Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого

Я посмотрела на ее покрасневшие от слез глаза, на опухшее лицо и почувствовала, что все мое восхищение ею ушло куда-то. Она была просто слабая женщина. Неужели она не понимает, что он остался тем же Джори?

— Представь себя на его месте, Мелоди. Хотела бы ты, чтобы Джори тебя оставил в такой ситуации?

Она прямо встретила мой взгляд:

— Да, я хотела бы.

Я ушла, оставив Мелоди плачущей. Внизу меня ждал Крис.

— Я подумал, Кэти: давай ты поедешь к Джори утром, я навещу его в полдень, а вечером к нему съездят Синди с Мелоди. Я уверен, ты убедила ее.

— Да, она поедет, но не сегодня, — сказала я, не встречаясь с ним взглядом. — Она хочет, чтобы он сначала открыл глаза и начал разговаривать. Поэтому надо как-то убедить его и заставить разговаривать.

— Если кто и сможет это сделать, так это — ты, — Прошептал мне Крис.

Джори по-прежнему неподвижно лежал на госпитальной койке. Я купила два больших смешанных букета и поставила их в высокие вазы.

— Добрый день, милый, — весело проговорила я, входя в его маленькую стерильную палату.

Джори даже не повернул головы. Он лежал, глядя в потолок, так, как я оставила его в последнее посещение. Поцеловав его в холодную щеку, я занялась цветами.

— Могу сообщить тебе приятную новость: Мелоди больше не страдает от утреннего токсикоза. Но она очень устает. Большую часть дня лежит. Я помню: когда я носила тебя, я так же утомлялась.

Я прикусила язык: вскоре после того, как я узнала, что беременна, Джулиан погиб.

— Какое странное нынче лето, Джори. Мне не нравится Джоэл. Кажется, что он очень любит Барта, но на самом деле он более всего озабочен тем, чтобы критиковать Синди. Такое впечатление, что она ничем не хороша ни в глазах Джоэла, ни в глазах Барта. Думаю, будет неплохо послать Синди в летний лагерь перед школой. Ты не считаешь, что Синди ведет себя предосудительно, не так ли?

Никакого ответа.

Я пыталась не издать ни одного вздоха, не глядеть на него с нетерпением. Придвинув стул к постели Джори, я взяла его руку. Ответа не было.

— Джори, мы намереваемся продолжить внутривенное кормление, — предупредила я. — Если ты будешь продолжать отказываться от еды, в твои вены введут трубки, а также применят другие методы, чтобы ты остался жив. Если ты станешь упрямиться, мы будем применять все средства до последнего, чтобы вернуть тебя снова к нам.

Джори даже не моргнул.

— Ну что ж, Джори. Я не хотела тебя травмировать до сих пор, но с меня довольно! — Мой голос стал жестким. — Я слишком люблю тебя, чтобы видеть, как ты лежишь здесь неподвижно и желаешь умереть. Так тебе «все равно», ты хочешь сказать? Значит, ты жалеешь себя и не понимаешь, зачем жить дальше… Но есть люди, которые находились в много худшем положении, но они имели мужество жить. Так скажи сам себе, что тебя не касается то, что делают другие люди — и ты будешь прав. Да, тебя это не касается, если ты хочешь оставаться эгоистом. Скажи мне, что будущее теперь для тебя не существует. Я тоже так сначала подумала. Мне совершенно не нравится видеть тебя лежащего здесь неподвижно, Джори. Это разрывает мне сердце, это разрывает сердце отца, и Синди вне себя от печали. Барт настолько был поражен тем, что ты лежишь неподвижно и не разговариваешь, что он больше не решается приехать. А что ты делаешь с Мелоди, ты подумал? Ведь она носит твоего ребенка, Джори. Все дни напролет она плачет. Она очень изменилась, у нее ломается психика, и все оттого, что она слышит наши разговоры о том, что ты лежишь здесь и отказываешься кому-либо отвечать. Мы все в печали, в страшном горе по поводу того, что случилось — но что может сделать каждый из нас, кроме того, что попробовать принять то, что нельзя изменить: надо жить достойно и в этой ситуации. Джори, вернись к нам, мы все в тебе нуждаемся. Мы не можем просто наблюдать, как ты убиваешь себя. Мы любим тебя. Нам не так важно, что ты не сможешь ходить или танцевать, нам нужно, чтобы ты был жив и был с нами вместе. Нам надо, чтобы ты разговаривал с нами. Скажи хоть что-то. Скажи хотя бы словечко Мелоди, когда она приедет. Ответь ей, когда она прикоснется к тебе… или ты потеряешь и Мелоди, и своего ребенка. Она любит тебя, ты знаешь это. Но ни одна женщина не сможет любить человека, который отворачивается от нее. Она не приезжает, потому что боится того, что ты отвернешься от нее.

В течение всей этой долгой речи я внимательно следила за его лицом, надеясь уловить хоть слабое изменение его выражения. Я была вознаграждена: мускул возле его сжатых губ дрогнул.

Воодушевленная, я продолжала:

— Родители Мелоди звонили по телефону и предложили ей переехать к ним, чтобы там рожать ребенка. Хочешь ли ты, чтобы Мелоди уехала? Джори, пожалуйста, я умоляю тебя, не поступай так со всеми нами и сам с собой. Ты так много можешь дать миру. Ты больше, чем просто танцор, знаешь ли ты это? Если человек одарен в одной области, то это, как правило, лишь одна из ветвей его таланта. Ты ведь еще не исследовал другие. Кто знает, что ты откроешь в себе? Вспомни: я тоже посвятила свою жизнь балету, а затем не смогла танцевать. И так же, как ты, не знала, что делать и куда себя девать. Когда я слышала музыку, под которую вы с Мелоди танцевали в нашем домашнем балетном классе, у меня внутри все замирало, мне хотелось выключить эту музыку… Моя душа кричала от тоски, и я нередко падала на пол и рыдала. Но когда я занялась книгой, я перестала думать все время о балете. Джори, так же и ты найдешь себе занятие по душе, чтобы заменить им балет, я уверена в этом.

В первый раз за все это время Джори повернул голову. Моя душа ликовала.

Он встретился со мной взглядом. Я увидела в его глазах невыплаканные слезы.

— Мел хочет поехать к родителям? — сдавленно спросил он.

Надежда сменялась отчаянием в моей душе. Я не знала, что теперь будет делать Мелоди, даже если мы возродим Джори к жизни. Но мне надо было спасти Джори. Мне надо было найти слова. Я не спасла Джулиана, не спасла Кэрри. Пожалуйста, умоляю, Боже, помоги мне теперь.

— Она бы никогда тебя не бросила, если бы ты вернулся к ней. Она скучает по тебе, ты ей нужен. А ты отворачиваешься от нас, тем самым показывая ей, что так же отвернешься и от нее. Твое молчание, нежелание есть говорят так много, Джори, что она просто боится. Она — не я. Она все время плачет. Она лишь изредка ест, а она беременна, Джори. Беременна твоим ребенком. Вспомни, что ты почувствовал, когда стало известно о том, как кончил счеты с жизнью твой отец — и подумай, как отразится твое поведение на ребенке. Не говоря уж о смерти… Подумай, прежде чем продолжать губить себя. Вспомни себя самого: как тебе хотелось, чтобы твой отец был рядом. Джори, не повторяй Джулиана, не оставляй ребенка без отца! Не уничтожай нас всех, уничтожая себя.