Нора Робертс - Очарованные
Не трогай! — приказала Ана, опустившись рядом, тяжело дыша, перебарывая дикий ужас. — Неизвестно, как и какие получены травмы. Сдвинув ее с места, можно причинить еще больше вреда.
Она кровью истекает... — Бун обхватил руками личико дочки. — Джесси... Джесси, очнись! — Трясущимися пальцами нащупывал пульс на горле. — Нет... Боже милостивый, только не это! Звоните в скорую...
—Уже бегу, — прозвучал за спиной голос Мэл. Ана качнула головой.
Бун... — Как только она поняла, что делать, то полностью успокоилась. — Послушай меня. — Взяла его за плечи, крепко стиснула, чтобы не вырвался. — Отойди. Дай ее осмотреть. Дай помочь.
Она не дышит. — Невозможно оторвать глаз от своей девочки. — По-моему, не дышит. И рука... Рука сломана.
Хуже того. Даже не вступая в тесную связь, Ана знала, что все гораздо хуже. Некогда ждать скорую.
Я могу ей помочь, только ты отойди.
Врач нужен. Ради бога, вызывайте скорую!
Себастьян, — тихо окликнула Ана. Кузен шагнул вперед и взял Буна за плечи.
Оставьте меня! — Бун вырвался, но его с обеих сторон схватили Себастьян с Нэшем. — Что вы делаете, черт побери? Ее надо в больницу везти!..
Пусть Ана сделает что может, — сказал Нэш, стараясь сдержать и друга, и собственную панику. — Доверься ей ради Джесси.
Ана... — Бледная дрожавшая Моргана сунула младенца в протянутые руки Мэл. — Может быть, уже поздно. Знаешь, что будет, если...
Я должна попробовать.
Осторожно, ох как осторожно Ана приложила ладони к вискам девочки. Собралась с силами, добилась ровного глубокого дыхания. Трудно, очень трудно блокировать буйные эмоции Буна, но следует всецело сосредоточиться на ребенке. Только на ребенке.
Она полностью открылась. Боль. Раскаленные жгучие пики ударили в голову. Слишком много боли для маленькой девочки. Ана принялась ее впитывать, впитывать всем организмом. Когда агония грозила затмить рассудок, необходимый для деликатной глубокой работы, пережидала волну, а потом продолжала.
Страшные травмы, думала она, слегка опуская руки. Падение с большой высоты. В сознании сложилась полная картина. Земля стремительно приближается, все затмил безудержный ужас, а затем последовал внезапный оглушительный удар...
Ана погрузила пальцы в глубокую рану на плече Джесси. Зеркальное отражение, врезавшееся в ее собственную пульсирующую кровь, постепенно поблекло.
Боже мой... — Бун перестал вырываться. Тело уже не слушалось. — Что она делает? Как?..
Ей нужна тишина и покой, — пробормотал Себастьян и отошел от, него, взял за руку Моргану. Остается только ждать.
Тяжелейшие внутренние повреждения. Пот выступил на коже Аны, пока она обследовала, впитывала, исправляла. Распевала за работой, зная, что для спасения ребенка и самой себя нужно погрузиться в глубокий транс.
Ох, какая боль! Огнем жжет, в дрожь бросает. Дыхание сбивается, приходится прикладывать усилия, чтобы удержаться, не отшатнуться. Она слепо нащупала цирконий на шее Джесси, положила камень на затихшее детское сердце.
Запрокинула голову — глаза цвета грозового неба сделались пустыми, стеклянными.
В вышине возник ослепительный яркий свет, в нем чуть виден ребенок. Ана звала, кричала, спешила, зная, что один неверный шаг положит конец им обеим.
Глядя на свет, видела, как удаляется Джесси.
—Использовать или отвергнуть мой дар... — В голосе дрожит боль и сила. — Я сама выбираю, родившись на свет под воздействием чар. Детскую боль я возьму на себя, перенесу все страданья, любя.
Тут она закричала, страшной ценой расплачиваясь за стремление обмануть смерть. Чувствовала, что собственная жизнь угасает, колеблется, устремляется к парящему свету, и тут под ее ладонью неровно забилось детское сердце.
Она старалась вернуться вместе с Джесси, взывая к последним крохам своей силы, к последним остаткам своего могущества.
Бун увидел, как дочь шевельнулась, ресницы дрогнули, Ана пошатнулась.
Джесс... Джесси? — Он рванулся вперед, подхватил девочку на руки. — Как ты, детка?
Папа? — Невидящий рассеянный взгляд прояснялся. — Я упала?
Угу... — Обессилев от облегчения и благодарности, он уткнулся ей в шею лицом и принялся укачивать.
Не плачь, пап. — Джесси похлопала его по спине. — Со мной все в порядке.
Дай взглянуть. — Бун с прерывистым вздохом ощупал ее. Ни крови, ни синяков, ни малейшей царапины. Снова прижал к себе дочку, оглянулся на Себастьяна, помогавшего Ане подняться. — Болит что-нибудь, Джесси?
Нет. — Она зевнула и положила голову ему на плечо. — Я шла к маме, она была очень красивая, кругом свет. Только когда меня увидела, опечалилась, чуть не заплакала. Тут появилась Ана, взяла меня за руку. Мама сразу обрадовалась и помахала нам на прощание. Пап, я спать хочу.
Ладно, детка, — хрипло ответил Бун.
Давай я отнесу. — предложил Нэш и добавил, понизив голос: — С ней все в порядке. С Аной плохо. — Взял засыпавшую девочку, направился к дому, потом, оглянувшись, сказал: — Не слушай голос рассудка, дружище.
Объясните мне, что происходит. — Чувствуя, что язык не слушается, Бун решил говорить помедленнее. — Я хочу точно знать, что тут произошло.
Хорошо. — Ана оглянулась на своих родных. — Только оставь нас на одну минуту. Мне надо... — Речь ее прервалась, окружающий мир заволокла серая дымка.
Бун с проклятием успел ее поймать, не дав рухнуть на землю.
Что за чертовщина? — требовательно воскликнул он. — Что она с Джесси сделала? — Взглянул на Ану, встревоженный прозрачной бледностью ее лица, спросил: — Что с собой сделала?
Спасла жизнь твоей дочери, — объяснил Себастьян. — Рискуя своей собственной.
Успокойся, — буркнула Моргана. — Он и так настрадался.
Он?
Да. — Она придержала кузена за локоть. — Бун, Ане надо спать, долго спать, отдыхать. Кто-то из нас останется и присмотрит за ней.
Сам присмотрю. — Бун повернулся и понес ее к себе в дом.
Ана выплывала и вновь уплывала в бесцветные миры. Боли уже не было, как и любых других ощущений. Она стала бестелесной, как туман. Пару раз слышала, как в глубоко спящее сознание заглядывают Моргана или Себастьян, проверяют. К ним присоединялись другие — родители, тетки, дяди и прочие.
Наконец после долгого-долгого путешествия она поняла, что возвращается. В бесцветный мир просачивались оттенки и полутона. Обретавшую чувствительность кожу покалывали иголочки. Она вздохнула, издав первый звук за сутки с лишним, открыла глаза.
Бун ждал ее. Автоматически встал дать лекарство, оставленное Морганой.
—Вот. — Приподнял ее, поднес к губам чашку. — Надо выпить.
