Неправедные - Олич Кода
В общем, так получилось, что Миша меня успокоил, и оставшиеся дни я почти не накручивала себя.
Я перестроилась.
Нет, Серёжу я не забыла, и вряд ли забуду вообще, но я приняла для себя тот факт, что в нашей «неправильной» истории теперь стоит точка.
Единственно, что мне осталось сделать — это как-то убедить в этом Ваньку, если всё-таки, конечно, он всё-таки знает…
Вот сегодня я и готовилась это сделать. Я должна приложить максимум усилий к тому, что Ванька увидел, что у меня отныне есть Игорь, и что он не просто случайный знакомый, а человек, с которым я, скорее всего, свяжу своё будущее.
На этих мыслях моё сердце снова болезненно сжалось, а в ушах зазвучал тихий голос Серёжи.
Ты — моя будущая супруга…
Господи, как же мне теперь всё это выкинуть из головы!..
Наконец, по инерции уже, наверное, выглянув в окно, я обнаружила за ним горчичную парку Ваньки. Он открывал калитку, но оказался не один.
Тут я разволновалась ещё сильнее. Рядом с сыном сквозь покосившийся штакетник виднелся розовый пуховик и длинные светлые локоны, струящиеся из-под капюшона.
Чёрт! Неужели ей хватило наглости припереться ко мне в дом после всего, что она со мной сделала?!
После того, что она сделала с нами с Серёжей…
Хотя, нет. При чём тут она?.. От Серёжи я отказалась ещё до неё. Своим собственным волевым решением.
Но кто знает, смогла бы оставаться настолько же жёсткой, непреклонной в этом своём решении, если бы не ультиматум, выдвинутый мне днём?..
Справилась бы я?.. Справилась?!. Видя Серёжу!. Слёзы в его красивых глазах!. Слыша голос!..
Я выбрал тебя…
Только сейчас я поняла, что это было не высокомерие с его стороны. Просто он настолько уверен в своих чувствах ко мне.
В отличие от меня, он сразу во всём был уверен…
Выбрал тебя… Моя будущая супруга… Через десять лет, когда у нас были бы дети…
Я не выдержала. Мне вдруг стало физически плохо. Колени ослабли, и я едва не просела, но очень вовремя оказавшийся рядом Игорь поддержал меня, не позволив, в итоге, хлопнуться в обморок.
— Эй, ты чего, Мариш? Так перенервничала?
Он распахнул форточку, и одновременно с её скрипом в дом ворвался шустрый сквозняк, запах улицы и чужого присутствия, собачий лай и сдержанно-весёлый голос Ваньки.
— Ну, привет, привет! Ну, не прыгай, не прыгай, не надо!..
— Не бойся, — выйдя им навстречу и сначала взглянув даже не на Ваньку, а на его спутницу (с чем она пришла?), через силу улыбнулась я. — Она не кусается. Это она так просто приветствует вас. Рассказывает, как дела у неё, соскучилась.
— Здрасти, — чересчур широко заулыбалась мне в ответ Блондинка. — А я и не боюсь. Я вообще обожаю собак. Не таких больших, правда. У меня дома тоже есть собачка. Такая няшная! Но ты тоже ничего! — посюсюкала она с Гердой, будто чмокнув её в нос через воздух.
Я, едва пережив это лицемерие, хотела срочно сменить тему, но меня перебил Игорь.
— Здарова, дети! — выдвинулся он к Ваньке с протянутой для рукопожатия рукой и заговорил бодро и немного, я уловила, взволнованно. — Я дядя Игорь. Но можете просто Игорем меня называть… Ну, или Господином Игорем — это кому как нравится…
Я затаила дыхание. Ванька на рукопожатие ответил….
— Здравствуйте, господин Игорь, — удивлённо переглянувшись с Блондинкой, настороженно протянул он.
И посмотрел на меня вопросительно. А я ждала это взгляда. Очень боялась, но ждала.
Кажется, Ванька не ненавидит меня, а значит, о Серёже он, скорее всего, до сих пор не знает. Возможно, в тот вечер они с Блондинкой просто поссорились…
Я покосилась на неё. Та была целиком и полностью занята вниманием Игоря. Он галантно принимал у неё пуховик. Они оба шутили. Она неустанно смеялась.
— Ну что, проходите, давайте знакомиться ближе! Мариша, готовь ещё приборы!..
— А вы всё-таки думаете, нам стоит поближе познакомиться?..
* * *
Вечер проходил безупречно. Как я и ожидала, Игорь всем вокруг сразу нравился.
Он очаровал Олесю и даже, кажется, Ваньку. Он оправдал мои надежды.
И, глядя на установившуюся за семейным столом идиллию, я должна была, по идее, окончательно расслабиться и умирать от обвалившегося на наши головы счастья, но почему-то чувствовала себя неуютно и одиноко.
Мне было холодно.
А всё из-за фальши, что витала в воздухе.
Она была во всём: в том, как Олеся вешалась, обнимала Ваньку, в том, как общались Ванька и Игорь… Фальшь пропитала нас всех, расползлась и осела тончайшей пылью в пространстве.
И я вдруг поняла, чем ещё, самый главным, отличался о всех, кого я знала, Серёжа — он был честным.
Он не играл со мной
Он свято верил во всё, что говорил.
Все его эмоции были честными, чувства — честными.
И, если он всё-таки обманывал меня, значит, сам обманывался.
И я опять ощутила острую его нехватку. Словно фантомную боль в безжалостно ампутированном органе. Он был нужен мне. Прямо сейчас. Как глоток чистого, свежего воздуха. Как что-то единственно надёжное, не придуманное, за что можно ухватиться в бушующем океане…
Но из очередного приступа рефлексии меня вытянул голос Ваньки. Он, наверное, впервые за вечер обратился ко мне с вопросом.
— Мам, а ты придёшь на концерт в воскресенье? Леся будет выступать. Ну и я тоже… немного… Там типа день матери, всех мам и бабушек приглашают…
Глава 33
Сергей
— А это Ялта… сск! — Трунин дважды тапнул по экрану, и подъездные стены сотряс очередной приступ ржача. — Красавчик, чё… мы его тёткиной помадой разрисовали… Ты б знал, как он вонял потом! Сказал, в жизни больше пить не будет…
— Угу, меньше тоже… Стоп, — спохватился я, едва не выронив из набитого рта кусок горячей котлеты. — Это ж моя футболка, чё она делает на-а-а… как её?
— А-а-а… Варя, кажется… Вареник. Вы с ней весь вечер любезничали, а после «спички» вообще на второй ушли… — И Трунин, вспомнив какую-то допотопную мелодию, принялся водить руками круги в воздухе и заголосил: — Люби, меня, люби! Жарким огнё-о-м, ночью и днём, сердце сжига-а-йа-а-а…
— Не гони! — Я попытался отжать у него смартфон, но в итоге чуть не навернул и не размазал по стенам собственный ужин. — И не пой. Никогда вообще не пой больше, ясно?
Тут от разгорающейся борьбы нас спас хлопок Тимонинской двери. Тимонина снова спускалась к нам, а за её
