Айрис Джоансен - Ты у меня одна

– Сэнди, прекрати! – еще более сердитым тоном оборвал ее Джордан и сел напротив. – Допивай кофе и уходи.

– Не могу. Мне ведь следует тебя искушать, ты не забыл?

– Искушать? – вдруг вскинулся Джордан. – А, кстати, что ты там говорила насчет искушения… Когда упала?

– Разве я такое говорила? Что-то не могу припомнить. Наверное, я была не в себе и плела Бог знает что.

– Ты спросила: почему я искушал тебя. И я почувствовал себя так, словно ты выстрелила мне прямо в сердце.

Сэнди пережила почти то же самое, так как и у нее сжалось сердце от жалости к нему:

– Я совершенно ничего не соображала тогда. И за те свои слова не отвечаю.

– Нет, ты была права. Я действительно искушал тебя.

Сэнди вдруг гибко скользнула на пол и встала перед ним на колени:

– Да перестань же себя казнить. Понятия не имею, что я тогда несла и в связи с чем. Надеюсь, ты и сам видишь разницу между любовью, соблазнением и искушением. – Она нежно провела указательным пальцем по его щеке. – Ты всегда будешь меня искушать, Джордан. Всегда. Даже когда мне удастся высветить все темные закоулки твоей души и когда я буду знать тебя всего, как свои пять пальцев, – ты все равно будешь притягивать меня к себе, зачаровывать. Неужели ты думаешь, что, если бы я не поняла этого до конца, я бы решилась сбросить свою старую кожу? – Она поморщилась. – Мое эго не позволило бы это. Я же эгоистка.

Джордан покачал головой:

– В тебе совсем нет эгоизма.

Но Сэнди, засмеявшись, закрыла ему рот ладонью:

– Наверное, мне тоже имеет смысл оставить некоторые темные пятна в своей душе для большей загадочности. Но если хочешь знать: я умею быть эгоисткой. А еще – страшной ревнивицей. – Она отвела руку от его губ. – И не надейся, что я буду смотреть сквозь пальцы на твои шашни с другими женщинами.

– Для меня другие женщины перестали существовать, – севшим от волнения голосом прохрипел Джордан. – Словно их у меня никогда и не было. С ними был только секс. А с тобой… – он замолчал и еще плотнее закутал ее одеялом. – Допивай побыстрее кофе и беги домой, там теплее.

– Пока ты будешь здесь, я не тронусь с места. – Закинув голову, она сделала последний глоток и поставила стаканчик в сумку. – Подумай над моим предложением. Представь, как нам будет тепло в моей постели.

Джордан покачал головой.

– Значит, в твоей?

Он опять отрицательно качнул головой.

Сэнди вздохнула:

– Хорошо. Тогда нам остается только палуба. Какой же ты несговорчивый, Джордан. – Вытянувшись на матрасе, она попыталась устроиться поудобнее. – Подойди же и согрей меня.

– Возвращайся в дом.

Приподнявшись на локте, Сэнди посмотрела ему в глаза:

– Нет, так не пойдет. – В голосе ее прозвучали стальные нотки. – Больше никогда в жизни мы не ляжем спать порознь. Твоя постель – будет моей постелью.

– Тебе придется одной спать на больничной койке, если будешь продолжать в том же духе. Простудишься, подхватишь воспаление легких – тем дело и кончится, – устало ответил Джордан. Но Сэнди не шевельнулась, и ему ничего не оставалось, как, бормоча сквозь зубы проклятия, двинуться к ней и лечь рядом. Накрывшись сначала одним, затем вторым одеялом, Джордан надеялся, что сможет удержать хотя бы частичку своего тепла. – Сэнди, ты не права. Ты совершаешь глупость.

В ответ она только теснее прижалась к нему:

– Нет, я тысячу раз права. Чувствуешь, как… нам хорошо? И я почти рада, что ты не позволил мне соблазнить тебя.

Джордан напрягся, как деревянная колонна:

– Да?

– Угу… Так даже уютнее. Не могу вспомнить, лежали ли мы когда-нибудь вот так: просто прижавшись друг к другу, и при этом не занимались любовью? Наверное, мне вообще не стоит пытаться тебя соблазнять. Просто сначала я решила применить то же оружие, которым пользовался ты. Вот и схватилась за него. Неудивительно, что тебя это возмутило.

– Возмутило – не то слово.

– Неважно. В любом случае я ошиблась в выборе оружия. А теперь мы просто полежим, обнявшись, и будем разговаривать. – Она помолчала, выжидая. – Почему же ты не говоришь со мной?

– У меня ни единой мысли в голове не осталось. Я не знаю, о чем говорить. – Удивительно, как ему вообще удалось сложить слова в предложение, подумал про себя Джордан, когда ее грудь прижимается к его груди. Наверное, и в самом деле надо попытаться отвлечься, вспомнить что-то, чтобы только забыть о ее мягком гибком теле. – Попытайся заснуть.

– Хм-м, это было бы чудесно, – она приникла к нему с доверчивостью ребенка и устроилась поудобнее у него на плече. А потом зевнула. – Здесь волны убаюкивают, как в колыбели. Удивительное ощущение покоя, правда?

– Правда… – Лично он ничего подобного не испытывал. Ему казалось, будто его терзают дикие звери. И вдруг на него нахлынула волна нежности. Такая высокая, что перекрыла все другие эмоции. Вздохнув, он прижал ее к себе теснее. – Но только ты все равно напрасно стараешься, Сэнди. Я не передумаю.

– Нет, не напрасно. – Она снова зевнула. – Тем более что все это доставляет мне массу удовольствия. А тебе?

В том чувстве, которое его охватило, присутствовала капелька горечи, но все равно оно было очень необычным и глубоким, при всем желании он не мог это отрицать. Потом, когда Сэнди не будет рядом, он сможет мыслить более разумно. Но сегодня… Сегодня не стоит пытаться делать вид, что ее нет рядом. Уж лучше полностью отдаться этой нежности и едва уловимой боли.

– Да, – выдохнул Джордан. – Мне тоже очень хорошо. – Он погладил ее по волосам. – Действительно, ты старалась не напрасно. Мне нравится.

– Как ты считаешь, удалось мне тебя искусить? – промурлыкала Сэнди.

Искусительница, соблазнительница, пытка и радость, мука и счастье – и все это дарит она. Его губы прикоснулись к ее виску. Джордан чувствовал, что Сэнди уже засыпает.

– Да, и самым необычным образом.

– Вот и хорошо, – едва слышно проговорила она.

Сэнди погрузилась в глубокий сон, а Джордан все еще смотрел в темноту. Какой же легкой и хрупкой она ему казалась. Нежность и желание боролись в нем, как огонь и речная волна. Прежде ему никогда не приходилось держать себя в такой жесткой узде. А узду надо было натягивать изо всех сил, потому что его тянуло к Сэнди сильнее, чем умирающего от жажды – к воде.

К воде… Искаженное лицо матери, ее потрескавшиеся губы снова всплыли в памяти.

Он невольно вздрогнул и еще крепче прижал Сэнди. Сквозь сон она что-то протестующе пробормотала, и Джордан слегка ослабил объятия. Господи, он опять сделал ей больно. И всякий раз он будет причинять ей боль, хочется ему того или нет. Держать ее железной хваткой, стараться уберечь от беды, но беда все равно придет. Никуда от нее не деться.