Сандра Браун - Любовное пари
— Зато будет ощущение родственности, душевной близости, — возразила Санни.
— Может быть. В мимолетных любовных связях не хватает именно такого родства душ, простоты отношений. Женатый мужчина может в любой момент раздеться перед женой донага и раздеть ее, и это не приведет ни одного из них в смущение и будет воспринято как нечто совершенно естественное. Если между мужем и женой существует сексуальная гармония, этот простой акт раздевания доставит им немало удовольствия.
— Пожалуй, в этом я с тобой согласна.
— Легко себе представить, как он берет ее руку, целует ладонь и прижимает ее к своему… — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Ты понимаешь, о чем я?
— Да, понимаю.
— Это хорошо, я так и думал, что ты меня понимаешь, — улыбнулся он. — Потом он покажет ей, как надо ласкать его, чтобы доставить максимальное удовольствие, чтобы он воспылал к ней неутолимой страстью, чтобы она сама увидела, как остро он ее хочет… Потом он станет целовать ее грудь, ласкать ее соски губами и языком именно так, как хочет этого она, потому что он тоже будет стремиться доставить ей неземное наслаждение… Зная свою жену, он станет вести любовную прелюдию именно так, как нужно ей. Я прав?
Санни открыла было рот, чтобы ответить на его неожиданный вопрос, но не смогла произнести ни звука. Вместо этого она лишь согласно кивнула и только спустя несколько секунд сдавленно вымолвила:
— Да, ты прав.
На щеку ей упала непослушная прядь волос, и Тай, наклонившись к Санни, стал осторожно сдувать локоны, любуясь таинственным мерцанием сережек в ее ушах.
— Да, Санни, брак имеет свои плюсы, — сказал он, — и все же настанет такое время, когда повторение одного и того же ночь за ночью наскучит, приестся.
— Я так не думаю.
— Да? — удивился он, заглядывая ей в лицо.
Санни облизнула пересохшие губы.
— Если двое хотят доставить друг другу истинное наслаждение, это не может наскучить никогда.
— Пожалуй, так, только я бы добавил, что эти двое должны обладать авантюрной жилкой…
— Да, и стараться делать друг другу приятное не только в постели.
— Наверное, это и есть настоящая любовь, Санни, — тихо прошептал Тай, осторожно лаская губами мочку ее уха и играя языком с двумя крошечными бриллиантовыми сережками. — Ты говоришь о любви?
— Да…
— Тогда способ, при помощи которого они познакомились, а потом и полюбили друг друга, не будет иметь для них никакого значения, правда? — Его глаза встретились с ее глазами. — Тогда секс между ними, доставляя огромное наслаждение, не будет только потребностью тела. Их взаимоотношения будут обогащены любовью, доверием, ответственностью друг за друга, — он откровенно любовался ею, — им не надо будет спешить, потому что, насладившись друг другом, они заснут в одной постели, прижавшись друг к другу, словно котята.
Прислонившись лбом к ее горячему лбу, он закрыл глаза и пробормотал:
— Черт побери, Санни. Все эти разговоры разбудили во мне острое желание оказаться на месте такого счастливого мужа…
Ей и самой нестерпимо захотелось испытать то чувство душевной близости, о котором он только что так хорошо говорил. И не только душевной. Ей хотелось коснуться губами его рта и нежно ласкать его губы и язык… Санни даже потянулась навстречу его губам, но в этот миг Тай отстранился от нее и грустно подвел итог:
— Только все это не для нас. Ты дорожишь своей независимой жизнью в Новом Орлеане, а я, как ты точно подметила, на всю катушку оправдываю репутацию городского жеребца-производителя. — Он резко встал. — А вот и Стив. Спокойной ночи, Санни. Увидимся завтра, на свадьбе.
Настроение у Санни было хуже некуда. Хотя никто бы так не подумал. В то время как на душе у нее было пусто и холодно, она, одетая в красивое шелковое платье, которое так шло ей, казалось, излучала счастье и радость.
Она заставляла себя гордо поднять голову, однако почти часовое стояние у алтаря рядом с женихом и невестой чуть не довело ее до истерики. Санни спиной чувствовала, как вся собравшаяся публика откровенно разглядывает ее и Тая, потихоньку обсуждая их взаимоотношения.
Санни старалась не глядеть на шафера, хотя ее неудержимо, словно бабочку на свет, тянуло заглянуть в его ослепительно голубые глаза.
Наконец церемония подошла к концу, и она, взяв шафера, как и полагалось, под руку, направилась к выходу из церкви. Они шли бок о бок вдоль центрального прохода, сопровождаемые то любопытными, то завистливо-враждебными взглядами. Ей хотелось остановиться и заявить всем этим женщинам, что они могут спать спокойно — она, Санни, никоим образом не претендует на шерифа их городка. Она не собиралась отбивать его у них. Как только закончится свадебная церемония, она даже не посмотрит в его сторону.
Тайком глянув на часы, она с облегчением увидела, что терпеть ей осталось примерно час. Фрэнни сказала, что официальный прием продлится не больше тридцати — сорока минут, потому что они со Стивом должны успеть на вечерний рейс до Сент-Томаса, который отправлялся из аэропорта Нового Орлеана.
Ноги ныли в новых тесных туфлях-лодочках, а губы устали непрестанно улыбаться всем и каждому. Боже, она никак не могла дождаться того благословенного часа, когда сможет наконец уехать из этого городка. И теперь уже навсегда.
Она даже стала подумывать о том, не уехать ли сегодня же вечером. Зачем ждать утра? В этом городишке ее больше ничто не удерживало, так что если ей удастся вернуться в свой дом над озером в…
— Санни?
Она вздрогнула, услышав до боли знакомый голос.
— Привет, Дон!
После окончания церемонии бракосочетания у входа в церковь она увидела и его, и Гретхен. Его лицо мелькало где-то поблизости и во время приема, а Гретхен, напротив, явно старалась не попадаться Санни на глаза. Болезненно переживая потерю своей некогда ближайшей подруги, Санни прекрасно понимала, что прошлого не вернуть.
— Можешь уделить мне пару минут? — спросил Дон.
— Конечно.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине. Поняв, что она собирается решительно отказать ему в этой просьбе, он взмолился:
— Ну пожалуйста, Санни. Ради нашего прошлого.
Молча кивнув, Санни направилась к выходу. Дон послушно поплелся за ней. Остановившись в холле, она сказала:
— Думаю, здесь нам никто не помешает. Он нервничал и переминался с ноги на ногу, словно нашаливший ребенок. Когда-то эта привычка казалась ей милой, но теперь раздражала, она свидетельствовала о слабости и нерешительности.
— Я все собирался позвонить тебе… — неуверенно начал он.
— Я рада, что ты так и не сделал этого.
Твой звонок был бы совершенно неуместен, ты ведь теперь женатый человек.
