Малышка в руках дьявола - Евгения Сергеевна Паризьена

— Ты про Брижит?

— Брижит, лишь кукла. Она приносит ему миллиарды, поэтому деспот обходительный с ней. Мы все его игрушки, а любит он Паулину! Не веришь, ознакомься с информацией. Вот! — незаметно вручила папку, а когда её раскрыла то…

Глава 37

Натали

На снимках была симпатичная шатенка с гордым взглядом и в дорогой норковой шубе. Они словно с Гарибальди одного поля ягоды. Даже сердце защемило в груди.

— Красивая. Одна фотография лучше другой, — вымолвила я с нескрываемой грустью.

— Ничего особенного. Но здесь загвоздка в другом. Она из знатного рода. Принцесса, та, которая не считается шлюхой в светском обществе, — разъяснила Нина. На данный момент так хотелось ей верить.

— А мы, рабыни?

— Только догадалась? Игрушки уважаемого повелителя. И когда он каждую из нас ломает, больше не привлекаем особого внимания. Знаю, скорее всего не веришь, но послушай мне незачем врать. Раз ты вступилась, тоже не останусь в долгу, — открыла страшный занавес вранья.

— Что он делает с натурщицами? — задала ей вопрос и здесь будто приведение восстала Альбина.

— Долго сплетничать будешь? Господин велел идти в мастерскую. Художники обыскались! — выдала ей в приказном тоне. И та лишь фыркнула и удалилась.

В голове не укладывается вся информация, но рискну поинтересоваться у подруги.

— Она действительно невеста Гарибальди?

— Откуда данная папка? Если шеф узнает руки и ноги оторвет, — поменялась в лице, будто услышала нечто ужасное.

— Ответь…

— Да, знатная принцесса. Легче стало? Нине нужно всю морду расцарапать. Подумаешь лахудра, у нас здесь девушки в сто раз красивее. А про твою внешность вообще молчу, — подтвердила опасения. Его сердце занято.

— Почему мне об этом сообщил злейший враг, а не ты? Действительно, а стоит отчитываться перед поломойкой!

— Не срывай зло. Да, оставила в тайне. Не хотелось делать больно. Ведь ты…

— Ну же произнеси вслух, — от злости я закрыла досье. Лицезреть их совместную фотосессию на яхте омерзительно.

— Влюбилась в Густава…

— Неправда. Он чудовище. Бессердечный, чёрствый как камень, — вытираю скатившуюся слезинку, так горько ещё не было.

— Натали, меня не обманывай. По нему все сходят с ума, — сделала она преждевременные выводы, и здесь восстал пижон в строгом костюме. Ему нравится всеми командовать.

— Я разрешал устраивать посиделки? Вам, кобылы, нужно особое приглашение на работу? Немедленно батрачить. Оглохла, потасканная бомжиха? — последнюю фразу он адресовал мне.

— Что же вы держите таких вонючих сотрудников? Увольте! Зачем возиться с мусором. Знаете на помойке лучше, чем у вас! — проглатываю неприятный комок обиды. Не дают покоя те снимки. Альбина от испуга скрылась из вида, а он лишь вцепился рукой в шею и уставился чёрными от гнева глазами.

— Не провоцируй меня, ангел. Могу запросто опалить крылышки! Советую во всём соглашаться, в противном случае эти губы будут наказаны. Я не сторонник насилия, но одна мымра с потасканной шевелюрой вынуждает его совершить. Пока чаша моего дьявольского терпения не переполнилась, швабру в зубы и пошла вылизывать пол. Бегом! — вцепился в воротник, обращаясь словно с нашкодившей кошкой.

— Густав, они всё спорят насчёт декораций. Ты занят? — вмешался один из приглашённых типов.

— Уже свободен. Воспитывал дикарку! Будешь мыть полы в позе раком, а я наблюдать и за каждую пылинку… — не теряя со мной зрительного контакта. — Получишь по заднице. Нати-Киса! Строптивая пигалица!

Поспешно удалился, торопясь готовиться в балу. Видеть не желаю его напыщенную морду. Предстояло вымыть громадную территорию, а этот коршун специально наблюдал за процессом. Когда всё было закончено, села передохнуть, а он вылил воду из ведра и приказал.

— Чтобы пол блестел. Поторопись, замухрышка! — швырнул тряпку в лицо, а когда я нагнулась, незаметно пристроился сзади и шлепнул по заднице, — Любительница полопать сладкого. Вон какие булки наела.

— Не смейте дотрагиваться! — брыкаюсь, а он снова отвесил смачный шлепок.

— Острые коготки скоро отрежем. Дикая Киса! Полируй пол, мочалка! — сделал милость и отошёл. Даже дышать стало легче, всему виной хам, который постоянно достает.

После тяжёлой уборки, меня попросили отнести поднос с посудой на кухню. Но увы, он оказался чересчур тяжёлым. Не рассчитала силы и случайно его уронила. Посуда разбилась вдребезги. Я попыталась собрать осколки, но случайно порезалась.

— Я вас четвертую! У нас мало прислуги? Она истекает кровью. Натали! Тебе не сильно больно? Дай посмотрю! — стремительно подлетел тиран и взглянул на мою порезанную ладонь. Внезапно вспомнила про ту Паулину, которая являлась благородной статной львицей.

— Не стоит переживать за игрушку. Сломается, купите другую. Ведь так? Мы же мусор для вас, — не спускаю с него взгляда и он кажется побледнел.

— Сама обработаешь рану, повелителю некогда возиться с хламом. Страшная плешивая особь, — рассердился, и выдал с ненавистью. Будто его задели мои слова. Стремительно вышел в коридор, а ко мне подбежал весь обслуживающий персонал.

***

На банкет прибыли люди из высшего общества. Статные, властные и бесчеловечные. Всем не терпелось в живую увидеть коллекцию самого Алессандро Гарибальди. И вот он обращается к гостям, вырядился как аристократ, любитель дорогих шмоток.

— Дамы и господа, представляю свою новую картину. «Ангел и бес». Это новый прорыв в искусстве. Принесите холст!

В зале раздались овации, будто присутствуют на событии века, но вместе дворецкого с тем самым шедевром, выбегаю я с заготовленным сюрпризом.

Выхожу на сцену и на глазах зрителей выливаю на голову Гарибальди ведро с жидким дерьмо.

— О прекрасный Алессандро. Вы только почувствуете какой аромат! Правда приятно щекочет ноздри? С дебютом, сукин сын. Желаю вам умереть в такой же луже дерьма, — сказала с чистой совестью, и он…

Глава 38

Густав

Она обнаглела в край, сегодня же сотру с лица земли. Благоухаю дерьмом, на глазах у сотни приглашённых и к тому же всё шоу засняли на камеру журналисты. Позор, догадываюсь какие заголовки будут встречаться в завтрашних газетах. Дикарка испарилась, не успел оглянуться, но вскоре происходит то, чего явно не ожидал. Один из критиков встаёт с места и заявляет с непередаваемым восхищением.

— Браво! Великий художник настолько влюблен в свое творчество, что придумал фантастическое шоу. Как скучно у других, а у самого Гарибальди всегда взрыв эмоций! Я испытал восторг! — аплодирует стоя.

Дрянной поступок замарашки вызвал восхищение у зрителей. В первые стою, обтекаю дерьмом, и чувствую заветное удовлетворение. Пока во мне не умерла та частичка маэстро, и я должен творить