Светлана Демидова - Интерьер для птицы счастья
– Вы уверены? – испугалась Саша. Ей казалось, что в ее кухне разыгрывается что-то водевильное и ненастоящее. Терехов ее с кем-то спутал, а работы ему понравились, потому что он находится в состоянии алкогольного опьянения после ресторана. Сейчас он выпьет чаю, окончательно протрезвеет, и им обоим станет стыдно от того, что он спьяну предложил, а она поверила. Саша осторожно улыбнулась и предложила: – Может быть, мы все-таки лучше выпьем чаю, раз уж все равно собирались?
– Ну конечно, выпьем! – согласился Влад.
Его глаза сверкали, лицо разрумянилось, и он совсем уже не походил на несчастного обманутого мужа, которого надо было срочно спасать от тяжких, испепеляющих душу дум. Саша теперь ясно видела, что Влад Терехов довольно хорош собой. Он не был таким писаным красавцем, как Халаимов, но имел правильные черты лица, чистую смуглую кожу и черные с проседью волосы, падающие на лоб отдельными тонкими прядками. Глаза его, карие и глубоко посаженные, сверкали из темных впадин ослепительными белками. Удивительно белыми и ровными были и его зубы, которые то и дело демонстрировала радостная улыбка.
Терехов с большим аппетитом грыз печенье, прихлебывал чай и рассказывал ей о своей работе, которую так неожиданно приобрел и которая стала смыслом ее жизни. Саша бросила невольный взгляд на часы, которые показывали уже половину первого ночи. Влад замер с набитым ртом, натужно проглотил печенье и испуганно спросил:
– Я обнаглел, да? Уже поздно, а я тут все разглагольствую… Вам пора спать, да?
Его белозубая улыбка вмиг померкла, еще глубже запали глаза и натянулись скулы. Саше было жаль его, но спать ей действительно хотелось. Она еще придумывала какую-нибудь фразу поделикатнее, которой его можно спровадить из дома, как он опять заговорил сам:
– Простите… Я сейчас уйду… Хотя… Знаете, Саша, вообще-то я не хочу идти домой, и вы знаете почему. Разрешите мне остаться у вас… Вот здесь. В кухне. Бросьте мне на пол какое-нибудь старое одеяло, которое не жалко, и дайте бумаги с карандашом. Не поверите, но у меня аж руки чешутся… Такая идея в голову пришла по поводу вашей кухни… Я немного почерчу, а потом прикорну на вашем одеяле. А, Саша? Или можно даже какое-нибудь старое пальто бросить… ненужное… в каждом доме есть…
Он смотрел на нее не столько просительно, сколько с уверенностью в том, что нашел самый лучший выход из создавшейся не очень ловкой ситуации.
– Влад, вам все равно ведь придется возвращаться домой, – Саша решила отрезвить его сразу. – Не станете же вы у меня жить?
– Конечно, не стану. Не бойтесь. Но сегодня разрешите остаться. Всего один разик!
Саша улыбнулась. Именно таким тоном Сережа обычно просил на пляже еще один разик окунуться в воду, прокатиться еще кружок на велосипеде, зажечь еще одну палочку бенгальского огня на Новый год. И она сдалась. В этом году Сережа будет праздновать Новый год в Финляндии, в одну из школ которой в порядке культурно-математического обмена повезут их класс. Она уже пережила это, заставляя себя думать, что поездка будет Сереже в радость и на пользу. Сейчас, вспомнив сына, Саша поняла, что совсем не против, чтобы у нее переночевал этот странный чужой муж, до смешного похожий на ее дорогого мальчика.
– Вы можете лечь в комнате сына. Там есть и постель, и стол с бумагой и карандашами.
– А где он, сын? – почему-то испугался Терехов.
– Он в физико-математической школе при университете учится. Там полный пансион.
– Талант, значит, – освобожденно улыбнулся Влад, потому что ему почему-то вдруг пришло на ум несчастье, которое могло приключиться с Сашиным сыном.
– Говорят, талант, – ответно улыбнулась Саша.
– Нет, я не буду в его комнате, – опять как-то по-детски потупил глаза Терехов.
Саша рассмеялась.
– Перестаньте! Все нормально! Гостей всегда стараются положить на лучшие места.
– Во-первых, я – незваный гость, который хуже татарина, – возразил он. – А во-вторых, мне действительно тут лучше: я буду видеть стены, над которыми придется работать.
– Как хотите, – пожала плечами Саша и принесла ему надувной матрас, подушку и одеяло.
– Вот это в самый раз! – обрадовался Влад, а Саша отправилась за бумагой.
Стоило ей положить ее на кухонный стол, как Терехов совершенно забыл о существовании хозяйки квартиры. Он тут же принялся что-то чертить и подсчитывать. Саша постояла несколько минут рядом. Влад реагировал на нее не больше, чем на слегка жужжащий холодильник. Она еще раз пожала плечами и отправилась в ванную.
Саша стояла под горячими струями и удивлялась тому, что оставила в собственной кухне совершенно постороннего мужчину, который еще и решил сделать ей ремонт по собственному эксклюзивному проекту. А что, если он не пошутил и действительно позволит ей принять участие в оформлении бара? А что тут такого удивительного? Уж она-то умеет держать в руках кисточку. У нее вполне может получиться. От предвкушения работы, о которой она всегда мечтала, у Саши почему-то защекотало в носу, и ей захотелось чихнуть. Она чихнула в ладошку, негромко рассмеялась и поймала себя на том, что ей очень хочется подпрыгнуть до потолка, как только что это сделал в кухне Терехов. Прыгать она не стала, потому что в скользкой мокрой ванне это делать опасно. Саша намылила свою любимую губку в виде большого розового сердца и опять задумалась. Неужели муж начальницы принесет ей такие серьезные перемены в жизни? Нет, все-таки этого не может быть. Она наверняка напрасно размечталась…
Саша вытерлась полотенцем, и его мягкое прикосновение к коже опять напомнило ей о Халаимове. Он сказал, что любит ее… Если действительно любит, то лучше бы он сейчас был на ее кухне… Нет… Лучше бы он сейчас был с ней в постели… Саша поежилась, надела халат и выскользнула из ванной. Влад Терехов не обратил на нее никакого внимания. Может, он специально делает вид, что не замечает ее, а как только она ляжет, тут же явится к ней, чтобы… чтобы отомстить жене?
Ну что ж… Саша уселась по-турецки в постели в ожидании Терехова. И приготовила обвинительную речь. Она собралась его стыдить и пригвождать, взывать к порядочности и человечности. Постепенно речь разрослась до необыкновенных размеров и запестрела цитатами из классиков, русских и зарубежных. Саше хотелось, чтобы Влад приходил быстрее, потому что глаза ее уже слипались, мысли путались, и она боялась забыть особо красивые пассажи. Но Терехов почему-то все не приходил и не приходил. Часы показывали уже начало третьего, а он все шуршал на кухне бумагой.
Саша устала сидеть. У нее затекли ноги, а цитаты окончательно перепутались в голове. Она, не снимая халата, прилегла сверху на покрывало и уснула, так и не дождавшись явления чужого мужа.
