Измена. Найти свое счастье (СИ) - Аля Драгам
— Чисто. Зайди.
Я тоже дёргаюсь, но меня тормозят.
— Елизавета, вам лучше этого…
В меня как бес вселяется. Подныриваю под локтем и буквально вбегаю в прихожую. Ту самую, где я ежедневно мыла полы, потому что мама ненавидела грязь.
— Лиза!
Перешагиваю оторванные куски обоев, разбросанные флаконы и прочие мелочи, на которые не обращаешь внимания в обычной жизни.
В маминой комнате на кровати лежит разбитое зеркало. Я отражаюсь в его осколках десятками лиц. Протягиваю дрожащие пальцы и неосторожно режусь о неровный край.
Порванные вещи бесформенными кучами громоздятся у окна. Кто-то порезал даже шейные платки, обожаемые матерью.
Наверху одной из куч брошен мой жираф. У него оторвана голова. Её я нахожу под батареей со следами земли.
Не тронуты только цветы. Их два. Они стоят рядом на подоконнике, прикрывая собой такую же надпись, как и на двери.
— Сдохни, — читает Захар и присвистывает. — Что думаешь на этот счёт?
— Я? — уточняю и понимаю, как глупо выгляжу. Конечно, он общается не со мной.
— Думать будут другие. Если хочешь моё мнение, что-то искали и не нашли. Зная, кто стоит за спиной девочки, вряд ли бы стали шутить таким способом. Поднимай своих, Захарыч. И забирай Лизавету, пока всё не выясните.
Я как раз раскрываю свой тайник в игрушке. Вынимаю механизм и нащупываю пустоту.
Трясу жирафа, трясу, а их него выпадает только малюсенький кусочек наполнителя.
И тут меня прорывает.
Глава 44
POV Захар Одинцов.
Пять часов утра, а в доме уже суета.
Мама бегает по первому этажу с букетом, не зная, куда его пристроить. Его только что доставили, перепутав время доставки. Заказ был оформлен на десять, к началу церемонии.
Её решили проводить в особняке родителей, пригласив только проверенных людей и несколько самых гибких журналистов.
До старта голосования остались считанные часы. Чуть больше суток.
Мы затянули с праздником, потому что Лизе нужно было прийти в себя.
По всем документам она уже моя жена. Это решилось очень быстро, в тот же день, когда мы обнаружили погром в её квартире. Я забрал Лизу к себе, а утром, обсудив всё, мы съездили в ЗАГС и оформили наш брак. Только на бумаге. Я дал слово не притрагиваться к своей законной супруге, потому что она не готова к быстрому развитию наших отношений.
Она вообще ни к чему не готова и до сих пор ходит в состоянии шока, стараясь никому не попадаться на глаза.
Моя мама её уже любит.
Мой отец относится к ней… Никак. Ему безразлично Лизино нахождение в доме, потому что после её спасения на его голову посыпались неприятности.
Он практически отказался от своего плана и всерьез готовился сложить оружие, уступив место Слуцкому.
Отца взбодрил приезд Льва. Мы ещё не пересекались с братом, занятые каждый своим. Сегодня мы встретимся впервые за весь год.
Кажется, я немного волнуюсь. Судя по тому, что во мне литр кофе, приправленного коньяком, волнуюсь я больше, чем «немного».
Не должен бы, ведь всё свершилось. Штамп в паспорте ничего не изменил: Лиза без возражений подписала всё, что требовалось, даже не читая. Это раззадорило Юрьича, неудачно пошутившего на счёт левых пунктов в договоре.
Я разбил ему лицо и не жалею об этом.
Жалею об одном: сегодня наша первая брачная ночь. И мы проведём её в разных спальнях.
Помимо моего слова, Лиза взяла с меня обещание, что у неё будет своя отдельная комната, и себя она будет обеспечивать самостоятельно.
Она, бл#дь, живёт с нами неделю и ни разу не спустилась в столовую! Я понятия не имею, чем питается моя жена и это бесит!
С ней общается моя мать. Они вместе выбирали платье и украшение, чтобы наша свадьба стала новостным событием. Будет выездная регистрация. Точнее, её видимость. И банкет с фотосессией.
Это мероприятие рассчитано на весь день, поэтому приготовления начались так рано.
Две комнаты второго этажа заняли визажисты и парикмахеры. Они работают с Лизой, а потом примутся за маму. К счастью, нас с отцом эта процедура не коснётся.
— Захар! Да оставь ты кофемашину в покое. Помоги мне! — мама, отчаявшись найти подходящую вазу, бросается ко мне через гостиную, поджимая губы. — Никак не могу придумать, куда это поставить.
Букет слишком маленький. Настолько, что все вазы, которые у нас есть, могут его испортить.
Я наклоняюсь и достаю из ящика какой-то ковш. Набираю воды из крана и, выхватив цветы, сую в него вместе с оберткой.
Каждый мой жест наполнен раздражением.
— Ужасно, но, наверное, другого варианта нет, — раздосадовано вздыхает мать, отпивая из моей кружки.
Морщится и тут же выплёвывает в раковину кофе, в котором алкоголя больше, чем кофеина.
— Могу сделать тебе нормальный, — предлагаю.
— Нормального ничего не будет, — бормочет моя родительница, тем не менее, послушно занимающая стул и складывающая руки в ожидании. — Я могу понять, почему Лизонька не хотела дорогое платье. Но цветы… Это же подарок жениха! Люди решат, что мы скупые.
— Люди решат, что это скромность, — успокаиваю ма. — Или ничего не решат. Сомневаюсь, что будут обсуждать размер букета.
— Я не знаю, — она прикрывает лицо руками, перестав терзать свой свежий маникюр. — Ничего не знаю. Она забитая несчастная девочка. Странная. Ты тоже странный, сынок. Дёрганый какой-то. Страшно подойти.
Я в этот момент ошпариваю пальцы кипятком, неловко подставив посуду. Сую обожжённую кисть под холодную воду и не тороплюсь оборачиваться.
Мама ждёт ответа, но я не могу ответить честно.
Не уверен, что она мечтает услышать, как я не сплю ночами, потому что мой, бл#дь, стояк готов разорвать трусы.
Сегодня я был в душе дважды и… мне не помогло. Я не снимал напряжение рукой с подросткового возраста, но не удивлюсь, если через месяц на моих ладонях будут мозоли.
Во мне хренова туча благородства, потому что я хочу свою жену и не могу к ней прикоснуться. Каждый мой короткий сон сопровождается кадрами порнофильмов с Лизой в главной роли.
От неё пахнет свежестью и невинностью за километр. Все органы чувств моего организма заточены на неё, но у нас, бл#дь, разные спальни!
Не просто разные… На разных этажах!
Моя мама лично поспособствовала этому, а теперь сидит и ждёт, когда я озвучу причины своей нервозности.
По-хорошему стоило бы смотаться в клуб или бар и снять там девчонку. Это бы решило многое. Только я не хочу.
Меня приклеило к Лизе мать её Александровне. И я вечерами,
