ЭББИ ГЛАЙНС - Не для тебя
Одна ссора с Джесс и я сорвался и занялся сексом с двумя девушками за сценой. Джесс было по хрену. Она нормально это перенесла. Она сильная и у нее свои стены, которые она воздвигнула вокруг себя. Я не мог прорваться сквозь них. Но Блайт, черт. Что если я поступлю так с ней? Что если я сорвусь и причиню ей боль? Я не мог об этом думать. Причинив ей боль, я разрушу себя. Я не смогу это пережить.
Но в то же время имя Линка насмехалось надо мной. Я не могу отдать ее ему. Я не могу делить ее. Она была... Черт! Опять это дурацкое слово. Она не была моей. Она принадлежала сама себе. Она принадлежала только идеальной себе. Никому другому.
- Крит? - ее мягкий голос прервал мою внутреннюю борьбу и я посмотрел вниз на нее.
- Да, любимая? - спросил я, желая прогнать поцелуем хмурость с ее лица. Мне не нравилось быть причиной ее хмурости.
- Где я буду сидеть, пока ты будешь выступать? Я ведь никого там не знаю?
Я прижал ее к себе. - Ты будешь за кулисами. Ты можешь наблюдать оттуда и когда у меня будет перерыв, мы будем проводить время вместе.
Она с облегчением вздохнула. Неужели она и в правду думала, что я оставлю ее одну в той толпе? Возможно. Девушка и понятия не имела.
- Мне не терпется вновь услышать, как ты поешь. В этот раз меня не будет отвлекать разговорами мой спутник, - сказала она.
Я также был в предвкушении всего этого. Мне не придется притворятся, что мне все равно, что другой мужчина находится рядом с ней. Заставляет ее улыбаться. Покупает ей выпивку. - Хорошо. Я собираюсь исполнить ту песню, над которой работал. Я закончил ее на прошлой неделе. Теперь я знаю, как ее закончить. - Я знал, потому что признался сам себе, кому была посвящена эта песня. Кому я ее пою.
Как только я признал, что песня посвящена Блайт, я смог ее закончить. Все мои проблемы вылились в слова и песня получилась клевая. И я был счастлив.
- Не могу дождаться, когда ее услышу, - произнесла она, примкнув ко мне.
Если она будет продолжать в том же духе, то я забуду, что мы здесь не одни.
Блайт закинула ногу на ногу. Мои глаза тут же примкнули к ее ногам. Короткое платьице задралось вверх, открыв вид на мягкую шелковистую кожу ее бедер. Я не смог себя остановить и моя рука сама по себе отреагировала на ситуацию.
Я провел пальцем от ее колена вверх по бедру. Ее кожа была словно прохладный шелк. - Ты замерзла? - спросил я, не в состоянии убрать взгляд от моей руки на ее бедре.
- Нет, - мягко произнесла она.
- Ты прохладная, - сказал я ей и полностью положил руку на ее бедро. Я вновь провел ей вниз до колена и назад вверх, где задержался и оставил ее там. Затем вновь спустился до ее колена. Я пытался согреть ее кожу, но на самом деле я просто хотел прикоснуться к ней. Я почувствовал, как она задрожала и мой жаждящий зверь вырвался наружу. Наклонившись, я прошептал ей на ухо, - Раздвинь их для меня.
Она подняла глаза и встретилась со мной взглядом. Я заметил, как она учащенно дышит, убирая одну ногу с другой. Она не раскрыла их сразу. Я задержал дыхание, ожидая сделает ли она это. Я хотел схватить ее за колени и раздвинуть их, но я знал, что она сама должна принять решение.
Когда ее ноги начали раскрываться, мой рассудок слегка затуманился и все, что я ощущал, это желание. Я желал ее. Положив руку на ее бедро, я медленно скользнул ей вверх, позволив пальцам проникнуть во внутреннюю сторону ее бедра. Каждая дрожь, проходящая по ее телу, будоражила мою кровь. Ей также чертовски нравилось, что я прикасаюсь к ней, как и мне то, что она позволяла это делать.
Мокрый шелк, который я ощутил пальцами, возродил во мне первобытный инстинкт и мне захотелось бить себя в грудь и рычать. Она была мокрая и так невероятно горяча. Наклонившись еще ближе, я прижал свои губы к ее уху так близко, насколько это было возможно, и прошептал, - Ты мокрая. Ты всегда становишься такой влажной для меня?
Она закрыла глаза и кивнула. Я поцеловал ее в щеку и проник пальцем под шелковый край ее трусиков.
- О, Господи, - выпалила она так громко, что эти любопытные извращенцы, находящиеся с нами в машине могли ее услышать. Я заслонил ее собой, чтобы они не увидели ее лицо, и пронзил их предупреждающим взглядом. Они не видели ее. Никто не должен видеть ее такой. Я не должен был ласкать ее в машине.
- Шшш, - произнес я, целуя ее губы, чтобы заглушить ее стоны, а затем я убрал руку от этого влажного жара, который так манил меня. Я хотел этого. Я так чертовски сильно этого хотел, что мое тело словно пылало в огне. Теперь дрожал уже я, когда она начала неодобрительно стонать. Я вновь накрыл ее губы своими и проник языком в этот солнечный мир, который я так страстно желал.
Как я на хрен мог подумать, что я смогу вкусить это и уйти в сторону, не сойдя при этом с ума. Моя пристрастная натура раскрывалась в полную силу и теряла контроль рядом с этой женщиной. Она по-прежнему держала ноги раскрытыми и соблазн вновь проникнуть туда рукой был слишком велик. Я взял ее за колено и сомкнул ноги, не отрываясь от поцелуя.
Кортокий стон сорвался с ее губ, когда я держал ее ноги. Она желала, чтобы я ласкал ее и это только обостряло те чувства, которые я к ней испытываю. Она и понятия не имела во что она ввязывается. Подняв палец, которым я ласкал ее, я вдохнул ее аромат и мой член тут же напрягся у меня в штанах. Я уже не удивлялся тому, что в ней нет недостатков.
Она даже пахла восхитительно. Я прервал поцелуй и облизал палец, прежде чем ее аромат успел испариться. Я хотел попробовать ее на вкус. Я поднял взгляд и увидел, что она пристально смотрит на меня, немного приоткрыв от удивления рот. Я вытащил палец изо рта и улыбнулся ей. - Ты и на вкус должна быть словно нирвана, не так ли, любимая? - Ее щеки покраснели и она опустила голову.
- Чувак, ты нас всех на хрен возбудишь до того, как мы приедем туда и нам придется найти кого-нибудь и спустить пар, прежде чем начать репетицию. Не мог бы ты говорить потише? - прокричал Мэтти.
Дерьмо.
- Не обращай на них внимание. Они ни черта не видят. Я закрываю им весь вид, - убедил я ее, когда ее щеки стали еще ярче.
- Нам и не нужно ее видеть, чувак. Эти стоны... - сказал Грин, растягивая слова.
Черт!
Я был так увлечен, что не понимал, что ее стоны настолько громкие, что их все слышат. Я не хотел, чтобы они слышали ее стоны. Я вообще не хотел, чтобы кто-либо слышал ее стоны. Эти чертовы стоны принадлежали мне одному. Мне. Притянув ее к себе, я прижал ее голову к своей груди и уставился на них всех.
Я ненавидел их всех. Каждого из них. Они не должны были это слышать. Они не должны были слышать ее. Она издавала эти стоны для меня. Для меня. Тупые похотливые ублюдки.
- Крит, - сладкий голос Блайт разрушил мою ярость, которая начинала затмевать мой разум.
