя мама узнала, что я занимался сексом с Дженни Проктор в своем «Камаро». Это было интригующе и унизительно.
—Надеюсь, я буду такой же.
Харпер вскинул брови и обмакнул в сливки еще одну ягоду.
—Заинтригованной и униженной?
—Нет. Такой же умной, такой же мудрой, как твоя мама. С Лили.
—Лили будет дозволено заниматься сексом только после ее тридцатилетия и пары лет в законном браке.
—Само собой. — Хейли вонзила зубы в предложенную Харпером клубничину и замурлыкала от удовольствия. — А как поживает Дженни Проктор?
—Дженни? — Мечтательная улыбка, расплывшаяся по лицу Харпера, отразила его воспоминания. — Ну, она потосковала по мне. Ее отправили в Калифорнию в университет, там она и осталась. Вышла замуж за сценариста.
—Бедняжка! Мне больше не следует пить, — сказала Хейли, когда Харпер снова подлил ей шампанского. — Я уже полупьяная.
—Нет смысла что-то делать наполовину. Склонив голову, Хейли бросила на него дерзкий взгляд.
—Ты задумал напоить меня шампанским и воспользоваться моей беспомощностью?
—Это входило в мой план.
—Слава богу! А это скоро должно случиться? Потому что я вряд ли долго смогу сидеть, смотреть на тебя и ждать.
Глаза Харпера потемнели. Он поднялся, протянул ей руку.
—Озвучиваю план. Я собирался пригласить тебя на танец, чтобы обнять. Вот так.
Хейли скользнула в его объятия.
—Пока я вижу в твоем плане лишь один изъян.
—Затем я собирался поцеловать тебя. Сюда, — он провел губами по ее виску. — И сюда. — Харпер коснулся ее щеки. — И сюда.
Их губы слились в жарком поцелуе.
—Я так сильно тебя хочу. — Хейли прижалась к нему всем телом. — Как одержимая. Скорее, Харпер! Я с ума схожу!
В танце он довел ее до лестницы, остановился, заглянул в глаза.
—Пойдем...
Держа его за руку, Хейли начала подниматься по лестнице и беспомощно рассмеялась.
—У меня коленки дрожат. Не знаю, от нервов или от предвкушения. Я так много раз представляла нас вместе, но даже не думала, что буду нервничать.
—Мы не станем спешить.
Ее сердце забилось с перебоями, но следовало уточнить еще один важный момент.
—Хм-м. Я... я ничего не захватила в смысле... предохранения.
—Я позабочусь об этом.
—Должна была понять, что ты все предусмотрел.
—Долг перед собой, перед ближними и перед Богом[17].
—Ты был бойскаутом?
—Нет, но несколько моих бывших подружек состояли в этой организации.
Хейли хихикнула и почти успокоилась.
—Я думаю...
Она изумленно умолкла на пороге спальни, освещенной лишь одной лампой. Повсюду стояли свечи. Оставалось только зажечь их. Край роскошного покрывала на кровати был откинут, а на подушке лежала красная лилия. Безумно романтично.
—О, Харпер!..
—Подожди, — он обошел комнату, зажигая свечи, выключил лампу, взял с подушки лилию и протянул Хейли. — Я думаю о тебе как о волшебном цветке. Ни о ком никогда так не думал.
Она провела упругими лепестками по щеке, вдохнула аромат и отложила лилию.
—Раздень меня.
Харпер стянул узкую лямку платья, прижался губами к ее плечу. Хейли сняла с него пиджак, нашла губами его губы. Ее пальцы нетерпеливо расстегивали пуговицы его рубашки, его пальцы нащупали и расстегнули «молнию» на спинке ее платья. И вот уже его ладони ласкают ее спину, ее ладони мечутся по его груди... Когда платье соскользнуло на пол, Хейли перешагнула через него. Харпер, затаив дыхание, отступил, пожирая ее взглядом.
В колеблющемся свете свечей на ее бледной атласной коже переливались красные шелковые лоскутки. Ноги в изящных туфельках на высоких шпильках казались бесконечными. Невероятно сильное желание сжало его внутренности.
