Моя любовь, моё проклятье (СИ) - Шолохова Елена

Впрочем, плевать, что он там подумал, тут же одёргивала сама себя. Он сам поступил некрасиво и малодушно. А значит, его мнение волновать вообще не должно. Тем более он сидит там, на троне, к челяди своей спускается изредка и их перешёптывания ему, похоже, до лампочки. Хотя что уж скрывать — как бы она себя ни убеждала, а его мнение волновало и очень сильно.

Только б до него не докатились эти слухи! Он ведь в обычные дни держится очень отсранённо, общается только с техническим директором и с… Алиной, вспомнила она, и аж тошнота накатила. Уж эта секретарша не только передаст, то и от себя присочинит. И это будет ужасно.

Полина и так не знает, как ей теперь работать дальше, среди всех них, перешёптывающихся. Даже вон Анжела косилась на неё исподтишка, что уж говорить об остальных.

Перед обедом Лиза примчалась в кабинет совершенно заполошная, тряся перед носом стопкой документов, которые до этого Полина целый час копировала.

— Это пакет к тендеру! Директор сказал — срочно! Это надо прошить! Где дырокол? Где суровая нить? — суетилась Лиза и тормошила всех. — А конверт? У нас же были где-то плотные конверты? Такие коричневые?

Потом она вдруг спохватилась:

— Ой, чёрт, паспорта-то у меня всё равно нет… Тогда завтра…

Лиза сунула уже прошитую стопку в ярко-розовую папку и убрала к себе в лоток. Суета мгновенно стихла и все занялись своими прежними делами. Анжела и Аня уткнулись в простыни экселевских таблиц, Додик — в изучение клиентской базы, ну а Полину вновь заслали носить тяжеленые регистраторы в бухгалтерию.

Заходить сейчас в бухгалтерию ей совсем не хотелось. Если б имелся выбор, она бы скорее ткнула голым пальцем в осиное гнездо, но выбора такого, увы, не было.

Полина занесла стопку регистраторов, спросила, куда всё это сгрудить.

Инга Миц с полуухмылкой кивнула на широкий подоконник. Остальные девушки на неё вроде как и не смотрели, но многозначительно переглядывались между собой, а воцарившееся в кабинете ядовитое молчание буквально жгло кожу.

Именно в этот тягостный момент небольшой динамик над дверью засипел, захрипел, а потом вдруг оттуда полился голос Долматова, чёткий, твёрдый, уверенный. Он обращался к ней, к Полине, по имени-отчеству, во всеуслышание. Обращался, считай, по радио!

Потом слово взял урод-Хвощевский. Извинился. Тоже, получается, при всех.

В кабинете бухгалтерии по-прежнему стояла тишина, но теперь уже это была совершенно другая тишина. Сложно объяснить, но это чувствовалось. Минуту назад безмолвие давило и жалило, а теперь нет. Теперь девушки взирали на Полину с откровенным недоумением. Да она и сама остолбенела от изумления.

Про неё по-прежнему шептались и в лифтах, и в кабинетах, и в коридорах, но иначе. И в собственном кабинете сразу антигероем стал Хвощевский, а не она. И Анжела сразу припомнила, что год назад на новогоднем корпоративе он тоже к ней приставал. И даже Лиза пробурчала что-то солидарное.

Полина сразу возликовала. Выходит, не такой Ремир и гад! Услышал, но не пропустил мимо ушей и в сплетни не поверил, а решил вступиться и заткнуть всем рты.

Значит, всё-таки она не ошибалась, и он к ней правда неравнодушен! Вон даже удивляются все, с чего он вдруг сподобился вмешаться.

Работа сразу закипела. Полина, с трудом сдерживая ликующую улыбку, бойко перенесла все регистраторы и вдохновенно принялась за новое поручение.

Через полтора часа Лиза уже и не знала, что ещё ей доверить такого, чего по незнанию испортить нельзя. Но тут позвонили снизу, из центра обслуживания клиентов. Сообщили, что недовольный клиент скандалит и требует начальство.

— Вот блин, принесло же опять этого Пуртова! Сейчас всю кровь мне свернёт, — скривилась Лиза. Даже слово «начальство» её не утешило.

— А что за Пуртов? — полюбопытствовал Додик.

