Выйти замуж за Лешего (СИ) - Витко Ивето

— Я подумаю, — пообещала Оксана.

— А пока думаешь, позвони Огареву. Поговори с ним.

— Боюсь.

— Оксана Владимировна, ты чего? — Нюра обняла Оксану за плечи. — Как любит говорить Потасов: "Косяк твой, тебе и извиняться." Тарас гордый. Первый не позвонит.

— Я боюсь, что он не станет со мной говорить, — пояснила Веригодская.

— Станет, поверь мне, — убеждала Нюра.

— Надеюсь, — вздохнула Оксана и пошла домой.

Дома она долго вертела в руках телефон, но позвонить Огареву так и не решилась.

Тарас в это время стоял рядом с матерью, которая рассматривала свежевыкрашенный пол.

— Молодец, сынок, — улыбалась Раиса Максимовна. — Такую красоту навёл.

— Осталось плинтуса прибить и можно мебель расставлять, — Огарев указал рукой на пол. — На этой неделе метнусь в город. Хочу новые плинтуса купить. Старые совсем страшные.

— Рукастый ты! В отца пошёл, — Раиса Максимовна с любовью посмотрела на сына.

— Мама, я так умаялся сегодня, что зудёжь про отца сейчас совсем не в тему. Давай ты с Кариной ужин приготовишь, и мы все посидим, как семья, за столом, — предложил Тарас.

— У нас останешься ночевать? — не поверила услышанному Раиса Максимовна.

— Останусь. Съезжу сейчас к собакам и вернусь часа через два на ужин.

— Тогда я займусь ужином, — обрадовалась Раиса Максимовна. — Правильно ты сказал: посидим, как семья. У меня вино есть.

— Я водку предпочитаю, — шепнул матери Леший, выходя из квартиры.

Во время ужина Огарев чувствовал, что мать изо всех сил сдерживает себя, чтобы не начать разговор об Оксане. Несколько раз тема Веригодской повисала в воздухе, но Карина обрывала мать на полуслове.

После ужина, расслабленный выпитым алкоголем, Тарас сидел в кресле и нажимал на одну и ту же кнопку на пульте от телевизора, переключая телеканалы.

Раиса Максимовна вошла в комнату, нерешительно потопталась у двери, а потом села на диван.

— Сходил бы к Потасову, — предложила она и осторожно добавила, — или к себе в квартиру.

— Устал. Не хочу, — отказался Тарас.

— Сегодня твоя Оксана в магазин приходила. Творог брала, колбасу, хлеб.

— Ты её не трогала?

— Ни слова не сказала. Я ведь тебе обещала.

Тарас одобрительно кивнул.

— Она только по выходным приходит в магазин и в пятницу около пяти вечера, — доложила докладывать Раиса Максимовна сыну.

Огорев никак не среагировал на слова матери. Он по-прежнему бесцельно щёлкал кнопкой на телевизионном пульте.

— Сынок, все твою Оксану хвалят: и родители детей, которые в интернате живут, и няньки интернатовские, и Щурова тоже довольна ею, — очень ласково продолжила Раиса Максимовна.

— Это ты к чему сейчас, мама?

— К тому, что подходящая она для тебя партия: девушка бойкая, деловая, хваткая. Тебе же всегда такие нравились. Сходи в квартиру, как будто взять что-то надо, поговори с ней.

— Никуда я не пойду, — отказался Огарев.

— Вот и будешь со своим упрямством один век вековать! — разозлилась Раиса Максимовна.

— Мама, не вмешивайся в мои дела!

— Кто ж тебе совет даст, если не мать!

— Мне советы не нужны. Своя голова на плечах имеется, — теряя терпение заявил Тарас. — А про Оксану больше не говори. У меня с ней ничего нет. Тебе Щурова правду сказала: я Веригодской просто разрешил жить в своей квартире!

— Зачем? — опешила Раиса Максимовна.

— Все Княжицы знают, что у Оксаны со Щуровой конфликт. Помог девушке. Это всё.

Раиса Максимовна встала и вышла из комнаты. Она долго сидела на стуле на кухне, а потом вытащила из сумки свой мобильный телефон, вышла из дома на улицу и впервые за последние двенадцать лет позвонила мужу.

Семён Огарев сразу же ответил на звонок:

— Рая, случилось что-то?

— Случилось, — проворчала Раиса Максимовна. — В квартире твоего сына посторонняя девица живёт. Ты знал об этом?

