Моя мятежница - Райан Кендалл
Я выхожу из машины и мчусь вверх по выложенной плиткой дорожке, затем перепрыгиваю две ступеньки крыльца и нажимаю пальцем на дверной звонок. Пенни, ши-тцу моей матери, оповещает дом о том, что я пришла.
Целых две минуты пронзительного лая, а мамы по-прежнему нет. Я уже начинаю составлять список наихудших сценариев, достаточно длинный, чтобы проложить им путь прямо до моей квартиры. В итоге решаю взять пример с мамы и просто войти без приглашения.
– Привет? Мам? – Мой взволнованный голос эхом отлетает от стен под сводчатыми потолками, отражаясь от белых мраморных колонн фойе.
– Прости, прости, – доносится с верхнего этажа ее приглушенный голос. – Спущусь через секунду, дорогая. Только нанесу еще пару завершающих штрихов к своему образу.
Меня переполняет облегчение. Она не упала, не поранилась и ничего в таком роде. Она просто вносит штрихи к образу.
Как и было обещано, мама спускается по ступеням несколько мгновений спустя, ее гладкий серый боб подпрыгивает при каждом шаге.
– Иден, милая, слава богу, что ты тут. Будь честна со мной. Я слишком стара, чтобы носить это? – Она нарочито медленно вращается, раскинув руки, чтобы продемонстрировать свой пляжный наряд – струящуюся кремовую блузу в сочетании с бирюзовыми брюками капри. Он выглядит неподобающе летним для пронизывающей октябрьской погоды.
– Нет, не слишком, но, возможно, не очень-то теплый, – говорю я. – На улице едва ли десять градусов.
– Только не на Багамах. – На ее лице появляется легкомысленная улыбка. Несколько серебряных браслетов звякают на запястьях, когда она хлопает в ладоши. – Я только что забронировала крайне симпатичное маленькое бунгало на следующие три месяца. Идеальный способ спрятаться от холода на праздники. Тебе не кажется?
– Конечно, конечно, – рассеянно отвечаю я, проглатывая нарастающую в груди боль. Классный способ узнать, что в этом году я проведу праздники без мамы. – Когда ты уезжаешь?
– Завтра. – На ее лице написано неподдельное ликование. – Рейс в семь утра, вот почему мне срочно понадобился твой экспертный модный совет.
– Ясно, – бормочу я, доставая из кармана телефон, чтобы проверить время.
Ее сообщение казалось таким срочным, но роль зрителя на выходном показе мод моей мамы вовсе не причина опаздывать на вечеринку по случаю дня рождения сына моего вратаря.
Когда снова кладу телефон в карман, я поднимаю глаза и вижу, что моя мать хмуро смотрит на меня, крепко скрестив руки на груди.
– Ты не можешь на десять минут отложить свою рабочую переписку, чтобы побыть со мной, прежде чем я уеду на три месяца?
Я сдерживаю ответ, который так отчаянно просится наружу. «Ты не могла уведомить меня, что уезжаешь из страны на каникулы, хотя бы за двенадцать часов до отъезда?» Я тяжело вздыхаю, возвращая себе спокойствие. У меня нет ни сил, ни времени сейчас затевать с ней ссору.
– Я не читала рабочую переписку, мам. Просто проверяла время. Еще что-нибудь кроме модных советов от меня требуется?
– Вообще-то да, – раздраженно отвечает она. – Я надеялась, ты присмотришь за домом и позаботишься о Пенни, пока меня не будет.
Она указывает на десятифунтовый комок меха у моих ног, и я присаживаюсь на корточки, балуя Пенни несколькими заслуженными почесываниями за ее маленькими висячими ушками. Собака издает счастливое сопение и лижет мою ладонь крошечным розовым язычком. Я люблю этот крохотный меховой комочек, но ей едва исполнилось два года, а у меня сейчас гораздо больше проблем, чем времени на их решение.
– Я не могу постоянно ездить из Бостона в Бруклин и обратно в разгар хоккейного сезона.
Она хмурится сильней.
– Я живу не так далеко от арены, Иден.
– Почти полчаса в один конец, учитывая трафик, – напоминаю я ей, подхватывая Пенни на руки и вставая. – И половину времени я провожу в выездных матчах с командой. Теперь у меня есть карьера, мама. Я не могу просто бросить все, едва понадоблюсь тебе.
