Ненависть и ничего, кроме любви (СИ) - Романова Любовь Валерьевна

— Я же не специально, — миролюбиво разводит руками Марк, — не может же быть так плохо без соли.

— Друг, это похоже на сваренных слизняков, — отзывается Егор.

Я осторожно пробую суп, но ничего похожего на описание Мартынова не замечаю. Да, это вообще не солено, и не кажется вкусным, но вполне съедобно. Ирка вон тоже не жалуется: хмуриться и щурится, но по ложечке глотает. По залу то там то тут раздаются возгласы, что еда не съедобная и шутливо выясняются отношения между участниками разных команд. Как ни странно, больше всех повезло тому парню, что жаловался на наличие только капусты и морковки. Их команде приготовили тушеную капусту и они с удовольствием ее ели.

— Нет, я останусь голодным, — Егор категорично отодвинул в сторону свою тарелку. Марк так же есть суп не стал.

И пока полуголодные студенты отказывались от еды, в центре зала появилась мисс краса универа с приторной улыбочкой на губах.

— Ребята, нравится вам ужин? — кричит она в микрофон, от чего мои перепонки жалобно воют.

По залу проходит волна усмешек, а отдельные личности выкрикиваю что-то вроде «еще как».

— Это еда, которую вы сами заработали, — смеется белобрысая амеба, а я удивляюсь, как она не опасается, что какой-нибудь особенно голодный студент не швырнет в нее готовым блюдом, — а я предлагаю всем выйти к костру, где вас ждет вкусный прощальный шашлык!

Ее слова встречают радостным гомоном и свистом. Все разом встают со своих мест, забывая про добытую собственными силами еду, и тянуться к выходу. Идем и мы. На дальней поляне, где чуть более часа назад были организованы сокровищницы, разведен огромный костер, вокруг которого в несколько рядов поставлены лавочки, а за отдельными столами раскладывают по пластиковым тарелкам кусочки свежежаренного на мангале мяса. У раздачи образуется толпа, но каким-то образом и Егору, и Марку удается вынести по две порции — себе и нам с Иркой.

Настроение толпы резко улучшается с поступлением в организм жаренного белка с привкусом дыма. Неведомо откуда появляется и алкоголь, и вряд ли это тоже запланировано организаторами, но его появление без сомнения поднимает градус этой сходки. Включается музыка, и кто-то начинает танцевать, заражая других своим настроением. Одни греются у костра, другие греют себя крепким алкоголем, мне тоже достается бокал с разбавленным колой крепким виски. И не могу не отметить, что горячительный напиток и настроение поднимает, и согревает, и неплохо блокирует логику в голове. Иначе, что могло меня сподвигнуть согласится на медленный танец с Марком?

Включают Басту с их знаменитым медлячком, и, хотя песня не новая, она здорово заряжает атмосферу. Кто-то начинает подпевать, кто-то пританцовывать в одиночестве, а мы с Радецким топчемся в кругу таких же парочек. Его руки лежат на моей талии, а мои обвивают его шею, и в таком положении он кажется невероятно высоким. Алкоголь, затуманивший голову стирает любые негативные мысли. Возможно, завтра кто-то будет судачить о нас, приправляя горячие новости подробностями наших прежних перепалок, но это будет завтра — слишком далеко, чтобы думать об этом. А сейчас есть только я и Марк, согревающее меня тепло его тела и невероятная легкость в голове от происходящего, словно так и должно быть, словно это правильно.

Песня смолкает, и я с чувством разочарования возвращаюсь к Ирке и Мартынову. Кажется, только этих двоих ни алкоголь, ни царящая атмосфера не сближают. Ира еще и на меня смотрит как на сумасшедшую — она то не знает о события последних дней. За вечер Марк больше ко мне не подходит, но находится в зоне видимости. Он болтает с кем-то из парней, иногда к их компании приближаются и девушки, но правда быстро уходят. Все, кроме Дианы.

Как бы она меня не раздражала, и это чувство усиливается, когда она начинает висеть на Радецком, вынуждена признать ее очевидную привлекательность для мужской стороны. Она тщательно продумала свой образ, чтобы казаться романтичной принцессой в осеннем лесу, и на это ведутся. Вон и Радецкий попадает в лучи ее очарования. Как мало времени ему потребовалось, что переключиться на нее!

