Территория нелюбви - Алиса Перова
— Ныряй! — скомандовал он.
Я торопливо забралась в тёплый салон и, предвкушая приключения, поинтересовалась:
— А мы сейчас куда?
— Об этом следовало спросить прежде, чем садиться в незнакомую машину, — недовольно проворчал Ли.
Совсем, что ли, ку-ку? Сам же сказал: «ныряй». Ну и вот…
А дальше случилось странное. Ли стянул с себя зачуханную хламиду и штаны, под которыми на нём оказались чистые и приличные шмотки. Спрятал грязное тряпьё в багажник, переобулся и, достав из кармана резинку для волос, собрал свои патлы в аккуратный хвостик на затылке.
Трындец!
В машину сел уже совершенно другой человек — модный и совсем не старый. Да он даже моложе моего папы! Пушок разместился у Ли в ногах, и стало ясно, что для него такой способ передвижения уже привычный. И лишь когда машина тронулась, новый Ли ответил на мой вопрос:
— Домой тебя везём. Мать-то, небось, с ума уже сошла…
Давно сошла!
— Почему телефона у тебя нет? — задал он дурацкий вопрос.
Потому что! Был… и сплыл. В прямом смысле. Спасибо Сашке! Эх, а были бы у меня вот такие нунчаки…
Домой совсем не хотелось. Не то чтобы мы очень быстро добрались, но я была готова хоть всю ночь кататься. В обществе Ли и Пушка мне очень понравилось. И водитель оказался весёлым и добрым.
Когда машина въехала в наш частный сектор, я попросила не подъезжать к дому и высадить меня в начале улицы. Возражений не последовало, зато Ли с Пушком последовали за мной.
— Что ж у вас так темно на улице? — возмутился Ли. — Дай сюда руку!
Он коснулся моей ладони, которую я тут же отдёрнула.
— Руку давай, сказал! — потребовал он. — В чём дело?
— Не надо, — я спрятала ладони за спину, — я так не люблю…
— Чего ты не любишь? — не понял Ли.
— Когда меня трогают, — отвечаю совсем тихо и делаю шаг в сторону.
Но Ли шагает ко мне, наклоняется и, сощурившись, смотрит в глаза.
— Совсем никто не должен трогать? — спрашивает почти шёпотом, но я отворачиваюсь.
Чего пристал? Вали уже к себе!
— А мама? — не унимается Ли. — Она ведь как-то к тебе прикасается?..
— Ремнём, — почти выкрикиваю и, сорвавшись с места, мчусь к своему дому.
— Аика! — окликает Ли.
Да пошёл ты в жопу!
— Эй, Гейша, завтра начнём танцы с нунчаками!..
10.7
Шесть лет спустя…
Умею я танцевать, дядя Паш-ша! И покруче, чем твои нагламуренные выпуклые тётки с томными взглядами!
А сколько болезненных шишек и синяков было вначале — вспомнить страшно! Почти полтора года и две меховые шапки ушли только на то, чтобы научиться не попадать в собственный лоб. И потом ещё год я оттачивала технику со спортивными инвентарём, прежде чем Ли позволил мне станцевать с настоящими, убойными нунчаками. Теперь у меня дома их целая коллекция, но эти, подарок Ли, — самые любимые.
Мои нунчаки, как стремительные молнии, разрезают воздух… Я контролирую дыхание и наращиваю темп…
— Это кто там шастает по двору, а?
Увлечённая тренировкой, я не сразу понимаю, откуда доносится этот скрипучий противный голос.
— Эй, а ну брысь отсель, пока я не позвонила куда следует! Ишь!..
Это позади меня, за ограждением. Я складываю своё оружие, цепляю на лицо улыбку «для клиентов» и разворачиваюсь к незваным гостям. Хм… к гостье!
Мне срочно нужен забор. Двухметровый!
Старая перечница просунула свой мясистый шнобель сквозь ячейку сетки и подозрительно таращится на меня маленькими подслеповатыми глазками. Персональный рай, называется… Проходной двор! А эта дотошная проныра — моя ближайшая соседка.
— Здорово, шаболда! — Ричард со своей рябины вежливо приветствует старуху.
— Чего сказала-то?.. — нахмурилась она, глядя на меня.
— Говорю, здравствуйте! Погода хорошая!.. — я предостерегающе зыркнула на Ричи, памятуя, что он терпеть не может, когда с ним не здороваются.
Не стерпел и сейчас…
— Шалава! — добавил он и отправил бабку по маршруту, уже наверняка ею забытому. Мне же осталось лишь улыбаться.
И вот тут-то она и поняла, что дело нечисто, и заозиралась по сторонам. А Ричарда будто прорвало — он вдруг решил освежить себе память и выдал весь русский могучий, что в своё время успела вложить в него Бабаня. Надо сказать, преподавала она доходчиво — и детям за партой, и ворону на суку.
Старуха, когда разглядела, кто её благословляет, чуть богу душу не отдала. Какая уж тут тренировка? Пришлось извиняться за пернатого оратора, а потом забалтывать соседку и удовлетворять её неуёмное любопытство, пуская в ход профессиональные чары. В душе я, конечно, солидарна с Ричи, но враги среди новых соседей мне пока не нужны. Пока я не отгородилась от них.
Под пристальным наблюдением старухи и градом её вопросов я выгрузила из багажника контейнеры с саженцами и садовый инвентарь.
— Поздновато сажать задумали! — квакнула карга.
Да пошла ты, специалистка!
— А ты что это, никак сама рулишь? — последовал очередной и очень негодующий окрик. — Да куда ж родители смотрят?! Тебе годов-то сколько, соплюха?
Настроение работать напрочь пропало. А сорвусь сейчас на бабку, и Ричард мигом подключится. И капец старушенции! Игнорируя её возмущённые комментарии, я закрутила проволочкой калитку, прыгнула в машину и рванула с пробуксовкой, беспощадно обстреляв соседку гравием из-под колёс. Врубила музыку погромче, чтобы не слушать напутственные проклятия, и — домой! Ричи нагнал меня только за поворотом. Притормозив, я открыла ему дверцу и не сдержалась:
— Козёл ты, Ричард!
— Шалава!
Вот и поговорили!
10.8
А дома… Сизый туман! И не продохнуть!
Врываюсь в кухню — над горящей конфоркой чернеет некогда белая кастрюля с каким-то опасным содержимым, а рядом за столом сидит Стешка в весёленькой пижамке, уткнувшись носом в ноутбук. Слышу остервенелое карканье с
