Folie a Deux (СИ) - Шишина Ксения

— Всё в порядке. Ничего, — я действительно так считаю. И без физического удовольствия я получила эмоциональную подпитку. Энергию. Ощущение, что важна сама по себе.

— Ты такая мягкая. И женственная, — адресованная мне улыбка кажется счастливой. При мне она вроде бы впервые настолько широкая, что частично обнажает зубы и касается глаз Райана, вызывая мимические морщинки и около них тоже. — Я и не думал, что быть рядом и заниматься с тобой любовью будет настолько откровением и удовольствием для меня. Это словно наркотик, с которого нет ни возможности, ни желания слезать. Я на тебя подсел, — он покидает моё тело с тихим стоном, но только для того, чтобы чуть отстраниться и прикоснуться ко мне пальцами. Восхитительными, длинными и знающими, что делать. Я вздыхаю почти в подушку, неосознанно глуша подступающий экстаз, но свободной правой рукой Райан поворачивает моё лицо в свою сторону и, видимо, собирается держать его так до самого конца. — Нет, Моника. Я хочу тебя слышать. Дай это мне.

Я начинаю задыхаться спустя всего несколько ритмичных и выверенных движений. Под влиянием в том числе и пристального взгляда молящих о чём-то глаз. От странного чувства покоя, хотя про биение сердца точно невозможно так сказать, внутренней идиллии, совмещённой с накатывающим волнами удовольствием, от которого поджимаются пальцы на ногах, и счастья, растекающегося по всему организму благодаря кровеносным потокам. Я всё равно что дышу и живу Райаном Андерсоном, пока, ведомая и податливая, всецело подчиняюсь ему. Тому, что он делает, и его желанию, чтобы мне тоже стало хорошо. Не проходит много времени прежде, чем мои внутренние мышцы сжимаются вокруг его пальцев. Толкая меня за грань, они продлевают мгновение небывалого единения. Продолжают касаться ещё на протяжении некоторого времени после. Я зажмуриваюсь от того, что реальность захлёстывает пелена из жара и словно тумана, лишающего сознания.

— Да, вот так, детка, — шёпот овевает мои ключицы вместе с тем, как секунду спустя я чувствую фактически невесомый поцелуй в уголок губ и последующее восторженно-тихое признание, — ты потрясающая. Мне так не хочется тебя ни с кем делить. Может быть, ты никуда не пойдёшь?

— Это всего лишь встреча с подругой, — немного восстановив дыхание, произношу я и поворачиваюсь к Райану лицом. Моя правая ладонь независимо от приказов мозга устремляется к подтянутому животу с дорожкой волос внизу. Даже такое целомудренное прикосновение, не пересекающее невидимую грань, заставляет меня хотеть остаться в своей кровати вместо того, чтобы собираться и ехать на выставку. Но мы с Ребеккой давно не виделись, и, кроме того, у нас вроде как традиция. Раз в месяц мы непременно выбираем какое-нибудь культурное мероприятие, которое заинтересует нас обоих, и выбираемся его посетить. Уже завтра в свои права вступит второй осенний месяц, что лучше всего свидетельствует о том, каким во многом странным и непостижимым периодом для меня оказался почти закончившийся сентябрь. Когда он только начинался, я и подумать не могла, что спустя несколько недель буду засыпать и просыпаться рядом с Райаном Андерсоном. Рядом с его теплом, которого иногда так много, что ночами я просыпаюсь от ощущения жара и нехватки воздуха, настолько сильно мужские руки и ноги сжимаются вокруг меня. — Пара-тройка часов, и я вернусь. Ты можешь поработать или что-то ещё.

— Я не против заняться этим чем-то ещё с тобой.

— Мы не можем всегда быть вместе, Райан, — с несколько омрачившимся настроением качаю головой я и чувствую, как атмосфера беззаботности и эйфории улетучивается, словно её и не существовало. — Чтобы двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. У меня пока ещё есть работа, которую я должна выполнять, и я в любом случае не собираюсь терять друзей. Мне казалось, что тебе нравится моя независимость. То, что мой мир включает не только тебя. Что в нём есть и другие люди. Я просто… Просто я делю тебя с гораздо большим количеством вещей, чем ты меня, но в целом это неважно, поэтому всё нормально.

