Импринт - Вероника Десмонд
Под кедами хрустят сломанные буреломами ветки. Скорее всего меня слышно за милю. Особенно из-за шумного дыхания и сумасшедшего сердцебиения, застрявшего где-то в горле. Однако я не собираюсь повторять одну и ту же ошибку дважды: если я спрячусь, он найдет меня.
Он всегда меня находил, потому что он чертов охотник.
Мои руки исцарапаны, а ноги ватные настолько, что я готова упасть навзничь и никогда больше не вставать. Но я продолжаю бежать, пока не слышу позади себя тихий смех.
Желудок проваливается куда-то вниз, и я задыхаюсь от страха, когда выхожу к реке.
Как это… как это возможно? До моего сознания доходит пугающая истина.
Нет, нет, нет… нет!
Черт возьми… этот подонок специально загонял меня в тупик.
Мое сердце колотится, и холод охватывает мои нетвердые конечности. Мне не нужно видеть это, чтобы почувствовать изменение атмосферы.
Он близко.
Он позади меня.
Резко свернув направо, я скольжу кедами по влажными камням, покрытыми густым мхом, и к моему ужасу правая нога подворачивается. Я теряю равновесие и готовлюсь к болезненному падению, но сильные руки дергают меня на себя, выбивая из моей груди весь воздух.
– Поймал тебя, – его голос, хрипловатый и низкий, звучит пугающе.
Я чувствую за спиной его твердую грудь, которая мерно вздымается, будто он не гнался за мной чертовы пять миль.
Мой крик глушится его большой ладонью, заткнувшей мне рот. Я бешено дышу через нос, извиваюсь, пытаюсь освободиться, но это невозможно.
Меня с абсолютной легкостью разворачивают и берут в плен мои запястья.
– Сейчас я уберу свою руку с твоего милого рта, и ты не издашь ни звука. Ты поняла меня?
Я смотрю на него яростно и хочу убить прямо на месте. Все замирает. Остаются лишь черные пустые глаза. Глаза дьявола.
Грудь высоко поднимается и опускается. Он медленно убирает руку с моего лица, нежным движением заправляя выбившуюся прядь за ухо. Меня тошнит, все тело охватывает озноб, но, несмотря на парализующий страх, я произношу это с ненавистью, прекрасно осознавая, что за этой вспышкой последует наказание:
– Да пошел ты!
Он смотрит на меня темными глазами. Такими темными, что они практически сливаются с ночью.
– Мне нравится твоя ярость, – говорит он тихо. – Я рад, что она никуда не исчезает.
А затем его взгляд падает на мои губы.
– Нет, – шепчу я.
– Неправильное слово, котенок, – его голос понижается, а рука хватает меня за затылок, приближая мое лицо к своему. Я давлюсь воздухом, когда ощущаю его тяжелое дыхание. – Хочу твои губы. Везде.
– Пожалуйста, не надо, – дрожу я, слезы льются из моих глаз сплошным потоком, как и начавшийся дождь.
– Закрой глаза. И не открывай, пока я не скажу.
Я слушаюсь, чтобы не видеть бешеной темноты напротив. А затем вздрагиваю, ощутив чужой язык. Язык, который слизывает влагу с моих щек.
– Не плачь, Кэт, – шепчет он. Один громкий удар сердца, и хриплое: – Мы еще не перешли к главному.
Мои хриплые вдохи начинают вырываться изо рта, чем дольше он касается моей кожи.
Вверх-вниз по шее. Вверх-вниз. Будто бы он изо всех сил сдерживается, чтобы не придушить меня.
– Ты выглядишь такой невинной, – он хватает меня за волосы и заставляет запрокинуть голову. – Знаешь, что я сделаю с Чоном в следующий раз, если он прикоснется к тебе?
Я чувствую, как он проводит носом по моей щеке, глубоко втягивая в себя воздух.
Мои губы дрожат, когда на меня обрушивается целый шквал эмоций. Почему мне так страшно?
– Я перережу ему запястья, Катерина, – говорит он спокойно. Слишком спокойно. Его пальцы больно впиваются в шею. – А затем трахну тебя в его же крови. Но знаешь что? Никому кроме меня не позволено видеть тебя голой, поэтому после нашего дикого траха мне придется убить его. Своего гребаного друга.
Меня начинает серьезно колотить. Губ касается холодный металл, и я зажмуриваюсь, дыша так тяжело, что вот-вот задохнусь.
– Он прикасался к этим губам?
– Ты не имеешь права спрашивать меня об этом, – я давлюсь вдохом, когда он одним движением задирает платье вверх.
А потом я открываю глаза и вижу его лицо.
Лицо моего личного монстра. Кастила Сноу.
Он без маски.
Кастил. Его имя такое же разрушительное, как и он сам. Я не могу оставаться безучастной, когда меня переполняет его запах, его тепло, его присутствие и этот чарующий темный взгляд.
По какой-то причине мне хочется спрятаться. Но вместо этого я замираю, чувствуя, как краснота и жар распространяется по моей чувствительной коже.
Кастил.
Почему я дрожу не только снаружи, но и внутри?
Его красивые губы изгибаются в жестокой ухмылке, в то время как большая ладонь ползет по моему бедру, пока не ложится между ног.
– Ты не удивлена, – Кастил наклоняет голову в жесте настоящего психопата. – И у тебя пульс частит. Ты рада меня видеть?
Мое сердце застревает в горле, когда его восхитительное лицо приближается к моему, а черные, как смоль, волосы начинают щекотать кожу.
Он выглядит как дьявол.
Ведет себя как дьявол.
И искушает хуже дьявола.
– Я дорисовала картину, – мои слова едва слышны, но они кажутся такими правильными, такими освобождающими. – И это был твой портрет. Но я не была уверена.
Вся картина – кроваво черный хаос с лицом моего личного кошмара.
– Ты рисуешь меня, – констатирует он мрачными, зловещими словами. – Так почему же ты трахаешься с другими?
Я не могу сосредоточиться из-за его действий. Волосы на моем теле встают дыбом, когда он натягивает ткань моих трусиков и разрезает их острым ножом, открывая себе доступ к моей киске.
– Раздвинь ноги.
– Иди к черту.
– Раздвинь ноги, Катерина, – его вторая ладонь ласково проводит по щеке, но я не обманываюсь этим движением. Монстры тоже могут быть ласковыми. Прежде чем хотят съесть тебя. – Иначе я порежу твою прекрасную кожу.
– Нет.
Я прикусываю губу, не в силах остановиться это безумие.
Останови его. Сейчас же.
Но я… я не могу.
Его длинные, сильные пальцы задерживаются на моих складках и широко разводят их. И я никак не препятствую этому. Злая усмешка вновь кривит его губы, когда моя влага просачивается на его руку.
– Я не твоя… – мой голос вздрагивает, когда он проводит тыльной стороной ножа между ног, – собственность. Пожалуйста, прекрати. Ты пугаешь меня.
Он поднимает нож к своему лицу и, смотря мне прямо в глаза, вылизывает мокрое лезвие. Мурашки пробегают по моей коже подобно огненному взрыву, когда я вижу надпись, выгравированную на металле: “Ты