— Тёмочка, ты же изучаешь базу, найди там всё про него, он к нам часто бегает ругаться. А вообще, он ипэшник. Очень противный мужик. Всё ему не так. И доходов-то с него штук пятнадцать в месяц, а воплей-то, воплей, мама дорогая!

Лиза, обречённо вздохнув, поплелась из кабинета, а спустя пару минут позвонила Анжеле, потребовала выкатить распечатку переговоров для этого Пуртова.

— Полин, будь другом, отнеси это вниз, — попросила её Анжела, протянув несколько распечатанных листов.

Полина подхватила бумаги и понесла их Лизе. Крики разгневанного клиента слышались даже в коридоре.

— Я ещё раз повторяю. Мне обещали в этом самом офисе, что новые номера будут подключены по другому тарифу, со скидкой. Вот у меня даже доп. соглашение с собой. А счёт посмотрите. По новым номерам, как и по старым — никакой скидки. Вы обманули меня! Я не буду платить, я вообще сейчас на вас жаловаться пойду в Россвязьнадзор и в прокуратуру.

Лиза лепетала что-то невразумительное, но мужчина только распалялся ещё больше.

— Мы обязательно разберёмся! — пообещала ему Полина, ослепительно улыбаясь. Он обернулся на голос и замолк. Она уловила его перемену настроения, подошла ближе, посмотрела прямо в глаза. — Мы обязательно решим эту проблему в самое ближайшее время. Вы же дадите нам несколько дней, чтобы понять, в чём ошибка, и всё исправить?

— Конечно, — просипел клиент, кивнув, и смущённо улыбнулся.

— Вот и хорошо, спасибо вам за ваше терпение и понимание.

— И вам спасибо.

Ушёл он слегка обескураженный, но вполне довольный.

— Ух ты! Как ты его! — воскликнули девочки.

— Да, спасибо, — буркнула Лиза. — Только вот с номерами что за фигня? Он ведь прав — новые подключения в апреле шли по скидочному тарифу. Ну-ка проверьте остальных. Если мы и с другими так накосячили, то нас же сейчас порвут.

Так оно и получилось. Не все, но добрая половина номеров требовала перерасчёта. Девчонки переполошились. Пока сами вручную выкатывали в бешеном темпе новые счета, Полину выставляли на баррикады — уговаривать и успокаивать разволнованных клиентов. И это было совсем несложно. Даже самые нервные уходили в приподнятом настроении. А всё потому что радость, которая её так и распирала, оказалась вдруг заразительной.

В пятом часу к ним заглянула девушка-кадровичка и пригласила Полину пройти в кадровую службу.

Полина взлетела на четвёртый этаж, впорхнула к ним в кабинет и звонко поздоровалась, щедро одарив девушек цветущей улыбкой.

Супрунова кивнула на свободный стул и протянула ей какую-то бумагу:

— Полина Андреевна, ознакомьтесь с приказом.

А там чёрным по белому: Прекратить действие трудового договора с 24 мая 2017 года… Её имя, должность, табельный номер… Внизу подпись Долматова и сегодняшнее число.

В первый момент она глазам своим не верила — это наверняка какая-то ошибка. Он же… И осеклась. А что он? Переспал? Может, для него это обычное дело. Ведь он же сбежал потом.

Полине показалось, что её ударили наотмашь, так сильно, что острым спазмом скрутило лёгкие и вдохнуть не получается. В груди, пульсируя, стремительно разрастался сгусток острой боли. Глаза зажгло, губы непослушно задрожали, пришлось прикусить их. И пальцы свело, так что ручка, которую всучила Супрунова, выпала.

— Эй, ну, ты чего это? Воды дать?

Супрунова повернулась к своим сотрудницам.

— Девчонки, подайте воды Полине Андреевне.

Та, что за ней приходила, поднесла стакан.

Супрунова наклонилась поближе и тихо сказала:

— Глупая, надо было в пятницу на корпоративе к нему подойти, поговорить, он бы простил… Не подсказал, что ли, никто из ваших? А теперь-то что слёзы лить? Если тебя это утешит, Лизку вон тоже квартальной премии лишил и из ведущего в обычного специалиста разжаловал. Вон уже девчонки капли ей приготовили. Она ещё не в курсе. Может, тебе тоже успокоительное накапать?

Полина, оглушённая новостью, качнула головой. Потом подняла ручку, быстро расписалась и вылетела из кабинета.

С минуту помешкав у лифта, решительно двинулась на седьмой.