Я (не) буду твоей - Мая Грей
Даже дверь не успевает закрыть, она так и остается приоткрытой. Я подхожу к двери и, закрывая ее, спрашиваю:
— Аселя, а ты надолго? — в душе молюсь, чтобы она задержалась как можно дольше.
В ответ тишина, лишь слышен её тяжёлый вздох, полный облегчения. Я не знаю, что делать: воспользоваться этими драгоценными секундами или не рисковать.
— Щас, щас я, всё уже? Уф, думала не успею. Обосраться и не жить! — доносится из ванной. Слышу, как спускается вода в бачке, а затем журчит из крана. — Сколько раз говорила, не закрывайся днём на щеколду! — говорит раздраженно. — Чуть в подъезде не спустила! — выходит из ванной, стряхивая с пальцев остатки воды. — А ты чего, не помылась до конца?
— Да, — тихо отвечаю, пытаясь скрыть волнение. — А ты долго стучалась?
— Минут десять где-то.
— Ну прости! — отвечаю с виноватым вздохом. — После кражи у соседей, боюсь не запираться на щеколду. Особенно, если в ванную иду.
— Твоя правда! А ты чего, не на работе? — идёт на кухню.
— Я заболела, — иду за ней.
— Да ты че! — восклицает она.
— У меня температура была, горло болит, — для убедительности стягиваю края халата на горле. — Я хорошенько пропотела и искупалась. А ты чего так рано пришла? Тоже приболела? — спрашиваю встревоженно.
— Вчера было не очень. Перед сном выпила противовирусное, и, вроде, утром стало лучше, — отвечает она, набирая стакан воды из фильтра. — Леонидовна в баню зовёт, говорит, нам надо попариться хорошенько. Вот и ушли пораньше с работы, — добавляет она, запивая таблетки от похудения.
— Сейчас в баню? — мой голос дрожит от радости, и я вся дрожу.
— Да, через час встречаемся на остановке, — достаёт из сумочки телефон. — Я пока полежу, отдохну. Новый сериальчик с Серканом Булатом вышел, хоть одну серию посмотрю, — говорит она и направляется в спальню, а я следую за ней. Сердце то бешено бьётся, то замирает, когда мы входим в её комнату.
— Ты че, у меня потела, что ли? — спрашивает она, принюхиваясь. — Потом воняет… и какой-то странный запах, как мужской парфюм, — сводит брови в недоумении.
— Это не мужской парфюм. Это запах геля для душа. Новый. Открыла. Который девчонки подарили на 8 марта, — отвечаю с диким волнением, доставая из комода чистую простыню.
— Ладно, когда я уйду, проветри комнату, — говорит устало.
Быстро застилаю постель. Асель тем временем, со словами «Уф, вспотела!», снимает с себя всю одежду и садится на кровать в одних трусах.
— Тебе халат домашний подать? — спрашиваю, хотя прекрасно знаю её привычку полежать в одних труселях, если ей жарко.
— Нет, не надо! — протягивает мне снятые вещи. — Повесь в гардероб, пожалуйста, — отдав вещи, ложится и растягивается на кровати. Стонет от кайфа расслабления.
Беру её одежду, подхожу к гардеробной и аккуратно задвигаю одну дверцу, оставив достаточно места, чтобы самой пройти. Захожу внутрь — и сразу оказываюсь в крепких объятиях. Стоит довольный, улыбается. Судя по наглой ухмылке и сверкающему взгляду, эта ситуация его нисколько не пугает. Наоборот, кажется, его это забавляет. Абсолютно не волнуется, возможно, даже нравится такое небольшое приключение. А я вся дрожу. Страх поглощает меня — боюсь даже представить, что будет, если Асель его увидит.
Дамир жадно впивается в мои губы, страстно целуя. Аселька там что-то говорит, но я не могу сконцентрироваться на её словах. Ещё мне нужно повесить одежду. Пытаюсь тихо оттолкнуть Дамира, чтобы закончить дело. Он, наконец, отпускает. Быстро вешаю вещи и выскальзываю обратно через проем.
— Что ты говоришь? — растерянно спрашиваю Асельку.
— Захвати мой трикотажный костюм, говорю, — повторяет она, не отрывая взгляда от экрана телефона. — Тот, который я обычно в баню ношу, — поясняет.
Я снова возвращаюсь в гардеробную, и снова происходит то же самое. Но на этот раз его пальцы лезут мне под халат, нагло вызывая там потоп.
— Асель, тебе сумку в баню собрать? — кричу из гардеробной, пытаясь справиться со сбивчивым дыханием.
— Ага, собери!
— Хорошо, — тише отвечаю из объятий Дамира.
Я разворачиваюсь лицом к полкам и пытаюсь найти Аселькины вещи, когда Дамир прижимает меня к себе сзади. Он задирает халат, и его пальцы опять нагло хозяйничают в моей промежности. У меня кровь в жилах стынет, и дух захватывает от страха. Руки дрожат, а ноги подкашиваются, и при всем этом я бессовестно теку. Дамир же решает довести этот экстрим до полного безумия.
Не успеваю опомниться — застываю в ступоре, широко распахнув глаза, так как его член резко входит в меня сзади.
Из спальни доносятся звуки. Аселька смотрит фильм. Это немного успокаивает, хотя думать о покое в этой ситуации смешно.
Дамир начинает медленно двигаться. Он не издает ни звука — даже дыхание его абсолютно ровное и беззвучное. Я зажимаю рот рукой, чтобы не издать ни писка. Считаю каждый его толчок и молюсь, чтобы он был последним.
Кончает. Я это понимаю по тому, как он замирает, сильнее прижимая меня к себе. Целует меня в висок, затем тихо шепчет в ухо:
— Люблю тебя.
Кажется, я совсем забыла, зачем пришла в гардеробную. Его слова, сказанные так нежно и уверенно, заставляют всё внутри меня накаляться и плавиться. Внутри меня извергается целый вулкан эмоций.
— Дин, что там? Нашла? — доносится голос Асели. — Моё банное полотенце, кажется, на полке в ванной. Тонкое не забудь для парилки. И шапочку, — добавляет она.
— Да, да, — отвечаю дрожащим голосом. — Почти всё нашла. У меня тут на полке бардак. Решила немного прибраться. — Каждое слово дается мне с немыслимой напряженностью и борьбой с учащенным дыханием.
Дамир отпускает меня, и я, схватив большую сумку Асель, начинаю лихорадочно закидывать в неё её вещи. По ногам снова всё течёт. Теперь у него точно не должна болеть спина. Снимаю с себя халат и вытераю им между ног. Дамир не упускает такой возможности и успевает прильнуть к моей груди. Немного поиграв языком с сосками, он отпускает меня, давая возможность одеться.
Быстро натягиваю трусы, домашние бриджи и водолазку без рукавов.
— Уф! Переоделась заодно, — вываливаюсь из гардеробной с вещами Асель.
Она не обращает на меня никакого внимания, поглощена просмотром фильма.
— Реклама эта, долбанная! — вдруг ругается Аселька и переводит взгляд на меня. — Что у тебя нового? Мы всё никак не можем поговорить. То Ринат пришел, то ты у Томы. Знаешь же, что я не люблю, когда ты ночуешь не дома.
— Тома попросила помочь подготовить викторину на день рождения, вот и поехала к ней, — оправдываюсь.
— Ой, — недовольно морщится. — Какая ещё викторина на чисто бабской вечеринке? —