Даже алкоголь уже не поднимает мое скатившееся настроение, и я, плюнув на все, покидаю этот праздник жизни, а вместе со мной уходит и Ирка. Она-то чего такая грустная? Или мне кажется?

— Просто устала, — отмахивается рыжая.

Мы возвращаемся в свой домик и больше не разговаривая ложимся спать. И в эту ночь мне не снятся сны. Должно быть, алкоголь и эту часть сознания подлатал, позволяя моему организму отдохнуть.

А с утра мы идем на завтрак вдвоем. Сегодня распогодилось: ярко светит осеннее солнышко, небо приобрело ярко лазурный оттенок, легкие дуновения ветерка не обжигают холодом, а веют теплом. И настроение у студенчества повышается — все улыбаются, подставляя лицо теплым лучам, кто-то еще умудрился выйти пораньше на зарядку, проводимую организаторами, и теперь взбодренные эти студенты идут к столовой. Но во всей этой толпе я не вижу Марка. Интересно, он еще не проснулся или просто решил на завтрак не идти?

Ирка с утра задумчивая и молчаливая. Мало говорит, все больше отнекивается. За завтраком почти ничего не съедает, хотя обычно в ее рацион входит не одно блюдо.

— Ир, ну ты чего? — допытываюсь я.

— Домой хочу, — заявляет она, как капризный ребенок.

— Скоро поедем. В час сбор и выезд.

— Вер, — вдруг говорит Ира, но тушуется, будто побаивается, — а у вас с Марком что?

— Ничего, — быстро отвечаю я.

— Но вы вчера танцевали вместе, — настаивает подруга.

— Не только мы, — напоминаю я.

— Но раньше от ваших стычек искры летели, а теперь вы искрите не споря.

— Ир, что ты хочешь услышать? — в моих жилах закипает кровь, — мы не пара, мы не встречаемся.

— Понятно, — грустно тянет она.

В этот момент дверь в столовую распахивается и в помещение вплывает белобрысая амеба. Как можно выглядеть так привлекательно с утра в лесу? Не спала она что ли, наводя марафет всю ночь? А следом за ней заходит и Радецкий. Вот это номер! Значит, пока я прошу дать мне время, он его даром не теряет? Интересно, они с утра встретились или с ночи не расставались? Хотя почему мне это интересно? Не мое дело!

— А Егор вообще куда-то делся, — замечает Ирка, поглядывая в сторону парочки.

— Кто? — удивляюсь я, не сразу понимая кого имеет в виду подруга, ведь за все время нашего знакомства она Мартынова ни разу по имени не назвала, — Мартынов что ли? А тебе-то какая разница? Радуйся, что рядом не отирается.

— Ага, — невнятно бормочет она и замолкает до конца завтрака, да и у меня после увиденного желание разговаривать пропало.

После завтрака мы собираем вещи, и готовимся к отъезду. Назад нас везут все те же автобусы, но прежде чем наш трогается, я замечаю, как в автомобиль к Радецкому усаживается Диана. А всю оставшуюся неделю меня самым наглым образом игнорируют! Марк не докучает не на парах, не в столовой, не после учебы. С утра здоровается сухо, если мимо проходит, а то и вовсе молча обходит стороной. Лишь Мартынов изредка подходит, но внимание того сконцентрировано на моей соседке, мне перепадают лишь скупые приветствия. Зато все чаще я стала замечать в своем поле зрения белобрысую амебу. Ну как можно быть такой липучей?

Наверное из-за регулярного созерцания ее физиономии у меня аппетит пропадает, и я возвращаюсь к питанию на чае, ведь никакая другая еда попросту в горло не лезет. И только весы немного ободряют — хоть на них есть улучшения, хотя и не идеальные, и особенно радует, что студенческая вылазка не добавляет мне лишних килограмм.

А ночами меня терроризируют сны, после которых я не могу заснуть и мучаюсь от напряжения во всем теле. В последнюю ночь так по постели ерзала, что только контрастный душ помог успокоиться. Из-за вечного напряжения и недосыпа я мучаюсь от головных болей и рассеянного внимания, совершенно не запоминаю, что объясняют преподаватели на лекциях и семинарах. И я отлично понимаю, что поможет снять это напряжение, но только абы кто не подойдет. Есть только один человек, способный мне помочь и в нем вся проблема.