Татьяна Тронина - Добрая злая любовь
– Какой кактус страшненький! – лепетала Катя. – А вон, Ромочка, посмотри – настоящий фаллический символ...
– Как тебе не стыдно, Катька, – снисходительно произнес Рома. – Вечно тебе везде фаллические символы мерещатся... Это знаешь что? – он наклонился к табличке. – Цереус перуанский, вот. Но лично мне нравится вон то растение, у которого листья на лосиные рога похожи. Ну да, так и написано – плоскорог! А в скобочках тут стоит – пла... платицериум. Господи, ну и названия, язык можно сломать!
– Ромка, какие еще рога? – захихикала Катя.
– Такие! – весело ответил Катин спутник. – Какие ты мне со своим Никитой наставляешь!
– Ромка, глупый, все наоборот! Это мы с тобой ему рога наставляем.
Они шутили и смеялись, переходя от растения к растению, а Наташа, словно безумная, яростно продолжала опрыскивать растения. Водяная пыль летела ей на лицо и холодила щеки. Неужели это правда – то, о чем говорят эти двое? Или они так шутят? Бог их знает... Может быть, скабрезные шуточки приняты в актерской среде?
Наташа разошлась не на шутку – она металась уже в облаке водяной пыли. В какой-то момент, нажав на ручку опрыскивателя, она вдруг услышала рядом:
– Ой! Девушка, что же вы делаете... Вы меня с ног до головы окатили!
Шагнув из облака вперед, Наташа оказалась нос к носу с Катей Стенич. Та, досадливо морщась, отряхивала обшлага своей кокетливой шубки.
– Извините, я нечаянно... – растерянно произнесла Наташа.
Из-за плеча Кати показался Рома. Он снисходительно усмехнулся:
– Да все в порядке, дуся, просто несколько брызг!
Катя трясла рукавами, продолжая с неприязнью поглядывать на Наташу.
И тут словно озарение снизошло на Наташу.
– Ой, кажется, я вас знаю! – радостно воскликнула она.
– Вы? Меня? – замерла Катя.
– Ну да! – несло Наташу. – Вы ведь какая-то известная артистка, да? Определенно я вас видела – то ли по телевизору, то ли еще где-то...
– Вот видишь, Катенька, я же тебе говорил – скоро тебя будут узнавать на улице, – хрипловатым, бархатным голосом промурлыкал Рома и нежно ущипнул Катю за розовое ушко. – Это называется – слава.
– Рома, перестань! – нахмурилась Катя, но по всему было видно – ей Наташины слова были приятны. Она снова повернулась к Наташе: – По телевизору меня еще не показывали, но, вообще, вы могли меня видеть... Если, конечно, бывали в театре «Розовый слон». Я актриса, вы угадали.
Наташа в первый раз слышала о театре с таким названием, но тем не менее радостно закивала головой:
– Да-да, именно там я вас и видела! О, вы гениально играли! Ваша фамилия Стенич?
– Боже, Катюшка, тебя действительно узнали! – с удивлением произнес Рома. – Несмотря на то что играешь ты с тонной грима на лице и в дурацком костюме!
«Интересно, кого она там играет? – лихорадочно думала Наташа. – Может, она – стриптизерша? Нет, стриптизерши выступают без костюмов!»
– До сих пор не могу забыть то ваше выступление, – распиналась она, буквально идя напролом. – Знаете, у меня даже слезы на глазах тогда выступили!
– Слезы? – пробормотала Катя, слегка покраснев. – Ну, вы немного преувеличиваете... Хотя, конечно, спасибо за комплимент...
– Ничего я не преувеличиваю, все именно так и было! И еще раз простите меня за то, что обрызгала вас...
– Ерунда! – Катя Стенич вдруг ослепительно улыбнулась. Улыбка у нее была вполне актерской – выверенной и красивой...
Рома обнял ее за плечи, и они пошли к выходу. Зеркальные панели отражали Катино счастливое лицо, склонившееся над хризантемами.
Колокольчик над дверью звякнул, и парочка покинула магазин.
«Театр «Розовый слон», – как заклинание, повторила Наташа. – Театр «Розовый слон» – именно там она работает...» Наташа пока еще сама не знала, для чего вдруг ей понадобился театр со странным названием – ведь история с Никитой Рощиным давным-давно закончилась. Ну, узнала она, что белокурая Катя Стенич изменяет ему, и что с того? По идее, Наташе от этого не должно было быть ни жарко ни холодно.
– Наташка, ты чего? – с раздражением спросила Вика Абрамова, подойдя к коллеге. – Перед фифой этой так лебезила... О чем вы тут говорили?
– Так, ни о чем, – пожала Наташа плечами. – Я ее водой нечаянно окатила, а потом извинялась.
– Зря! – с досадой фыркнула Вика. – Так ей и надо, этой фифе... Ишь, выпендрилась! Нацепила на себя соболя и думает, что ей все можно... А спутник ее, между прочим, всю дорогу меня глазами пожирал.
– Да?
– Да! И вообще... терпеть не могу, когда люди в общественных местах начинают лизаться, – с отвращением произнесла Вика. – Встанут где-нибудь посреди улицы или на эскалаторе – и ну свои чувства напоказ выставлять! Словно собаки... Я знаешь что тогда думаю?
– Что? – рассеянно спросила Наташа.
– Что это все игра на публику. Вот, глядите, мол, какие мы счастливые... А на самом деле никакие они не счастливые, а только прикидываются!
Как и всякая красавица, Вика Абрамова терпеть не могла конкуренции.
«Ты угадала, Вика... – уже не слушая ее, подумала Наташа. – Это действительно игра. Только вот кто с кем играет?»
* * *– Послушай, я не понимаю – зачем тебе это надо? – с досадой произнесла Мириэль Подкопаева. – Я-то думала, что ты уже давным-давно выбросила этого Никиту из головы!
– Я тоже так думала... – пожала плечами Наташа. – Но стоило мне увидеть Катерину Стенич с тем типом, как все вернулось на круги своя. Никита должен узнать, что Катя ему изменяет! Потому что таких, как Никита, нельзя обманывать...
– Каких – таких? – скептически фыркнула Мирка. – Напридумывала о нем всякой ерунды... Это называется – не сотвори себе кумира. И потом – если он узнает, что у его Кати есть какой-то Рома, то вовсе не факт, что он обратит внимание на тебя!
– Не факт, – согласилась Наташа. – Но для меня важнее справедливость. Ты бы видела, с какой любовью, с каким обожанием смотрел на Катю Никита, а она...
Наташа махнула рукой, не закончив фразы, и отвернулась. Мириэль с интересом посмотрела на нее. Несколько дней назад Наташа прибежала к своей подруге и, волнуясь, рассказала о том, какой разговор случайно подслушала у себя в цветочном, а затем попросила Мириэль помочь ей. И вот они встретились снова.
– Ладно ты сама ерундой страдаешь, так еще и меня в это впутала! – лукаво произнесла Мириэль. – А еще меня пилила, что я, мол, тридцать три несчастья...
– Мирка, я была не права, прости, прости... Но говори же скорей, ты что-нибудь узнала о «Розовом слоне»?
– Представь себе, узнала! – с торжеством ответила подруга. – Откопала у себя на работе один прошлогодний театральный журнал, и там... В общем, Наташа, единственный в Москве театр с таким названием – детский.
