Белва Плейн - Благословение
– Что ж, день приближается, – сказал Джей, – и я даже купил новый костюм.
– И я тоже. Платье совсем, как у невесты. Ты будешь удивлен.
– Дай попробую угадать. Розового цвета?
– Я ничего не скажу. Но тебе понравится. Ширли помогала мне выбирать его.
– О-ох! – Джей скорчил смешную гримаску.
– Не беспокойся, она знает, что к чему, и мне только нужно немного подшить его.
– Дженни, дорогая, что бы ты ни делала, что бы ты ни одела, ты будешь…
Зазвонил телефон. Она прошла в комнату и сняла трубку.
– Доброе утро, – произнесла Эмма Данн. – Извините, что звоню вам так рано, но я не могла дозвониться несколько вечеров подряд.
За эти несколько секунд ладони Дженни покрылись потом.
– Я не могу говорить с вами. Я тороплюсь на работу, – ответила она, пытаясь говорить спокойным голосом.
– Я понимаю. Я отниму у вас несколько минут. Скажите мне, когда вы сможете зайти и встретиться со мной. На ваше усмотрение. Назначьте время.
– Это невозможно. Я сейчас повешу трубку.
– Поверьте, вам не удастся этого избежать, мисс Раковски. Джилл не собирается отступать. Я хочу предупредить вас. Так что вам лучше смириться с…
Дженни положила трубку, вытерла руки носовым платком и провела платком по своему пылающему лицу.
– Какие-нибудь неприятности? – поинтересовался Джей.
– Нет, с чего ты взял?
– Ты выглядишь озабоченной.
– Да, немного. Это клиент… трудное дело, у нее такая трудная жизнь, это ужасно.
Он мягко произнес:
– Ты не должна смешивать эмоции с законом. Ты сгоришь заживо, если будешь так переживать. Может, тебе следует сменить номер телефона. Впрочем, тебе осталось жить здесь не так уж долго.
Он встал и потянулся за своим портфелем. Дрожь охватила Дженни, когда он нагнулся поцеловать ее. Слезы, несмотря на всю решимость, наполнили ее глаза.
Джей изумился:
– Что это? Ты плачешь?
– Нет, нет. Я… это только… Я подумала о нас, и до меня только что дошло. Я чувствую… Я так счастлива.
– Какое горе! Ох уж эти женщины! – Смеясь, он пытался копировать типично мужскую реакцию. – Разве сможет мужчина когда-нибудь понять их? Ну, я лучше побегу, и тебе пора. Я позвоню тебе днем.
Джилл не уйдет. Она настойчивая, не так ли? Упорная. Как ты, Дженни? – спрашивала она себя.
Она вымыла несколько тарелок, подкрасила глаза и губы и, все еще дрожа, отправилась на работу. С большим облегчением она вспомнила, что целый день предстоит провести в офисе, а не в суде. «Как животное в своем логове, я укроюсь в своем уголке с привычными столами, книгами, двумя креслами, высоким окном, закрытой дверью. Машинистка ответит на телефонные звонки и скажет, что меня нет, если я попрошу ее. Я не делала так раньше; но меня еще не загоняли в угол». Джилл не уйдет прочь.
Сегодня, как и все предыдущие дни, клиенты приходили вместе с детишками. Бедные женщины, не имеющие родных в этом холодном городе, им не с кем было оставить детей.
– Это мой Рамон. Ему исполнилось два года на прошлой неделе. Поздоровайся с тетей.
Рамон посмотрел своими черными глазками, потом наклонил голову, спрятав испачканный нос в маминой юбке.
– Он большой для двух лет, – сказала Дженни, не имея ни малейшего представления о том, как выглядят двухлетние дети.
– Да, и сильный. А это Селия. Ей восемь месяцев. Ребенок, которого женщина держала на руках, был необычайно красивой девочкой с нежными чертами лица и не походила ни на мать, ни на брата. Она улыбнулась Дженни ангельской улыбкой и протянула к ней розовую ручку, как бы признавая наличие какой-то общей тайны между ними. Дженни взяла эту ручку, и маленькие пальчики сжались.
– Она чудесная, – сказала Дженни. Женщина кивнула.
– Они мои бриллианты, мои сокровища, эти двое.
Эти слова напомнили Дженни эпизод из древней истории, которой она занималась в колледже два семестра: римлянка Корнелия показывала своих детей:
– Вот мои сокровища.
Эта женщина была тоже измученной и потерянной: ее выселяли из квартиры. Она смотрела сейчас с любопытством, удивляясь, вероятно, почему Дженни все еще держит ребенка за руку. Дженни высвободила свою руку.
– Хорошо, теперь давайте посмотрим, что мы можем сделать для вас, миссис Фернандес.
Позже, позвонив ей, как обычно, Джей сообщил, что у него есть новости.
– Хорошие или плохие?
– И те, и другие. Хорошая – то, что совет по планированию отклонил предложение компании «Баркер». И все это благодаря тебе.
Довольная Дженни однако более трезво оценила ситуацию.
– Все было, вероятно, решено с самого начала. Как я уже сказала твоим родителям, у них уже сложилось определенное мнение еще до того, как я открыла рот.
– Это верно лишь отчасти. На некоторых из них произвело впечатление то, что ты сказала еще дома, а другие изменили свое мнение, когда услышали тебя на собрании. Они думают, ты просто одержала победу над другой стороной. Голосование было трудным, расхождение всего в два голоса.
– А какие плохие новости?
– Ну, это не столько плохие, сколько неприятные. Мой отец и несколько других членов комитета по защите окружающей среды получили ряд непристойных анонимных писем, отправленных по почте где-то в десяти или пятнадцати милях от города. Отец прочитал мне одно по телефону. Довольно мерзкое.
– Угрозы? – Она вспомнила, как ее толкнули с лестницы.
– Что-то в этом роде, но не совсем так. Все хорошо продумано, нельзя подкопаться с юридической точки зрения. Но очень оскорбительные в то же самое время. И ты упоминаешься в некоторых из них.
– Какая честь! Я польщена.
– Очевидно, тот, кто стоит за всем этим, обеспокоен предстоящим в следующем месяце голосованием в городском совете, и они боятся, что ты можешь убедить их. Джордж Кромвелл – он входит в совет, ты помнишь, – говорит, что компания «Баркер» прислала кучу бумаг, большинство из которых посвящено детальному анализу водной системы, о чем ты говорила, и некоторые теперь подготовлены специалистами. Они действительно обеспокоены, говорит он.
– А не могут ли они стоять за этими письмами?
– Могут, но я не думаю, что это они. Это, кажется, не их метод. Хотя, кто знает? В самом городе есть всякий сброд. Фишер первый тому пример, как ты сама могла убедиться. И наш мэр может использовать его для своих целей. Не забывай, здесь поставлены на карту большие деньги. Большие деньги. Как бы там ни было, я не хочу, чтобы ты ходила одна по городу, когда снова поедешь туда. Я поеду с тобой. – Джей переменил тему. – Как насчет кино сегодня вечером? Потрясающий фильм идет недалеко от твоей работы.
В обычное время, думала Дженни, повесив трубку, это дело в Грин-Марч вряд ли вызывало бы такое беспокойство. Она назвала бы это бурей в стакане воды, подумаешь, кучка сердитых обывателей, написавших мерзкие письма, – только и всего. Но она так нервничала в эти дни, что было вовсе не похоже на нее.
