(береме)няшка для миллиардера - Риша Старлайт
Так же к ним в комплект идут пояс и прозрачные тончайшие чулки. Ну точно облачение для шлюхи. Приличная девушка такой срамоты никогда не наденет!
— Нет, мне не нравится! — тут же отметаю я.
— Примерь, Няш! — требует Сулейман, расставляя ноги по шире и упираясь в них локтями.
С этим комплектом и целой корзиной эксклюзивного кружевного белья меня проводят в примерочную комнату! И да, это целая комната, а не отделенный зановесочкой загончик как в простых сетевых магазинах одежды.
Девушки-консультанты споро раскладывают выбранные мною комплекты на специальном столе, некоторые подвешивают на штанги, и улыбаясь, оставляют меня примерять все в одиночестве.
Я примеряю несколько особенно красивых гипюровых комплектов, и оба кажутся мне удобными и сексуальными. Пожалуй, возьму сразу два, ведь у меня, стыдно признаться, но дороже трусов со щенятами еще белья не было!
Третьим на очереди красуется то самое развратное облачение для шлюхи. Надеваю и его. Блин, в нем я выгляжу более обнаженной, чем без него. Тусики — просто треугольничек, прозрачной сеточкой прикрывающий лепестки, да веревочка, противно врезающаяся в попу… Лифчик не далеко ушел — едва скрывает сеточкой горошины сосков. Ну а пояс и чулки… мда!
И в тот момент, когда я решаю снять с себя это непотребство… в примерочную решительно вваливается Сулейман!
Я стыдливо прикрываю свои прелести ладонями.
— Опусти руки, Няш! Я хочу рассмотреть тебя! — охрипшим голосом командует миллиардер.
— Я выгляжу ужасно. — краснею я, чувствуя себе очень неловко.
— Ты? — поднимает бровь Сулейман.
Он подходит ко мне, осторожно отпускает мои руки вдоль тела, нежно оглаживает всю меня сверху до низу.
— Няш, ты — великолепна!
Голодным взглядом он поедает мои горошины, от чего они сморщиваются слегка и наливаются каменной упругостью, торчат бесстыдно под прозрачной сеточкой, царапая ткань, точно маленькие камушки, ну или косточки от черешен.
Сулейман издает дикий рык, и немедленно набрасывается на один сосок, а второй накрывает ладонью, пропуская темно-розовый камушек меж пальцами.
— Ох! — меня выгибает от удара электрического тока.
Сулейман прикусывает вершинку, втягивает сосок вместе с тканью, поигрывает и ласкает мою чувствительную плоть. Я еле стою, и, если бы не его вторая рука, плотно прижимающая меня к своему колом стоящему паху, я бы уже давно свалилась от одурения чистейшим удовольствием.
— Но… мы… в примерочной… — говоря я, пока еще в состоянии это делать.
— Да похуй, Няш, — рычит миллиардер, покусывая второй сосок.
Наигравшись вдоволь с моими полушариями, он в зеркало замечает, что моя попа едва ли прикрыта веревочкой меж булок. Немедленно принимается мять их, и играть с веревочкой, оттягивая ее и наблюдая как она щелкает по розовому колечку, когда он отпускает натянутую «тетиву». Мое колечко съеживается не без удовольствия, и я вся покрываюсь мурашками.
Вскоре и это кажется ему недостаточным. Одним движением миллиардер смахивает со стола все разложенные на нем дорогущие комплекты, чтобы усадить меня на поверхность. Широко разведя мои бедра в стороны. С вожделением он глядит на прозрачный треугольничек ткани, ни капли не скрывающий мои слегка раскрытые влажные лепестки.
Не снимая ни пояса, ни чулок, ни даже трусиков Сулейман решает приласкать меня прямо так, в этой срамной одежде. Пальцами он слегка сдвигает ткань и нежно касается сочащейся плоти.
Я дрожу. Невольно выгибаюсь на встречу его пальцам, на инстинктах пытаюсь сама насадиться на них.
— Какая ты горячая, Няш! Сейчас, моя красавица!
Миллиардер накрывает мою горошину указательным пальцем, большим же собирает влагу с лепестков и погружает его прямо меж них, в самую глубину моего естества.
Я стону, чувствую, как плотно обхватываю его палец тугими мышцами стеночек, но Сулейман немедленно накрывает мой рот губами, собирая, выпивая мой стон глубоким поцелуем.
Наше безумие длится долго, и я понимаю, что уже близка к пику. Так же я понимаю, что эрекция мужчины сейчас продерет его брюки, или он спустит прямо в штаны. Сулейман замечает мой интерес к его длине, и бессовестно пользуется этим. Хватает мою ладонь и прикладывает к своем паху. Ого!!! Таким стояком можно здания разрушать вместо огромного камня. А брюки у него превосходного качества, если могут сдержать подобную мощь и не порваться.
— Давай, Няш! — то ли приказывает, то ли умоляет меня Сулейман, и я понимаю, чего именно он сейчас хочет от меня.
Глава 37
Я соскальзываю со стола вниз, опускаясь перед ним на колени. Стены везде зеркальные, и взору Сулеймана открывается дивный вид моей попы с тоненькой ниточкой стрингов зажатой меж булочками. Он судорожно рычит, привычным жестом наматывая мои длинные волосы на кулак. Я же лезу освободить его ремень от пряжки. Расстегиваю брюки, и огромный, более двадцати сантиметров в длину, возбужденный орган буквально выпрыгивает ко мне в руки.
Крупная головка покачивается около моих губ, сочась смазкой и требуя моего пристального внимания к ней. Я раскрываю губы и слизываю выступившую солоноватую на вкус терпкую росу. Сулейман рычит что-то неразборчивое, пытаясь протолкнуть свое достоинство меж моих губ. И тогда я сжаливаюсь над мужчиной, принимая его в себя на столько, на сколько позволяет мой организм.
Конечно, до мастерства Кошмары мне далеко, но я стараюсь изо всех сил, и абсолютно счастливое лицо Сулеймана, пока я ласкаю его там, подтверждает, что я все делаю правильно. Какой же он большой и огромный! Я помогаю себе обеими ладошками, скольжу по рельефному стволу вверх-вниз, размазывая свою слюну и его смазку, головку же ласкаю языком и губами. Мои серьги покачиваются в такт движениям головы. Кулон скрывается и показывается меж грудей. Сулейман залипает на все это, как загипнотизированный.
Он перевозбужден — это чувствуется по твердости его органа, я чувствую, что его разрядка близка. Мужчина наматывает мои волосы еще сильнее, проталкивается в мой рот глубже некуда и выстреливает потоком солоноватой жидкости с привкусом моря. Ее так много, что справится с ней я не в состоянии.
Сулейман приходит в себя, отпускает мою голову, чтобы я не захлебнулась. Поднимает меня с колен, и вновь усаживает на стол, сам в свою очередь становясь на колени перед моими лепестками. Решительно рвет насквозь промокшие коллекционные трусики, и языком дотрагивается до самого сокровенного! Он старается не меньше моего, а может и больше, ведь уверенна, что он опытен в оральных ласках, не то что я… Его язык старается вовсю, лаская, перекатывая мою горошину, дразня
