Рубль-пять - Алёна Берндт
Глава 36
До дома Натке уже всего и оставалось пара десятков метров, как вдруг она увидела, как идущий впереди нее человек как-то странно дернулся и с размаху завалился в сугроб. Она огляделась по сторонам, чтобы хоть кого-то позвать на помощь – одной ей было боязно подходить к неподвижно лежащему в сугробе человеку, но улица была безлюдна, только снег завивался в свете желтоватого фонаря.
Растерянная Натка постояла возле калитки – человек так и не двинулся, лежал, не подавая никаких признаков жизни. На чернильном вечернем небосводе все ярче яснили звезды, мороз крепчал, и Наткины ресницы заиндевели от ее горячего взволнованного дыхания.
Она понимала, что нельзя оставлять человека в такой вечер лежащим на улице, даже если он был нетрезв. Натка заглянула через забор к соседям, но окна семьи Вохминцевых были темны, и она поняла, что хозяин дома Геннадий Тимофеевич еще не вернулся со смены, а его жена Анфиса убежала к старшей дочке возиться с внучкой. К другим соседям обращаться было бессмысленно, потому что глуховатая пожилая Гульнара Мансуровна, которая сама еле ходила с палочкой, ничем помочь Натке все равно не смогла бы.
Нахмурившись, Натка решила, что придется справляться самой со сложившейся ситуацией, и смело зашагала по тропке к тому месту, где упал человек. Склонившись над лежащим в снегу человеком, Натка увидела, что это был вовсе и не Гришенькин. Молодой мужчина, лет, наверное, тридцать или около того, лежал чуть на боку, лицо его было бледным. Дыхание его было еле слышным, и спиртным от него совсем не пахло. Натка подумала, что лицо человека ей совершенно незнакомо. Конечно, она не знала всех жителей Советского, но уж своих-то соседей по улице знала в лицо, и он был не из них.
– Помогите! Тут человеку плохо! – прокричала Натка в надежде, что хоть кто-то услышит ее призыв, но время было позднее, да и не услышал ее никто.
Подув на окоченевшие свои руки, Натка решительно нахмурилась, натянула снова свои пуховые варежки и ухватила лежавшего человека за подмышки. То за ворот, то за рукав, кое-как она тащила и тащила его по тропке к своей калитке, обливаясь потом и натужно пыхтя.
Хорошо, что хоть тащить-то было недалеко, потому что человек оказался довольно крепок сложением, а может просто Натка была не так сильна, как рассчитывала изначально. Однако упорства ей было не занимать, и все усилия ее наконец увенчались успехом.
Усталая и раскрасневшаяся Натка, в сбившейся на бок шапке, без варежек и с выбившимися из-под шапки прядками волос из последних сил втащила человека во двор. Незнакомец коротко вздохнул, что-то пробормотал и приоткрыл глаза, в которых промелькнуло непонимание и удивление от происходящего, он попытался подняться на ноги, но тут же Натка уловила, как «поплыл» мир в глазах незнакомца, и он снова неуклюже повалился на снег возле крыльца.
Тяжко и испуганно вздохнув, Натка отперла дверь в сени, из последних сил втащила туда незнакомца и вошла в дом, где ждал ее Алешка.
– Сынок, привет! – Натка скинула с головы шапку и устало глянула на выскочившего ей навстречу Алешку. – Слушай, тут вот человеку стало плохо возле нашего дома… Не знаю, что с ним! Оденься, пожалуйста, и добеги до двенадцатого дома, там у Ведерниковых телефон. Скажи, пусть позвонят в скорую.
– Хорошо, мамочка! А что с ним? Он умирает? – Алешка, вытянув шею пытался рассмотреть лежавшего на полу человека, одновременно натягивая на себя теплые штаны.
– Надеюсь, что не умирает! – Натка и сама была испугана, но пыталась не показать этого сыну. – Поспеши, сынок, кто знает, что с ним. Может, каждая минута дорога!
Натка подумала, что она, возможно, была недостаточно осторожна, когда тащила человека по снегу… Может быть, она вообще зря сдвинула его с места! Но теперь думать об этом было поздно, Алешка убежал к соседям, у которых был телефон, а сама Натка, на ходу скинув пальто, склонилась над незнакомцем.
Расстегнув его куртку, она послушала дыхание, которое было вроде бы ровным… Лицо человека было бледным, даже отдавало какой-то синевой. Натка подложила ему под голову свернутое покрывало, он вздохнул чуть глубже и ресницы его дрогнули.
– Мам, все, тетя Шура позвонила, скорая приедет, – вернулся с улицы румяный и запыхавшийся Алешка.
– Хорошо, сынок, спасибо тебе! – Натка кивнула сыну и снова занялась незнакомцем.
Затащить его на диван она при всем желании бы не смогла, поэтому просто осторожно подсунула второе покрывало ему под спину и втянула мужчину из холодных сеней в дом.
К приезду скорой мужчина, лежавший на полу в расстегнутой куртке и ослабленном вороте рубашки, уже пришел в себя. Однако все еще не понимал, где находится и что вообще произошло. Он пытался сфокусировать рассеянный взгляд на взволнованной и слегка растрепанной Натке, хлопочущей возле него, но, по всей видимости, картинка «уплывала» от него, и он прикрывал глаза.
Строгий фельдшер, приехавший на скорой, торопливой походкой вошел в сени, отряхивая с куртки снег:
– Ну, что у вас приключилось? – спросил он и внимательно глянул на лежащего на полу человека.
– Не знаю, доктор, я его с улицы сюда затащила, – ответила Натка, прижав руки к груди и сильно волнуясь. – Он шел впереди меня и упал прямо в сугроб, я не знала, что делать! Может быть, навредила этим только, не знаю.
– Ничего, успокойтесь! Сейчас осмотрим вашу «находку»! На улице мороз, уже двадцать четыре с минусом, в сугробе загорать явно не полезно! Хорошо, что смогли в тепло его определить.
Спустя примерно полчаса Натка узнала, что нежданного ее гостя зовут Александром, и приехал сюда он из города.
– У меня тут друг живет, сослуживец мой и брат по крови, – негромко говорил гость, которого при помощи фельдшера и санитара уложили на диван. – Мы с ним под Кандагаром последний глоток воды на двоих делили… Так он в аварию попал на днях, я приехал сегодня утром. Кровь сдал для него на станции переливания, после к нему в больницу пошел, узнал, что нужно принести. Мама у него старенькая уже, сама не может, еле ходит, вот мне и позвонила…
– А, так я знаю, кажется, про кого вы говорите! В реанимации у нас находится, да! Ладно,
