Джули Гаррат - Название игры - Любовь
— Ты взял меня, — вздохнула она.
— Сама этого хотела.
Тамсин прижалась щекой к серебристо-серой рубашке с символом команды.
— Обними меня.
Он обнял и стал тихонько покачивать. Они сидели в сотне футов над землей, где никто не мог их видеть.
— Я хочу тебя.
— Здесь? — смеясь, переспросил он.
Она кивнула.
— Я хочу запомнить наш последний раз…
— Последний раз уже был ночью. — Он посмотрел в ее заплаканное лицо. — Мы же договорились. Там, разве мы не попрощались?
— Я хочу еще.
— Но у нас не будет возможности побыть наедине. Сегодня вечером мы ужинаем вчетвером — ты, я, Ава, Рейф.
— Сейчас мы одни. — Не сводя с него глаз, она сняла с него очки, сложила их и отдала ему. — Мы одни, — настойчиво повторила она.
— Пойдем в твою комнату? Ты этого хочешь?
Он положил очки в задний карман.
— Нет. Разве здесь плохо?
— Не очень удобно. — Воан огляделся. — Ложе из железа?
Тамсин оттолкнула его, встала и прислонилась к дверному косяку.
— Зачем нам железо?
Воан тоже встал и, пристально вглядевшись в нее, положил руки ей на плечи.
— Хочешь здесь?
Она кивнула, не отводя глаз.
— Так я буду ближе к раю, чем когда бы то ни было.
И она истерически рассмеялась.
— Тебе нужен рай?
— Да. Пожалуйста.
— Странная ты.
— Хочу в рай, — молила она его. — Опять в рай.
Она обняла его за шею и притянула к себе.
Его ладони заскользили по ее телу. У него твердые ладони, и руки большие. Она любит, когда они трогают ее. И они умеют обращаться с вещами. Тамсин закрыла глаза, стараясь представить, как он держит руль, заставляя машину подчиниться, как учит ее быть послушной… в точности так, как делал это с ней.
И тело у него твердое. Ни одного дня он не пропустил, чтобы не заняться бегом, плаванием, гирями. Каждое утро тренировался.
Когда они с Рейфом вернулись из Франции, Воан все сделал, чтобы подготовиться к следующему этапу «Формулы».
Сознание Тамсин затуманилось, потому что она почувствовала, как сильно он хочет ее…
Воан покрывал ее лицо поцелуями, и она, счастливая, тонула в них — в поцелуях и в слезах. Воан отлично умел справляться с юбками, и вот уже его твердые ладони гладили ее бедра.
Она услыхала, как он хрипло проговорил:
— Под платьем ничего нет…
Тамсин, сколько могла, откинула назад голову.
— Там я, — сказала она. — Под платьем ничего, кроме меня.
— Узнаю мою Там! — простонал он. — Моя Там такая!..
* * *Мэгги спросила Джима Фармера, не позволит ли он ей поработать в магазине при спасательной станции, и он разрешил. Обычно магазин открывали только летом, и то по субботам, но Мэгги все изменила.
Магазин в сущности не был настоящим магазином, ибо занимал всего одну комнату. В ней стояли ящики с майками, бейсболками, открытками, блокнотами, кошельками, полотенцами. Почти на всех вещах была эмблема спасательной команды.
Джим открыл дверь и воскликнул:
— Ого! Тут хватит работы на четверых.
Мэгги, стоя на коленях, открывала очередную коробку.
— Ничего, Джим. Из хаоса родится…
— Еще больший хаос?
Он опустился на корточки и вздохнул, потому что в открытой коробке была еще партия маек.
— Я подумала, что мы могли бы арендовать прилавок на октябрьской ярмарке и избавиться хотя бы от рождественских открыток.
— А от маек? В октябре их вряд ли будут покупать.
Мэгги пожала плечами, не зная, что ответить.
— Поеду, пожалуй, на фабрику и попрошу их поменять немного маек на рубашки.
— Неплохо. Стоит попытаться. Может быть, хоть какие-то коробки удастся спихнуть в октябре. А я принес тебе радиоприемник. Держи его, сколько хочешь. А то у тебя ничего нет, даже музыки.
— Спасибо, Джим. — Она поставила приемник на прилавок. — Сейчас почти конец августа. Не попросить ли мне их поменять все майки на рубашки?
— Оставляю это на твое усмотрение, сказал Джим и попятился к двери. — Для этих вещей одной комнаты маловато.
* * *Такси подвезло Рейфа к спасательной станции в Шоркроссе. Он вышел из машины и попросил шофера подождать, а сам, опираясь на палку, стал смотреть на кирпичный домик на самом берегу моря.
В первый раз он был в деревне и в первый раз на спасательной станции, но ни деревня, ни станция не произвели на него особого впечатления.
Другое дело — сарай для лодок. Он располагался в двадцати ярдах от станции и был построен в викторианском стиле. От моря к нему вели деревянный настил с одной стороны и слип — с другой. Рейфу очень понравилось такое устройство сарая, и он бы с удовольствием полазал тут, если бы кто-нибудь согласился его сопровождать.
Однако сейчас все его внимание было устремлено на спасательную станцию, ведь ему сказали, что он сможет отыскать ее там. Один Бог знает, что она там делает.
Сначала он позвонил в гараж, думая, что легко найдет ее, но Мэгги там не оказалось. Марк был не очень разговорчив. Сообщил только, что она больше не работает на отца и теперь все время проводит на спасательной станции.
Рейф толкнул дверь рядом с пыльной витриной магазина и услышал музыку.
Вагнер! «Лоэнгрин». Рейф любил Вагнера, но вряд ли эта музыка подходила для того, что он хотел ей сказать.
Рейф еще раз попытался открыть дверь, но она не поддалась, хотя на табличке в витрине было написано: «Открыто». Но внутри все же кто-то был.
Он постучал набалдашником палки и стал ждать. Вагнера не выключили, но не прошло и нескольких секунд, как дверь отворилась.
На пороге стояла широко улыбающаяся Мэгги в бейсболке с эмблемой спасательной команды. Она явно кого-то ждала… Но не его.
Улыбка погасла на ее лице.
— А…
— Ты ждала кого-то другого?
Мэгги судорожно проглотила слюну и огляделась.
— Джима Фармера. Я думала, Джим вернулся.
— Джим Фармер.
— Рулевой спасательной команды.
Из магазина доносилась мелодия из третьего акта «Лоэнгрина».
— Извини. Джим оставил мне приемник.
— Можно войти?
Мэгги поглядела на ожидавшее его такси.
— Твое?
— Да.
— Значит, ты ненадолго?
— Нет, если я мешаю…
— У меня тут только коробки. Больше сидеть не на чем. Мы можем пойти в комнату…
— Коробка сойдет.
Открыв дверь пошире, Мэгги пропустила Рейфа внутрь.
— Ты, как я вижу, уже снял гипс?
Он кивнул.
— И теперь у меня такое чувство, будто заново учусь ходить.
— Болит?
