Людмила Маркова - Небо любви
— Ты вспомнила о маме? — осторожно спросил Георгий.
— Да. А еще подумала о тебе.
— Что же обо мне?
— Ты такой хороший, такой отзывчивый, что уже и не знаю, как дальше без тебя смогу жить.
— А почему без меня? Что за глупые фантазии?
— Гоша, давай смотреть правде в глаза. Я старше тебя. Не я нужна тебе — другая, молодая, без проблем, без амбиций. Которая смогла бы родить тебе ребенка и с которой ты мог бы стать по-настоящему счастлив.
— Хочешь, скажу откровенно? — резко спросил Георгий.
Марина промолчала, сильнее прижавшись к его сильному и такому падежному плечу. Ей и очень хотелось услышать правду, и в то же время она ужасно боялась этого.
— Молчишь. Ты всегда молчишь, когда назревают подобные разговоры, — сорвался голос Георгия, словно он не взял какой-то нужной ноты. — Меня не интересует, сколько тебе лет. Я давно уже понял, что не это главное в отношениях между мужчиной и женщиной. Так ты хочешь, чтобы я сказал тебе все?..
— Нет, не надо, я знаю, о чем ты мне хочешь сказать, — перебила Марина. И ее сияющие карие глаза заполнились грустью.
— Да, ты знаешь. Ведь мы чувствуем друг друга с полуслова, да что там, даже мысли умеем читать. Даже на расстоянии. Я готов и дальше терпеть, готов смириться с ситуацией, в какую мы попали. Но ты должна знать, что для меня это невыносимо.
— Тогда брось меня, — вырвалось у Марины, и она тут же пожалела о сказанном.
Георгий молниеносно прижал ее к стенке бассейна и вырвал у нее страстный поцелуй, почти лишивший женщину чувств. Когда они отдышались, Георгий сказал лишь одну фразу:
— Никогда не говори мне этого больше. Слышишь? Никогда!
«Ты мой Георгий Победоносец», — подумала Марина.
Глава тринадцатая
О Чехия, в какой же ты красе!
Едва курортники разместились в гостинице, как их тут же пригласили на консультацию к доктору, кабинет которого располагался в этой же гостинице на втором этаже, там же находились и процедурные комнаты.
После индивидуальной беседы, изучения карты пациента, прощупывания его живота и т. п. доктор назначал курс лечения и провозглашал номер источника минеральных вод — разный, в зависимости от заболевания пациента. Всего насчитывалось двенадцать источников, расположенных вдоль так называемой галереи. Всем назначался свой индивидуальный питьевой курс. Юльке достался самый горячий источник — первый.
— Не забывайте, что триста граммов воды, медленными глотками, нужно выпивать за час до завтрака, двести граммов за час до обеда и триста граммов за час до ужина, — назидательно сказал доктор чех с незначительным акцентом. — В следующем кабинете налево вам дадут расписание назначенных процедур. Через неделю приходите на контрольную явку, — приветливо улыбнулся доктор.
— Хорошо, спасибо большое, постараюсь в точности соблюдать ваши рекомендации, — в ответ улыбнулась Юлька и вручила доктору сувенир — бутылку водки «Русский бриллиант» и матрешку, после чего врач расцвел, как маков цвет. Впрочем, скоро этих бутылок у него скопилась целая коллекция — каждый благодарный курортник из России таким образом стремился выразить свою признательность.
— Ну что, Юленька, какой тебе источник назначили? — спросил Евгений Сергеевич, столкнувшись с Юлькой в коридоре гостиницы.
— Первый.
— Это самый далекий источник. Придется рано вставать, чтобы перед завтраком успеть выпить водички. А мне вот шестой назначили. Это универсальный источник, он почти всем подходит. Так что если с утра будет лень вставать, то я принесу вам водички из шестого, — шаловливо улыбался под воздействием выпитого виски Евгений Сергеевич.
— Ой, уже бежать надо на мостик, где договаривались. У нас же сейчас экскурсия, — заспешила Юлька. — А вы почему не торопитесь?
— А я здесь уже был два года назад и все знаю. Бегите, Юленька, только осторожнее, там лестница крутая вниз к набережной.
— Спасибо, побежала, — радостно прозвенел Юлькин голос.
Едва она вышла из старинной гостиницы, высокие потолки которой были украшены лепниной, а гипсовые статуи торжественно располагались вдоль покрытой ковровой дорожкой лестницы, как сердце ее встрепенулось от радости. Кругом в пышном убранстве цвела осень! Везде — на аллеях и во двориках — радовали глаз исключительно красивые кустарники рододендрона, имеющие цветки разнообразной окраски, крупные с колокольчатым венчиком, собранные в кисти. На газонах и бордюрах — групповые посадки рододендрона даурского, ветки которого торчали вверх, а кожистые овально-эллиптические листья, темно-желтые, снизу беловатые, удивляли своей необычностью. Можно было увидеть кустарники с пурпурными и фиолетовыми цветами. Здесь же рос и рододендрон кавказский — вечнозеленый с раскидистыми ветвями, отличающийся очень большими листьями, овально-ланцетными, сверху темно-зелеными и блестящими.
Коснувшись бело-палевых крупных цветков, Юлька прямо-таки физически почувствовала, как тихим, прозрачным ручейком в нее вливается спокойствие и утрясаются все проблемы, превращающиеся просто в мелкие неурядицы.
— Юля, — послышались знакомые голоса коллег из «Аэрофлота», — иди к нам!
Еще раз ласково прикоснувшись к листьям, Юлька простилась с полюбившимся ей деревом и стремительно направилась к группе отдыхающих, собравшихся вокруг экскурсовода.
— Юль, ты так засмотрелась на эти чудо-кустарники, что мне захотелось тебе рассказать подробнее о растениях и деревьях, произрастающих здесь, — сказала бортпроводница Лена, выделяющаяся своими длинными блестящими черными волосами, карими миндалевидными глазами и бледным лицом Мадонны. И все коллеги называли ее, не иначе как Мадонна. — Жаль, что уже отцвела амурская сирень, она цветет во второй половине июня. Вон там видишь кустарники высотою около четырех метров со светло-зелеными листьями? А цветет амурская сирень плотными, крупными метелками из мелких кремово-белых цветков с запахом меда.
— С запахом меда? — удивилась Юлька. — Лена, а откуда у тебя такие глубокие познания?
— Так я же учусь в Тимирязевской академии. Но дело не только в этом, я обожаю растительный мир и готова изучать его до скончания века. Мы столько еще здесь увидим удивительного, что впечатлений хватит на всю жизнь. Вот видишь ель? Это ель белая канадская, сизовато-зеленая с широкопирамидальной кроной. А вот там уже другая ель — сербская, «голубая», это декоративное дерево со стрельчатой кроной.
— Так она, по-моему, двуцветная даже — серебристая снизу и блестящая темно-зеленая сверху, — заметила Юлька.
