Мой неласковый Муж - Екатерина Ромеро
Я устала ждать чего-то плохого. И еще я просто соскучилась по настоящему Арману, мы хотели побыть вместе, но ни он, ни я не знали, как это можно выразить нормально.
Глава 29
«Мы молчали, я то проваливалась в сон, то выныривала из него, и Арман был рядом. Все время. Он нежно гладил меня по волосам, иногда целовал в висок, прижимал к себе.
Это был Арман без маски. Он настоящий: спокойный, любящий, понимающий, сочувствующий. Я не знаю, как это поняла, я просто это почувствовала.
Вот какой он на самом деле, и как жаль, что он может открываться только тогда, когда я сплю, либо когда, уставшая от истерики, просто больше не могу сопротивляться.
Как бы я хотела, чтобы он хотя бы на день побыл Арманом. Чтобы мне не приходилось до него докапываться, взламывать его замки, пытаться пробиться сквозь эту броню».
Что значат двадцать четыре часа? Для кого-то просто секунда, а для нас возможность наконец сорвать маски.
Не хозяин-рабыня больше, даже не муж и жена. А просто мы. Такие, как есть. Со своими тараканами, страхами и опытом.
Нам нужно это время. Мне оно нужно. Прийти в себя, понять, с кем на самом деле я жила все это время и кто скрывался под маской моего мужа Марата.
Арман. Не такой, как все, в мире больше не существует похожих, и какой он на самом деле, я все еще до конца не знаю. Сомневаюсь даже, что узнала бы его полностью, прожив с ним десять лет.
Он закрыт, не болтлив, но очень наблюдателен. Холодный, жесткий, дерзкий, и кажется порой, что у него нет сердца, вот только именно у таких людей обычно как раз самое большое сердце.
— Прогуляемся?
— Можно.
Пошел снег, но на улице тихо. Мы вышли в парк. Впервые за пределами дома и не как рабыня-хозяин.
Я чувствую себя неловко, осторожно поглядываю на Армана. Высокий против меня, крепкий, очень красивый в этом черном пальто.
Он идет рядом, молчит. Кажется, Арман доволен тем, что я дала ему это время, нам обоим.
Сложно начать разговор. По правде, я теряюсь. Боюсь, что и это окажется спектаклем, а после меня будут ждать только боль и жестокий хозяин. Это навсегда со мной, и я осторожна. Наверное, потому Арман не лезет ко мне, а просто идет рядом. Он дает мне этот воздух и ощущение хоть какого-то контроля.
— Еся, я не могу вернуть тебя в твой город, это опасно.
— Из-за Данте?
— Да. Он может искать тебя, это большие риски.
— Но он же знает, что была авария и я умерла, нет?
— Знает, но это все же Данте. Он может меня перепроверять.
— Я думала, он тебе доверяет.
— Так было раньше, но не теперь. Я отвезу тебя в другой город, твое новое имя останется при тебе. Университет я подберу. Будешь учиться по той же специальности.
— Хорошо. Мне нравится такой план. А ты, что ты будешь делать?
Арман замолчал, о себе он вообще либо не говорил, либо рассказывал какими-то лабиринтами.
— Почему ты молчишь? Что будет с тобой?
— Еще не решил. Вероятно, вернусь на службу.
— Почему? Ты же сказал, что с тебя уже достаточно ранений.
— Мне так проще. Не думать.
— О чем?
— Неважно.
Закрылся снова, он так делал тысячу раз, пока я была рабыней. Если Арман не хочет отвечать, он не будет, и хоть ты тресни — его не заставишь.
Я поняла, что ему сложно открываться мне без маски, и больше не лезла в душу, потому что что-то мне кажется, у него там черт ногу сломит и он сам себя с трудом понимает.
— Кэрол сказала, что ты переживал за меня, когда я была в больнице. Спасибо, что нашел врачей. Спасибо, что изменил решение и не отдал меня. Я знаю, тебе было сложно на это пойти. Спасибо, Арман.
Он ничего не ответил, лишь коротко кивнул.
— Меня мучает один вопрос. Можно?
— Да.
— Почему я? Почему из тысяч потенциальных рабынь ты выбрал именно меня?
— Потому что ты мне понравилась.
— Чем?
— Всем. Ты идеальна для меня, Еся.
Берет меня за руку, целует и прижимает к себе. Смотрим друг на друга, а после Арман наклоняется и целует меня в губы. Отвечаю сразу. Как же я соскучилась по нему. Именно по нему, боже… я люблю его тьму. Я люблю его любого, как бы страшно ни было это признавать.
— Я бы не пережила, если бы меня коснулся другой мужчина.
— Я бы тоже этого не пережил.
— Так и что, у нас с тобой нелюбовь, да?
Арман усмехается, целует меня снова. Я чувствую, как слегка подрагивают его руки.
— Да, малыш. Именно она.
— Арман, пообещай мне кое-что.
— Что?
— Начни мечтать и исполнять свои желания. Помнишь, мы говорили об этом? Просто попробуй.
— Хорошо. Не бойся, ты можешь мне доверять.
Я так и не добилась больше откровенности от Армана. Он был закрыт и мрачен, он переживал за что-то, о чем мне не говорил, а лезть к нему в душу я не рисковала.
Все же это был мой похититель, мой хозяин, пусть он уже и говорит, что я не его рабыня.
Мы гуляли еще пару часов, и я очень замерзла. На обратном пути Арман нес домой меня на руках, а после мы уснули.
Просто на диване. Я так устала и вымоталась морально, что у меня просто не было сил ни на что иное.
Помню, что Арман был рядом, мы молчали, я лежала у него на плече. За окном пошел снег.
Я захотела отдохнуть, он был не против. Кажется, Арман тоже устал, а после наступило утро и все закончилось.
Сутки прошли, и вернулась реальность, в которой я все же рабыня, а он все такой же мой хозяин.
* * *
— А-а-а!
Я просыпаюсь оттого, что теряю почву под ногами. Буквально меня отрывают от дивана, зажав рот. Уже утро, Армана рядом нет, и я плохо понимаю, что происходит.
Дверь открыта нараспашку, и вошли чужие люди. Трое, кажется, и они вооружены.
— Пустите, нет, АРМАН!
Меня скручивают за минуту, обездвиживают, фиксируют как бабочку, лишая движения. Кажется, я зову Армана изо всех сил, но на деле получается лишь тихое пищание.
От шока и параллельного дежавю у меня начинает кружиться голова, и последнее, что я запоминаю, — один из этих людей достает шприц и что-то колет мне. Успокоительное. Точно такое же, какое тогда
