Симона Элькелес - Как разрушить летние каникулы (ЛП)
– Они тебя любят, – говорит Эйви. – Посмотри, они идут за тобой.
Я взяла коричневый бумажный пакет с «едой» (интересно, что внутри находится?) в руку и спряталась за ним.
Бесстрашный Эйви взял целый мешок и высыпал немного корма на руку. Пока альпака кушает, я слышу звуки, о которых предупреждала Снотти… громкое хрюканье, похожее на отрыжку. Я со страху наклонилась позади Эйви.
– Черт.
– Что? – я ничего не вижу, потому все еще прячусь за ним.
– Он сделал это.
– Что сделал?
Когда он повернулся, я увидела слипшиеся волосы Эйви с прилипшими кусочками «еды» вместе со слюнявой мокротой.
– Фу, отвратительно! – отходя, сказала я.
– Он плюнул на меня, потому что я пытался тебя защитить.
– Ты мой герой, а сейчас отойди от меня, ты омерзительно выглядишь, – я засмеялась над ним.
– Не так давно я мыл твою ногу от змеиных кишок. Это было не очень приятно. А теперь, ты должна меня поцеловать, – сказал Эйви, подходя ко мне.
Я спряталась за смеющейся Офрой.
– После инцидента со змеиными кишками я не просила тебя меня целовать.
Он остановился. Он такой милый, даже с прилипшей «едой» в волосах. Я подошла к нему, держась немного на расстоянии, наклонилась и соприкоснулась с ним губами, а затем снова отошла
– А теперь тебе необходимо помыть голову. Дважды.
Глава 26
Нашу историю нужно помнить, но не повторять
Нашей следующей остановкой (после того, как Эйви помыл голову в раковине на ферме альпака) было место под названием Крепость Масада. Я никогда не слышала об этом месте и мне интересно, почему же так много людей хотят побывать в этой «крепости».
Пока мы ехали, я пришла к выводу, что большая часть Израиля – это пустыня. Интересно, почему это место считается бесценным? Когда мы въезжали в Крепость Масада, я спросила у Эйви:
– Зачем мы приехали сюда?
– Чтобы показать тебе часть истории твоего народа. Думаю, тебе понравится.
Моего народа? Какого народа? Я не уверена в этом, даже несмотря на то, что ребята думают, будто я еврейка. Дело в том, что я была воспитана не как все. Мама не верит в религию так же, как и в низкоуглеводные диеты.
Мы украшали елку к Новому году до тех пор, пока в семь лет я не поняла, что Санты не существует. Родители должны были сказать своим детям, чтобы они не рассказывали правду малышам в школьном автобусе о Санте Клаусе и Зубной Фее. Ты бы удивилась, узнав, чему дети учатся в желтом автобусе.
После того, как я узнала, что Санты не существует, я сказала маме, что больше не нуждаюсь в елке. Дерево не символизировало христианство или Новый год. Оно ассоциировалось с Сантой. И когда вера в Санту пропала, отпала необходимость наряжать дерево. Это было моим религиозным уроком, который, конечно же, не был религиозным.
Выходя из автобуса, я смотрю на красный массив, называемый Крепость Масада. Меня удивляет, что ребята вместо того, чтобы смотреть на гору, достают воду из машины.
– Сколько ей лет? – спросила я, ни к кому не обращаясь.
Морон, как всегда, не расставаясь со своим ружьем на плече, сказал:
– Здесь была война в семьсот третьем.
Я смотрю на него.
– Тысяча девятьсот семьдесят третьим году? – попыталась угадать я.
– Нет. Раньше.
– В тысяча четыреста семьдесят третьем?
– Нет, – сказал Ду–Ду, – просто в семьсот третьем году.
В семьсот третьем?
– Ты хочешь сказать почти две тысячи лет назад?
– Да.
На это раз, я внимательней осматриваю важную историческую крепость, расположившуюся в середине пустыни Израиля. Я пытаюсь представить разгоревшуюся две тысячи лет назад войну между евреями и их врагами.
– Интересно, что там такое.
– Скоро ты узнаешь, – сказал Эйви, подавая мне бутылку воды. – Тебе нужно постоянно пить воду, а иначе, во время восхождения на гору у тебя будет обезвоживание.
– Ты думаешь, я смогу подняться на эту гору?
– Эми, я знаю, что сможешь. Также как и твои предки сделали это до тебя. Видишь эту дорогу в форме змеи?
– Ее называют змеиной дорогой, потому что там есть змеи? – пусть я груба, но в моем путешествии уже было много опыта со змеями. Большое спасибо.
– Она называется так из–за своей формы, – он на время меня успокоил.
Мы идем рядом с нижней частью «крепости», а впереди виднеется извилистая дорога, ведущая к вершине. Ду–Ду, Снотти, Офра, О’Дейд и Морон начали подниматься в гору. Слева я увидела длинный трос, протянутый до самой верхушки. Взглядом проследив за тросом, в конце я увидела канатную дорогу, расположенную у подножья горы.
– Почему мы не пошли по канатной дороге?
Эйви вступил на «незараженную» змеями дорогу.
– Дойдя самостоятельно до верхушки, ты почувствуешь себя победителем. Я много раз уже так делал и всегда великолепно себя чувствовал.
Я вступила вслед за Эйви на змеиный маршрут. Сначала это легко… если нужно только переставлять одну ногу перед другой, то в скором времени я взберусь на вершину.
Но спустя двадцать минут я уже задыхалась, а мои ноги ужасно тряслись. В Иллинойс нет гор, а есть только холмы и к такому я не привыкла. Я приостановилась и Эйви вместе со мной. Я знаю, он может намного быстрей взобраться на гору.
– Иди вперед, – говорю я, когда мы прошли половину маршрута, – если я не умру от усталости, я задохнусь от собственного пота.
Он покачал головой.
– Я серьезно.
– Я знаю, ты сможешь. Тебе нужно пойти чуть побыстрей, чтобы мы успели прийти до захода солнца.
– С кем сражались евреи? С палестинцами?
– Нет. С римлянами.
Почему римляне хотели захватить это место?
– Тогда почему евреи ненавидят всех палестинцев?
Он остановился и повернулся ко мне.
– Мы не ненавидим всех палестинцев.
Я недоверчиво фыркнула.
– Я поверю в это лишь тогда, когда увижу это на CNN.
Наконец то, виднеется вершина Крепости Масада. Мне потребовался всего лишь час, чтобы взойти на гору. Не могу поверить, что я действительно поднялась на вершину.
Добравшись до вершины, я удивилась, увидев древние руины.
– Здесь евреи победили римлян в сражении?
– Не совсем. Здесь евреи покончили жизнь самоубийством, – ответил О’Дейд.
– Что? – в шоке спросила я, немного испугавшись.
Офра встала перед ним.
– Наши предки поднялись на Масаду и жили здесь во время войны. Римляне терпели потери, ведь они не могли взобраться на гору, миновав атаку с вершины Масада.
Эйви привел меня к одному из руин.