Райан откидывается на спину и подушку. Его ближайшая ко мне правая рука сжимается в кулак около бедра, приминая простынь, и я едва ли осознанно придвигаюсь ближе, перемещая ладонь туда, где под кожей гулко бьётся сердце. Просто хочу быть рядом. Так, как только возможно. Ожидание не проблема для меня. Выбирая между ним и его женой, я всегда буду на стороне мужчины, живущего со мной, возвращающегося ко мне каждый вечер, занимающегося со мной именно любовью и точно желающего, чтобы однажды у нас появилась своя семья. Семья, в которой он, может быть, будет счастлив и сможет забыть о неудачном браке, но при этом отстоит право на совместную опеку над старшими детьми и никогда не совершит по отношению к ним неправильных вещей. То, что он хочет причинить им как можно меньше ущерба и стресса и потому терпеливо ждёт взаимности в вопросе развода от их матери… Я просто не могу не думать о том, как меня это восхищает. Усиливает мою привязанность. Хотя кому я вру? Может быть, чувство, что возникло в моей груди ещё в самую первую ночь, в тот момент, когда Райан заснул и позволил мне стеречь его сон, созерцать его таким, каким он мало кому себя показывал… может быть, это чувство уже тогда являлось любовью, просто я не понимала и вообще не планировала задумываться о ней. Как и о том, что внутри он может оказаться не совсем таким, каким на поверхности.

— Я более не хочу быть с тобой плохим или эгоистичным, но я останусь один, как только ты уйдёшь, и, как мне кажется, тут же лишусь всякого понимания, куда себя деть. Я уже давно не хотел кого-то поблизости настолько сильно, но тебя хочу, — Райан чуть расслабляется и, разжимая кулак, прикасается к моей руке поверх левой части своей грудной клетки. Наши ноги также вступают в контакт друг с другом после небольшого движения с моей стороны, и их соприкосновение охватывает меня изумительной дрожью полностью положительного свойства. Мне становится теплее, несмотря на отсутствие предпосылок к замерзанию. Мужчина ещё недолгое время смотрит вверх, но прекращает вглядываться в потолок с включённой люстрой на нём прежде, чем поворачивает голову ко мне. Являвшиеся истинно холодными в нашу первую встречу, сейчас серо-зелёные радужки вместе со зрачками подёрнуты странной пеленой, которая, впрочем, вполне может быть просто влагой, вызванной реакцией на яркий свет. — Что скажешь, если я пойду с тобой? Нам необязательно говорить твоей подруге, кто я такой. Лишь имя, и всё.

Он смотрит на меня почти печально. Грусть, открывающаяся мне фактически впервые, пропитывает каждую молекулу воздуха. Самую даже крохотную пылинку, невидимую взгляду, но перемещающуюся в пространстве или обитающую на предметах интерьера. Кроме того, эмоция обосновывается ещё и в чертах мужского профиля. Главным образом её выдает вертикальная складка на переносице в сочетании с несколькими горизонтальными линиями, прорезающими лоб по длине. Мне хочется разгладить их, но кончики пальцев всё перемещаются по кругу вокруг примерного местоположения сердца и не желают никуда сдвигаться. Райан же просто дышит и молчит, и на удивление лишь ждёт со взором, неотрывно сосредоточенным на мне, касаясь моей согнутой в колене ноги.

— Ничего не получится. Ребе и так знает, кто ты. Она помешана на списке Форбс. Или на отдельных личностях, попавших в него.

— Ты не шутишь?

— Нет, — отвечаю я, осознавая, что всё-таки скольжу рукой выше. Начинаясь на шее и продолжаясь на скулах и вокруг мужских губ, щетина слегка колет мне кожу, но желания отдёрнуть ладонь это не вызывает. — Чему ты улыбаешься? Что смешного?

— Однажды я ей точно понравлюсь. Знаешь, буквально с первого взгляда.

Я издаю смешок прежде, чем успеваю себя сдержать. Он кажется нелепым и глупо звучащим. Как у ребёнка. И соответственно нисколько не сексуальным. Будто у меня внезапно заложило нос или уши, и в результате этому смеху лучше было бы остаться в моём горле. Но нет.

— И почему меня не удивляет то, что ты так сказал?

— Потому что это правда, — Райан ещё плотнее обхватывает внутреннюю сторону моего колена, подтягивает его ближе к себе, и часть меня буквально не верит, что мы лежим тут совершенно обнажённые, обмениваемся улыбками и при этом затрагиваем в том числе и какие-то серьёзные темы. Люди, которые чувствуют себя рядом друг с другом настолько свободно и раскованно, остаются вместе навсегда? Или всё это временно и тоже вполне может приесться и наскучить? Произошло ли у него так с женой? Видит Бог, мне хочется думать, что у них и вовсе никогда не существовало такой связи… что Андерсон не просил её помогать ему с разными подсчётами. Что его закрывающиеся глаза и взывающий тон голоса в соответствующий момент это только моё и для меня. Но я, скорее всего, не осмелюсь спросить об этом. Ни сейчас, ни спустя время.