– О, так ты больше заботишься о «Титанах», чем о собственной матери, – резко и чрезмерно драматично произносит она.
– Ты знаешь, это не так. Ты ведешь себя нелепо. – У меня в кармане дважды гудит телефон, и мне не нужно доставать его, чтобы понять – это уведомление, напоминающее о моих сегодняшних планах на вечер.
– Мне нужно идти, мам. – К большому разочарованию Пенни, я передаю ее в руки маме. – У меня дела на работе.
– У вас сегодня нет игры, – строго говорит она.
На самом деле я удивлена, что она вообще в курсе.
– Нет, но это светское мероприятие с командой.
Мама вздыхает, приглаживая пушистую белую шерсть на голове Пенни.
– Ты это слышишь, Пэн? – воркует она щенку. – Моя собственная дочь предпочитает тусоваться в пивной с кучей неандертальцев, чем проводить время со мной.
– Это не пивная, и они не неандертальцы, – ровно отвечаю я, стараясь скрыть раздражение в голосе. – Это вечеринка в честь семилетия сына нашего вратаря. Что касается Пенни, есть множество приложений, позволяющих найти надежную няню для собаки.
Она недоверчиво фыркает.
– Я что, должна вот так просто позволить какому-то чужаку присматривать за моей драгоценной девочкой?
Я открываю рот, собираясь ответить, но тут же закрываю его, проглатывая правду. Слишком больно признавать, что я для нее сейчас настолько же чужая. Она явно понятия не имеет о том, на что похожа моя жизнь, насколько всепоглощающей стала моя карьера. Но я не собираюсь говорить с ней об этом сейчас. Не в тот момент, когда мне нужно быть в другом месте, а она собирается сбежать на целых три месяца.
– Полагаю, придется забрать Пенни с собой, пусть даже она не терпит перелеты, – бормочет мама.
– Люблю тебя, мам. Береги себя.
Быстро обняв ее, я выхожу за дверь и сажусь в машину, чувствуя себя еще более некомфортно, чем когда приехала. Я хочу поскорее завести машину и уехать отсюда, оставив дом моей матери в зеркале заднего вида.
Скоро я окажусь среди друзей. И странно это признавать, но они кажутся мне большей семьей, нежели моя настоящая.
* * *Двадцать минут спустя я подъезжаю к ряду машин, припаркованных у дома Люсьена в Кембридже. Я немного опоздала, но держу пари, что настольный хоккей, завернутый в ярко-зеленую оберточную бумагу, будет достаточным извинением. Я не была уверена, не слишком ли это в лоб: подарить сыну вратаря настольный хоккей, но Холт заверил меня, что это идеальный подарок.
Кстати говоря, едва я вышла из машины, заметила, что он идет ко мне. На нем футболка «Титанов» под черной курткой-бомбером и черные застиранные джинсы, которые слишком уж идут ему.
От одного его вида уходит все напряжение, оставшееся после визита к маме, и больше всего на свете мне хотелось бы притянуть его к себе и поцеловать так, как в последний раз, когда мы были вместе – крепко, необузданно и самозабвенно. Но тут слишком много знакомых меньше чем в сотне футов от нас, поэтому, подойдя ко мне, он склоняется, чтобы быстро и нежно прижаться к моей щеке. Достаточно быстро, чтобы никто ничего не заметил.
– Рада, что ты пришел. – Я улыбаюсь ему, и все неприятности дня улетучиваются. – Никогда не думала, что доживу до того дня, когда Холт Росси наденет футболку «Титанов».
Его губы приоткрываются, и он качает головой.
– Она на мне только потому, что владелица клуба классная, нереально горячая цыпочка. И, если хочешь знать, я надеялся добиться ее расположения.
Смех сам срывается с губ. Мне нравится эта его беззаботная ипостась.
Пока мы идем, он кивает на презент в моих руках.
– Давай я понесу.
– Я вполне в состоянии унести десятифунтовую коробочку, – говорю я, прижимая коробку к груди. – К тому же, я не хочу, чтобы ты присвоил мой подарок.
Он демонстрирует игривую полуулыбку, от которой по мне разливается теплое, возбуждающее чувство.
– Справедливо. Идем, я покажу, куда это положить. И где найти розовое вино.
– Я только что вернулась от матери, так что да, вино было бы весьма кстати.
