Любовь во тьме - Кай Хара

Похоже, у Феникса может быть слабое место в виде "кого-то", на кого он только что ссылался. Теперь моя очередь хранить эту информацию в своем собственном сознании.

Интересно, знаю ли я ее, учится ли она в одном из моих классов.

-Я ни о ком не думал, - говорю я ему. - Если не считать того факта, что я вымещал свое разочарование из-за того, что мне приходилось снова и снова преподавать одно и то же дерьмо студентам, которые предпочли бы ползать на четвереньках по полям битого стекла, чем слушать, от чего зависят обменные курсы. Не то чтобы я мог их искренне винить.

Его ответная ухмылка говорит мне, что моя речь, хотя и правдива, не обязательно убеждает его.

Он наклоняется в талии и лезет в свою сумку, вытаскивая черную толстовку с капюшоном. Я хватаю ее в воздухе, когда он бросает ее мне. Я прижимаю руку к боку, удивленная этим актом милосердия. Он просто не похож на такого типа людей.

Феникс отворачивается к тому, кто, как я теперь понимаю, является его тренером. Он показывает ему планшет, проверяет свой телефон и объявляет, что предыдущий бой закончился досрочно и следующим будет Феникс.

Я накидываю толстовку и натягиваю капюшон поверх кепки.

Если бы это не была ветхая фабрика, я уверен, что выглядел бы так, будто пытался ограбить заведение, но как бы то ни было, я думаю, что отлично впишусь.

- Не возвращайся сюда, Новак. - Я смотрю на Феникс. - Это место не для тебя.

Теперь моя очередь ухмыляться. - Ты ни хрена не знаешь о том, что для меня важно, а что нет. Увидимся на занятиях, Синклер.

Мне не нужно просить его держать эту встречу в секрете, и он тоже. Мы ничего не скажем. Он наклоняет ко мне подбородок, и я отвечаю ему тем же. Я не желаю ему удачи перед уходом.

Что-то подсказывает мне, что ему это не понадобится.

Подтянув подбородок так, чтобы лицо было скрыто полями кепки, я выхожу в темный коридор. Вокруг толпится всего несколько человек, и все они, похоже, являются частью разных команд бойцов. Никто не обращает на меня внимания.

Я низко опускаю голову и выхожу в переполненный главный зал. Он совершенно неузнаваем по сравнению с тем, в который я входил всего несколько часов назад. Энергия наэлектризована. Люди кричат и подбадривают друг друга, прижимаясь друг к другу, пытаясь подобраться поближе к своим любимым бойцам.

Мне не следует оставаться. Я должен воспользоваться тем фактом, что взгляды всех прикованы к центру сцены, и улизнуть. Но я бессилен противостоять такой атмосфере и вместо этого оказываюсь в толпе людей.

Я останавливаюсь как вкопанный, когда вижу сирену, которая сама преследует меня в моих кошмарах, приходящую, чтобы попытаться совратить меня с моего нынешнего праведного пути.

И сегодня вечером я в настроении поддаться искушению.

Ее лицо почти прижато к канатам, когда она смотрит на ринг. Выражение ее лица граничит с обожанием, когда Феникс выходит на мат.

Мой желудок сжимается в ответ. Она там ради него? Подожди. Это о ней думает Феникс, когда дерется?

Мысль пускает ядовитые корни и отравляет все вокруг. У меня нет времени сомневаться в раскаленном добела чувстве собственничества, которое сжигает меня насквозь, не тогда, когда оно уже толкает меня к ней.

Я лишь смутно осознаю свой путь к ней. Я протискиваюсь мимо орущих фанатов, мой взгляд гипертрофированно устремлен на ее затылок, вниз по изгибу спины и к изгибу ее задницы. На ней черный укороченный топ и мешковатые серые застиранные джинсы. Мой член пульсирует в шортах при виде этих обнаженных участков кожи.

Она чувствует себя слишком красивой, слишком хрупкой, чтобы находиться в подобном месте.

Я знаю, что она оторвет мне яйца, если я скажу ей это, думаю я про себя.

Справа от меня Феникс нокаутирует другого бойца одним ударом, опуская его на мат грудой безжизненных конечностей.

Толпа сходит с ума.

Я смотрю, как Нера прыгает вверх-вниз, крича изо всех сил и, возможно, ущипнув меня при этом.

Во второй раз за сегодняшний вечер она заставляет меня остановиться как вкопанный. Проходят долгие секунды, и я остаюсь единственным человеком, стоящим неподвижно в толпе, которая теряет рассудок, когда я смотрю на нее.

Я просто смотрю на нее.

Были придуманы слова, чтобы описать ее красоту.

Она поворачивается, чтобы улыбнуться Тайер, студентке с другого моего курса, и я никогда не видел, чтобы она так улыбалась. Адреналин сияет в ее глазах, возбуждение окрашивает ее щеки, а неверие и чистая радость растягивают ее улыбку. Она выглядит потрясающе, и я не знаю, как кто-то может смотреть на бойцов, когда она рядом. Когда они могли смотреть на нее.

Она сияющая, и я хочу ее для себя.

Я слежу за всеми людьми вокруг нее, за всеми студентами, которых я преподаю, которые могли бы оглянуться и узнать меня. Я в одном неверном шаге от того, чтобы все это испортить только потому, что я не могу контролировать свой член.

Я разрываюсь между осознанием того, что она не может быть моей, и тем, что я зашел слишком далеко, чтобы мне было на это наплевать. Когда она успокаивается после празднования, радостно хлопая в ладоши, ее щеки все еще розовеют от волнения, я решаю, что даже если я не смогу заполучить ее, мне невыносима мысль о том, что она может достаться кому-то другому.

Когда толпа начинает успокаиваться, я прохожу остаток пути, пока не встаю у нее за спиной. Тайер все еще дико прыгает, хлопая ладонями по ковру ринга и подбадривая меня, поэтому она меня не видит.

Я остаюсь там на пару секунд, отвлеченный тем, как хорошо мы подходим друг другу, как легко я мог бы обхватить ее всем телом.

Я сокращаю расстояние между нами, так что ее спина оказывается прижатой к моей спереди, и лениво обвиваю рукой ее бедро, собственнически проводя ладонью по ее обнаженному животу.

Она напрягается.

-Иди домой одна сегодня вечером, - приказываю я, прижимая свой прорычавший приказ к ее волосам.

Я чувствую, как она мгновенно расслабляется в моих объятиях, при этом почти разрушая мою решимость уйти.

Но я не могу остаться.

Я с трудом отрываюсь от нее и растворяюсь в толпе.

✽✽✽

На следующий день в висках у меня стучит от головной боли, любезно предоставленной мне бутылкой бурбона перед сном.

Возвращение домой, в дерьмовую однокомнатную квартиру, в стране, которой я не принадлежу, с чужим именем и без девушки, которая у меня