— Знал, — признался Семён.

— Если знал, так почему ничего не сделал? Поговори с Тарасом! — потребовала от бывшего мужа Раиса Максимовна. — Я знаю, что вы на охоту вместе ходите.

— Что я ему скажу? — без энтузиазма спросил Семён.

— Пусть прогонит эту Оксану из квартиры! — крикнула в телефон Раиса Максимовна.

— Рая, не лезь в жизнь сына, — повысил голос Семён. — Он сам, без тебя и меня, в своих отношениях разберётся. Знаю, что в деревне всякое про Тараса и его девушку болтают, но там не всё так просто, как ты думаешь. Тарас приезжал с Оксаной на День рождения моего Артёмки. Я присмотрелся к ним. Красивая пара. Оксана влияние на Тараса имеет. Он к ней прислушивается, а ты сама знаешь, какой упрямец наш сын.

— Весь в тебя, — не сдержалась от колкости Раиса Максимовна.

— Пусть так, — не стал спорить Семён. — Только в его сердечные дела я не полезу и тебе крайне не советую, если не хочешь врагом для ребёнка стать.

— Что ж делать? — жалобно простонала Раиса Максимовна.

— Ждать и, наверное, к свадьбе готовиться, — после небольшой паузы ответил Семён Огарев.

Глава 34

Время шло

Май перевалил за середину. Оксана Веригодская нервничала: приближался день регистрации брака, а будет ли бракосочетание — она не знала. Логика подсказывала, что нужно пойти и забрать заявление из сельсовета, но Оксана этого не делала.

Веригодская всё же позвонила Огареву через несколько дней после разговора с Нюрой Потасовой, и он даже ответил на звонок, только разговор получился непростым.

— Я занят. Что у тебя? Только быстро, — заявил Огарев на стандартное "здравствуй."

— Нам нужно поговорить.

— О чём? Ты хочешь сообщить мне, что за Вострикова замуж выходишь?

— Замуж за Вострикова? — переспросила Оксана.

— Серёга на вечеринке рассказывал, как ты ему себя предлагала, — уже не так уверенно продолжил Огарев.

— Тарас, включи голову! — возмутилась Оксана. — Зачем мне навязываться Вострикову?

— Ты же грозишься съехать от меня, — высказал свой аргумент Тарас. — Наверное подыскиваешь новое жильё.

— Это не так! — с жаром возразила Оксана. — Я никуда не съезжаю, а даже если надумаю освободить твою квартиру, то Кузмичёв уже обещал меня приютить на следующий учебный год при необходимости и Щурова свой вариант решения жилищной проблемы мне огласила.

— Не знаю зачем тебе это, — пошёл на попятную Леший. — Я в твои дела не вникаю. Говорю то, что Сергей сказал: ты на чай его в интернат приглашала и встречаться предлагала.

— Огарев, клянусь, что Востриков врёт! Не было такого! — с горячностью заверила Лешего Оксана. — Я никогда не предлагала Серёге никаких чаёв или отношений. Я вообще себя никому кроме тебя никогда в жизни не предлагала.

— Польщён, — сыронизировал Огарев.

— Ты всё испортил между нами, — скатилась до обвинений Оксана и напомнила. — Когда мы занесли заявление в сельсовет, я тебе всё честно рассказала о своих планах. Ты был с моими условиями согласен.

— Уговора не было, что мы в любовь играем, — сухо ответил Тарас.

— Я не играла! — оправдалась Оксана.

— У меня другое мнение на этот счёт, — упрямо проговорил Леший.

Веригодская уточнила:

— Это из-за таблеток?

Тарас молчал.

— У нас не было времени обсудить взгляды на совместное будущее. Мы виделись, считай, только по пятницам. Да, я не сказала тебе о таблетках, но не специально, а потому что не придала этому значения. Давай встретимся, поговорим, всё обсудим, — предлагала Оксана.

— Можно, — неуверенно согласился Леший. — Только сначала ответь на вопрос…

— Сразу предупреждаю, — перебила Тараса окрылённая его согласием Оксана, — если вопрос о таблетках, то я намерена продолжить придерживаться выбранного способа предохранения от нежелательной беременности.

— Нет, я не об этом, — Огарев помолчал, словно собирался с духом, а потом спросил. — Ты готова остаться со мной в деревне не на один учебный год, а на всю жизнь?

Оксана, не ожидавшая такого вопроса, растерялась и молчала.